Политолог - Александр Проханов

Стрижайло был захвачен неудержимой фантазией Верхарна. Не завидовал, но восхищался. Верхарн был той же природы, что и он сам. Неизвестно, в каком подвале гнездились «духи творчества», что вселились в детскую душу Верхарна, но то, что обитавшие в них обоих «духи» были из одной преисподней, не вызывало сомнения.

— Я думаю, что эта великая языковедческая работа должна быть проиллюстрирована темой «русского мата», — импровизировал Стрижайло. — Ведь именно с криками: «Ура» и «Еби вашу мать!» — наши пехотинцы штурмовали рейхстаг. «Охуеть можно!» — восторженно воскликнул Гагарин, взлетев в Космос. Увидев взрыв атомной бомбы, академик Сахаров произнес: «Ни хуя себе!». «Ах ты, блядь!» — крикнул на Троцкого Сталин в сентябре 1926 года. «Уебываем отсюда по быстрому!» — таковы были слова Ленина, покидавшего с группой единомышленников партконференцию меньшевиков. «Вы у нас, бляди, попляшите!» — крикнул с трибуны ООН Никита Хрущев. Не даром веселый матершинник Косыгин, докладывая на партсъезде об успехах отечественной промышленности, якобы оговорившись, назвал пылесос «хуесосом».

Я думаю, что картинки на эту тему могли бы нарисовать художники Тишков, — непревзойденный певец влагалищ и прямой кишки. Сальников, чья великолепная экспозиция на тему «Пизда зеленая» обошла все экологические форумы мира. Люся Воронова сделала бы несколько оригинальных иллюстраций из цикла «Примитивистская блядь». Ну а замечательные художники Анзельм и Совко, работающие на пару, могли бы натолкать в нашу книгу множество разнообразных хуев. В любом случае, Рой, молодые учительницы-славистски будут в восторге.

— Хорошо, — удовлетворенно произнес Верхарн, вышагивая под платанами Гайд-Парка. — А теперь я поведаю вам тайну, которую никому не открывал прежде и обладателем которой я стал в пору, когда был на вершинах влияния и власти. Все спешили ко мне, кто с просьбой, кто с доносом, кто с информацией.

Стрижайло чутко внимал, предвкушая услышать факты, меняющие представления о новейшей русской истории. И не ошибся.

— Действующий генерал ФСБ, не стану называть его имя, передал мне удивительную информацию. Никита Хрущев, обуреваемый завистью к Сталину, боясь разоблачений массового террора на Украине, к которому был причастен, произнес свой знаменитый доклад на ХХ съезде партии, разоблачая «культ личности». Там же, на закрытом пленуме, потребовал вынести тело вождя из мавзолея и захоронить в обычной могиле. Приказ надо было выполнять. Но группа «чекистов», верных Сталину, нарушила указание Хрущева. В конструкторском бюро Королева был изготовлен специальный гроб, по технологиям межпланетного корабля. Сверхпрочная оболочка, режимы температуры и давления, а главное — источник радиоактивного излучения, убивающий все микроорганизмы, способные разрушить ткани тела. Этот гроб — уникальное изобретение нашей космонавтики. Человек может погрузиться в сон и десятки лет с остановленными функциями будет лететь в другие миры, пока ни поступит пробуждающий его сигнал…

— Я видел такой гроб, — воскликнул Стрижайло, вспоминая недавнее посещение магазинов Потрошкова. — Он сделан из титана, с маленьким иллюминатором из тугоплавкого горного хрусталя. С небольшими антеннами и нейтронными двигателями, меняющими траекторию гроба, то ли в Космосе, то ли в загробном мире, точно не знаю.

— Продолжаю рассказ, — сухо произнес Верхарн, не любивший, когда его перебивают. — Те же «чекисты», ответственные за погребение Сталина, вырыли у кремлевской стены могилу, а к ней подвели подземную трубу большого диаметра, якобы для удаления дренажных вод. Один конец трубы упирался в могилу, другой выходил из-под земли у Москвы-реки, в районе Васильевского спуска. Когда ночью состоялся вынос Сталина из мавзолея и титановый гроб с вождем был опущен в могилу и засыпан землей, никто из правительства не подозревал, что через час верные люди проникли по трубе в могилу и вынесли саркофаг. Протащили под Красной площадью до Васильевского спуска, там извлекли на поверхность. Погрузили на небольшую баржу, по Москве-реке спустили до Оки, а там и до Волги. Гроб проследовал по воде до Саратова, был перенесен на железнодорожный состав и через несколько дней тайно доставлен в Красноярск.

— Неужели Хрущев ничего не узнал? — дрожа от возбуждения, воскликнул Стрижайло.

— Говорят, когда узнал, то проник по трубе в могилу и там, под землей, ревел от гнева, проклинал «культ личности», грозил показать всем «кузькину мать». Но прошу вас, Мишель, не перебивайте меня. — Верхарн укоризненно посмотрел на Стрижайло, проходя под тенистым платаном, за которым виднелась ограда с пустынной, очищенной от автомобилей улицей. — В окрестностях Красноярска, на берегу Енисея, еще по приказу Сталина, был построен подземный город. Высечен в гранитном монолите, где работали реакторы, вырабатывали боевой плутоний, из которого создавались ядерные боеголовки. Туда, в отдаленную штольню секретного подземного города, был доставлен гроб с телом Сталина. Тщательно укрыт, под кодовым названием «изделие ИС-53», «Иосиф Сталин, год смерти 53-ий». Этот гроб пребывает там и поныне.

У Стрижайло кружилась голова. Он начинал понимать гениальный замысел Верхарна. Отталкиваясь от его, Стрижайло, скромной идеи, этот замысел превращался в космогонический проект.

— Партия «Сталин» должна провести свой учредительный съезд в Красноярске, в подземной штольне, у гроба вождя. Туда должны приехать из всех регионов учительницы — славистки — Маша Сталин, Катя Сталин, Сара Сталин, Фатима Сталин. Там, в качестве основного партийного документа, должна быть зачитана работа о языкознании и на ней принесена клятва верности «великому и могучему», не Советскому Союза, но «русскому языку». Съезд должен проходить, как праздник русской поэзии, где в гулком пространстве гранитной штольни зазвучат стихи великих русских поэтов, включая и Иосифа Бродского, за вычетом Евгения Евтушенко, чей антисталинизм вычеркивает его из списка поэтов, а его отвратительный стих «Наследники Сталина» писался сначала на идиш и лишь потом был переведен на косноязычно-русский…

Верхарн, знаток поэзии, учредитель премии «Трюфель», автор многих стихов, которые печатал под псевдонимом «Андрей Дементьев», был воплощением творческого гения. Он многого не договаривал, но Стрижайло угадывал между слов. Сталин, спасенный от тления, сохраненный в титановом саркофаге, подлежал воскрешению. «Пробуждающий сигнал» разбудит от сна дремлющего генералиссимуса, как поцелуй царевича разбудил спящую в хрустальном гробу царевну. На учредительном съезде партии «Сталин» молодые, патриотически настроенные лингвистки станут подходить к титановому саркофагу и целовать его своими молодыми прелестными устами, вовлекая в священнодействие все новые сонмы приверженцев. Когда сила и страсть этого непрерывного коллективного поцелуя достигнет своей воскресительной силы, Сталин очнется. Встанет из гроба в триумфальном белоснежном кителе с золотыми погонами генералиссимуса, с доброй улыбкой Отца, с мягким прищуром любящих глаз. Пустит ароматное колечко голубого дыма из ореховой трубки, подаренной ему на Тегеранской конференции Уинстоном Черчиллем. Неторопливо, с легким грузинским акцентом, поведает благоговеющим лингвисткам историю своей жизни, в которой было столько загадок, питавших мифологическое сознание современников.