Костюм Адама для Евы - Дарья Донцова

Для начала Митя рассказал правду о Гудковых.

Гриша и Настя, оказывается, были братом и сестрой. Воспитывались они авторитарными родителями, которые не позволяли отпрыскам ни малейшей самостоятельности. В доме Гудковых существовали твердые, нерушимые правила: нельзя получать в школе другие отметки, кроме пятерок; запрещается общаться с кем-то из одноклассников после уроков; с занятий надо идти сразу домой и садиться за учебники. Настя убирает, готовит, стирает, а Григорий ходит за продуктами, осуществляет мелкий ремонт; о кино, театре, цирке нельзя даже думать… Телевизора в их доме не было. Радио тоже. Книги давались исключительно по выбору отца.

– Мир полон разврата, – часто повторял Валерий Леонидович, отец Гудковых, – я хочу вырастить детей, чистых телом и духом. Жаль, что вас нельзя перевести на домашнее обучение. Школа – рассадник гадостей.

Виринея Марковна была солидарна с мужем. Настя и Гриша получили золотые медали, аттестаты со сплошными пятерками, положили их дома на стол и задали родителям вопрос:

– Что дальше?

Валерий Леонидович прочитал им лекцию о разврате, который поджидает молодых людей в студенческие годы, и сказал:

– Завтра отправитесь к моему другу Кириллу Ванину и в его общине заживете счастливо. Как бы я хотел очутиться на вашем месте! Но мы с матерью должны нести свой крест в вертепе разврата, в Москве.

Утром родители посадили Настю с Гришей в самолет, он приземлился на Алтае. Там, в горах, почти без благ цивилизации юноша и девушка провели несколько лет. Община Кирилла Ванина вела натуральное хозяйство и существовала обособленно. Вступить в нее постороннему человеку было невозможно. Где Валерий Леонидович и Виринея Марковна свели знакомство с Ваниным, их дети не знали. Со своими родителями после отлета из столицы они не виделись, но со временем поняли: похоже, мать и отец были не совсем здоровы психически. Разве нормальные люди отправят своих детей в каменный век, в пещерные бытовые условия, обрекут их на полуголодное существование и тяжелую работу?

Что же касается «разврата», от которого Валерий и Виринея пытались уберечь отпрысков, ограждая их от общения со сверстниками и средствами массовой информации, то старший Гудков совершил роковую ошибку. Валерий Леонидович наивно полагал, что в изолированном от внешнего мира сообществе царят патриархальные нравы и там нет места разгулу низменных страстей. Но в общине спокойно смотрели на инцест, и Гриша с Настей стали любовниками. Неизвестно, что бы случилось с ними дальше, но Кирилл Ванин неожиданно умер, а его преемник не смог удержать людей в глухом селе, община распалась. Гудковы вернулись в Москву и стали бедствовать. У них не было ни денег, ни жилья, ни знакомств, но одно брат с сестрой знали точно: в родной дом к отцу с матерью они никогда, ни при каких обстоятельствах не вернутся.

Жизнь под пятой Ванина закалила молодых людей – тяжелого труда они не боялись. А вот умением общаться со сверстниками и заводить дружбу с ними не обзавелись. Гриша устроился санитаром в морг при больнице, Настя пошла работать в ту же клинику посудомойкой. Гудковы сняли комнату в бараке и стали осваиваться в огромном злом городе. Единственным, что поддерживало их, была любовь. И Настя, и Гриша понимали – им нельзя иметь детей, слишком велик риск появления на свет больного младенца, поэтому они тщательно предохранялись. Но случилась осечка.

Когда Настю затошнило на кухне при виде недоеденной кем-то котлеты, главная повариха усмехнулась:

– Понятненько. Рожать будешь или как?

– У нас с мужем нет средств на воспитание малыша, – призналась Гудкова.

– Тогда иди к нашему гинекологу, Валентине Петровне Воробьевой, – подсказала повариха. – Сделает все наилучшим образом, и со своих она денег не берет. Принесешь ей коробку конфет, и то откажется. Ступай скорей, упустишь срок – пожалеешь!

Настя поспешила к Валентине Петровне, а та и впрямь оказалась удивительной женщиной. Она не только избавила Гудкову от нежелательной беременности, отказавшись даже от символической платы за свои услуги, но и стала патронировать пару. Валентина нашла молодым супругам хорошую квартиру, помогла устроиться на работу в магазин, давала советы, поддерживала, подбадривала… А потом настал момент, когда она попросила Настю о незначительной услуге. Так, полная ерунда – приехать в Питер (за счет Воробьевой, конечно) и там опустить в почтовый ящик одной из квартир письмо. Разве Настюша могла отказать благодетельнице? В общем, Гудковы не успели и глазом моргнуть, как стали членами «семьи»…

Митя замолк, схватил испуганную Аню за плечи, встряхнул ее и сказал:

– Понимаешь, как они действуют? Видят человека в трудном положении и приходят ему на помощь. Вот как с тобой случилось? Валентина тебя на остановке нашла и домой привела. Накормила, напоила, пожалела, пристроила на работу. Ясное дело, ты стала под ее дудку плясать. И вначале задания ерундовые, до серьезного дело доходит, когда у птички обе лапки в дерьме увязли. У Лукьянова все посчитано и записано, захочешь удрать, Сергей Петрович своим тихим, ровным голосом скажет: «В семье тебя никто не держит. Сам к нам пришел, сам от нас и уйдешь. Но, друг, за тобой долг». И тетрадочку на стол. А там полная калькуляция – сколько съел-выпил, пока без работы куковал и у Вали из кастрюли питался, какую сумму заплатили за ботинки, куртку, которые тебе купили, какие взятки давали, устраивая тебя на службу. Ты, наивный, думал, они помогают бескорыстно, ан нет, бухгалтер на бумажке расходы записывал. Если служишь Лукьянову верой-правдой, он тебе и отец, и мать, и бабка родная. Захотел самостоятельно существовать – извини, заплати по счетам. А там уже немалая сумма набежала. Если даже человек извернется, деньги сам, без участия Сергея и Валентины, раздобудет, то ему другую папочку покажут. И в ней нехороший рассказ о всех его делишках. Вот Анечка с тетенькой подружилась, расспросила ее про поездки мужа в Калугу. На первый взгляд ерунда, забыла Аня о поручении, да и ничего плохого она не совершила. Но в папке иная картина: мужичка того в один отнюдь не прекрасный день ограбили. Причем подстерегли очень правильно – никто вроде не знал, что дядечка в Калугу порулит, поэтому милиция списала нападение на наркомана, развелось их повсюду много. Но на самом деле того человека давно планировали обокрасть, тщательно готовились к акции, и разговор Анечки с его женой – звено в искусно сплетенной сети. Вот что произойдет, дорогая, если ты захочешь удрать из «семьи». Тебя не отпустят. Только смерть может освободить от Лукьянова. Хотя я не уверен, что он нас и на том свете не отыщет. Сами мы к нему на крючок сели, попались на наживку в виде помощи и заботы.

– Лада и Илья Николаевич не родители Насти? – пролепетала Аня.

– Мне еще раз историю повторить? – со злостью спросил Митя.

– Не надо, – жалобно протянула Анна. – А как ты обо всем узнал?

Митя поежился.

– Да вот выяснил… Давай не будем углубляться в детали!

– Меня Валентина подобрала на автобусной остановке, Гудкова обратилась к ней с просьбой сделать аборт. А ты как в «семье» оказался? – засуетилась Анечка. – Что с тобой произошло? Мы муж и жена, мне надо все про тебя знать.