Дикарь - Марина Суржевская

Он, улыбаясь, положил руку на мое колено и повел выше, насмешливо глядя в глаза. До края тонкого чулка, по кусочку обнаженной кожи, до кружева коротких панталон.

— Ты всегда была такой отзывчивой, — хрипло пробормотал Гордон. Синева его глаз потемнела до цвета чернил. — Так смотрела, словно я весь твой мир… Сейчас я вижу в твоих глазах другое чувство. Но поверь, я все наверстаю. Прямо сейчас…

Я знала, каким он становится, когда испытывает желание. И узнавала это чувство сейчас. Оно тлело углями в глазах, проскальзывало в резких движениях. Раньше мне это нравилось. Да что там! Раньше я хмелела, стоило увидеть эти изменения, а сейчас лишь разозлилась сильнее. И моя злость превратилась в ярость, когда Гордон попытался стащить мои панталоны.

Жадные губы прихватили мочку моего уха, сжали. От тяжести мужского тела было нечем дышать!

— Софи, Софи, ты такая соблазнительная… В этом дурацком платье, с непокрытой головой. У тебя косы растрепались, ты знаешь? Я не узнаю девчонку, на которой женился! И надо признать, сегодня, когда я увидел тебя на этом велокате… Мне захотелось тебя наказать. Так, чтобы нам обоим это понравилось! Необузданная, солнечная… Хочу тебя! Ты стала такой… дикаркой…

Просто дикость заразна, и я даже знаю, у кого подхватила эту болезнь!

Гордон уже успел расшнуровать мой лиф, и я отчаянно задергалась, с ужасом понимая, что меня тошнит от его рук и губ. Словно меня трогал совершенно посторонний человек!

— Так уж и быть, можешь оставить эту бродяжку себе… Когда у нас появятся свои дети, ты забудешь о ней, поверь… А этим мы займемся прямо сейчас… — пробормотал Гордон, задирая мне юбку.

Забуду о Линк? Зря он это сказал!

Может, действие заклинания ослабло, или закончилось время, но моя рука взлетела и от души отвесила Гордону пощечину.

— Убери от меня свои лапы! — рявкнула я.

Желание в глазах супруга сменилось на недоумение и злость.

— Вот, значит, как? — процедил он, снова хватая мои руки. — Теперь я тебе не нравлюсь, Софи?

— Чему ты удивляешься? — я брыкнулась, скатилась с кровати, вскочила. Гордон лениво поднялся следом, осмотрел меня с ног до головы. И снова его глаза потемнели.

— А знаешь, так даже интереснее, моя Софи, — пробормотал он, делая плавный шаг. Он всегда двигался, словно кот. Уверенно, расслабленно, красиво. Он все делал красиво, мой муж, которого я желала назвать бывшим. Знала бы, что так все выйдет, настояла бы на разводе еще в Кронвельгарде! Но я и подумать не могла, что Гордон не подпишет бумаги. Я была уверена, что он сделает это с радостью в ту же минуту, как они лягут на стол из белого дерева в его кабинете!

— Что тебе от меня надо? — я попятилась к двери, ругая себя, что пошла с ним. — Уезжай, слышишь? Я не поеду с тобой.

— Поедешь, — лениво усмехнулся он. — ещё как поедешь. Я не отступаю, София, тебе ли не знать, как настойчив я бываю.

— Но зачем? — заорала я, не выдержав. — Зачем? Ты не обращал на меня внимания, ты даже не видел меня! Я практически жила на чердаке несколько месяц, а ты даже не знал об этом! Для чего ты хочешь вернуть меня, Гордон? Между нами… все закончилось.

— Все закончится тогда, когда я это решу! — разозлился он. — Ты отправишься со мной.

— Все дело в твоем самолюбии? — нахмурилась я. — Так?

— Нет, София. Дело в том, что ты моя жена, и я хочу, чтобы так оставалось и впредь.

— Твоя мать меня ненавидит! Твои друзья презирают. Даже твоя любовница надо мной смеется! — я набрала воздуха, потому что от давней обиды стало нечем дышать.

— Это ничего не значит…

— Да. — Я внезапно успокоилась. — Не значит. Теперь уже. Я не поеду с тобой, Гордон.

Торопливо застегнула пуговицы и пошла к двери. И уже в коридоре услышала тихое:

— Ошибаешься, моя Софи.

Линк сидела на стуле, насупившись и сложив руки на груди. Увидев меня, девочка живо слетела с сидения и схватила мою руку.

— Южный Ветер хочет уйти, — горячо прошептала она. — Здесь плохо! И дом этот почти уснул, ему тоже плохо…

— София согласна с Южным Ветром, — я улыбнулась, не показывая малышке негодования, что кипело внутри. — Идем, милая!

Владелица гостевого дома проводила нас хмурым взглядом. Яркое полуденное солнце ослепило, стоило выйти на порог, и сразу стало легче дышать и думать! Все-таки есть в Ировансе магия, мягкое и удивительное волшебство, что облегчает любую боль!

Наш покинутый велокат послушно ожидал у порога, иногда звякая на ветру колокольчиком.

— А знаешь, мы не пойдем, — весело заявила я, тщательно пряча гнев и страх. — Мы поедем! Залезай в корзину!

Линк радостно взвизгнула, я подсадила ее и крепко схватила руль, устраиваясь сама. К счастью, на этот раз толпа вокруг не собралась, верно, решили, что с меня хватит! Так что я выдохнула, помолилась Духам рода и поставила ноги на педали. Один поворот колеса, второй…

— Мы едем! — завопила Линк, и я рассмеялась. Потому что мы действительно ехали! Велокат с мирился со своей судьбой, а может, мы ему понравились, но мне казалось, что он помогает мне. Колеса уверенно и мягко шуршали по булыжникам брусчатки, а потом покатили по утоптанной тропинке, когда мы покинули город. Наши покупки были отправлены магической доставкой, и мы нагнали их на вершине холма, где свертки лениво качались в жарком полуденном воздухе.

— Скорее! — закричала Линк, раскинув руки и подставляя лицо яркому солнцу. Я снова расхохоталась, ощущая, как ветер и аромат трав успокаивают меня, выметая из души обиду и горечь. Самое страшное, что злилась я в основном на себя. За то, что любила не того человека, за то, что не могла противостоять ему. За то, что до сих пор где-то внутри грызет червячок сомнения, а может — вернуться?.. Ведь, и правда, любила.

Велокат устремилась с холма вниз, прямо в огромное цветущее поле, и мы с Линк завизжали. Так и неслись — хохоча, крича и звеня колокольчиком, который, кажется, тоже смеялся!

А когда я подняла взгляд, то увидела замершую у деревьев фигуру с двустволкой в руке. Шерх… Солнечный луч ослепил меня, и когда я посмотрела снова, никого у стволов уже не было.

За полем пришлось слезть и дальше уже идти пешком, везя Линк в корзине. Наевшаяся до отвала и счастливая девочка тихо свернулась в плетеном нутре и начала дремать, когда мы зашли под сень огромных деревьев. Я улыбалась, глядя на нее. Последнее время Линк чувствовала себя хорошо, ее слабость уменьшилась, и я верила, что худшее уже позади.

* * *

Моя крошка утомилась, утро у нас выдалось насыщенным. Да ещё и сытым, мало того, что нас накормила Марта, так в добавок и в каждой лавке норовили сунуть что-нибудь вкусненькое девочке. Линк, конечно, была счастлива, ее карман на животе оттопырился от вкусностей. Я пригладила кудряшки, в которых застряли крошки от печенья, поцеловала щечки, перепачканные шоколадом. Линк уснула прямо в корзине, пока я везла ее в Оливковую рощу. И я решила девочку не будить, подхватила на руки и внесла в дом, уложила на диван.