Погоня - Эль Кеннеди

– Что ты здесь делаешь? – прерывает мои размышления его грубый голос.

– Хотела убедиться, что с тобой все в порядке. Как глаз?

– Отлично, – бурчит он.

Фитц выключает воду и делает шаг к маленькой двери. Мое сердцебиение ускоряется в три раза. Вода стекает по его обнаженной груди, пробегает по татуировке и струится между четко очерченными грудными мышцами. Он протягивает мускулистую руку, и мое дыхание замирает. Он же не…

Потянулся за полотенцем, висящим на крючке за моей головой? Да, конечно.

С трудом сглатываю, пытаясь хоть немного увлажнить пересохший рот. Фитц обматывает полотенце вокруг талии и выходит из кабинки, но вместо того, чтобы пойти в другую комнату, остается на месте. Мы стоим в темноте лицом друг к другу. Воздух все еще горячий и душный от пара, но теперь в нем еще и сгустилось напряжение.

Сексуальное.

Вроде: «Срань господня, этот парень смотрит на меня так, словно уже меня имеет».

Пытаюсь отодвинуться, но колени стучат друг о друга. У меня на уме честно не было ничего такого, когда я решила проведать его. Он только что покинул лед в разгар стремительной, напряженной игры. Ему больно от удара шайбы в лицо. Возможно, в нем еще бушует адреналин.

Он опасен.

Я не боюсь за свою безопасность, но опасаюсь за рассудок.

На его мужественном лице пляшут тени. Я замечаю, как его язык скользит по нижней губе. Длинные пальцы пробегают по мокрым волосам. Затем он произносит таким хриплым голосом, что по моему позвоночнику проносится горячая дрожь:

– Ты должна уйти.

Сердце оглушительно ухает в горле. Так и слышу это бесконечное «тук-тук».

– А если не уйду? – словно со стороны слышу свой голос, придыхание в котором не может укрыться от нас обоих.

Он придвигается ближе. Медленно. Нарочито. До тех пор, пока всем телом не прижимает меня к кафельной стене.

– Не уйдешь? Тогда я, наверное, тебя поцелую, – резко произносит он.

У меня так пересохло во рту, что ответить не получается. Я сглатываю раз, другой. Бесполезно. Нечего глотать. Во рту сухо, как в пустыне. Мое сердце бьется еще быстрее. Клянусь, оно может отказать в любую секунду.

Он опускает голову и произносит низким и вкрадчивым голосом, который рокочет у меня в ушах:

– Что скажешь, Саммер? Хочешь, чтобы я тебя поцеловал?

Это самый сексуальный вопрос, который я когда-либо слышала, заданный самым сексуальным парнем, которого я когда-либо встречала. Усилием воли поднимаю голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Слишком темно, чтобы разглядеть выражение его лица, но мне этого и не нужно. Я точно знаю, что он сейчас чувствует, потому что сама испытываю то же.

Горячая, неконтролируемая страсть.

– Да или нет, – шепчет он.

– Да, – возвращается ко мне голос.

Я увлечен этой девушкой.

Следовало настоять, чтобы она покинула раздевалку. Мои товарищи по команде могут появиться в любую секунду – в третьем периоде оставалось не так много времени, когда доктор Алекс силком потащила зашивать рану.

Но, вопреки доводам здравого смысла, я не в силах остановиться. Все вокруг исчезло. С каждым вдохом я втягиваю в себя лишь запах Саммер и «Chanel № 5».

К черту все. Я слишком в этом нуждаюсь. И она нуждается, иначе бы не согласилась. Одну руку кладу на ее затылок, другую – запускаю в ее волосы, струящиеся как шелк.

– Колин, – шепчет она, и звук моего имени, сорвавшегося с ее уст, побуждает к действию.

Я опускаю голову и прижимаюсь губами к ее губам, и она издает самый сладкий звук в мире. Тихий, отчаянный стон. Затем девушка углубляет поцелуй, и настает моя очередь стонать. Когда языки встречаются, меня словно пронзает электрическим разрядом. Удар тока обжигает член, поджаривает мозг, заставляет руки трястись.

У нее вкус колы и мяты, а губы чертовски мягкие. Мы стоим в темноте, ее язык ласкает мой рот, мои пальцы в ее волосах. Она поднимает одну ногу и обвивает меня за талию. И я не знаю, намеренно или нет, но ее ступня задевает край моего полотенца, заставляя махровую ткань соскользнуть на пол.

Ее губы резко отрываются от моих.

– У тебя член обнажился, – сообщает она.

– Ага, – задыхаюсь от смеха я.

– Классно, – в ее голосе слышна ирония. – Просто хотела убедиться, что ты в курсе.

Наши взгляды встречаются, когда она прижимает ладонь к моей голой груди. Между тем, мой стояк невозможно не заметить. Между нами словно острый меч, вонзающийся ей в живот.

Ее пальцы скользят ниже. Совсем на чуть-чуть и задерживаются над прессом. Несмотря на пар, все еще висящий в воздухе, я дрожу.

– Ты замерз? – останавливается ее рука.

– Нет, – хрипло отвечаю я.

Наслаждаюсь ее медленным, дразнящим изучением моей груди. Нежные пальцы ласкают мышцы живота, прежде чем скользнуть еще ниже.

– Помнишь тот вечер, когда мы познакомились? – бормочет она. – Когда я дразнила тебя, чтобы показал мне член?

– Разве я могу забыть такое? – вырывается у меня смех.

– Ты сказал, что не показываешь его кому попало. – Она откидывает голову, шелковистые волосы каскадом падают на плечи.

– Не показываю.

– Значит, я особенная.

– Даже очень.

Ее пальцы обхватывают основание моего ноющего члена. В момент ее прикосновения дрожь прокатывается по мне, и на головке выступает влага. Господи. Я истекаю. Вот как я возбужден.

Она несколько раз проводит рукой вверх и вниз. А потом буквально тянет меня за член и снова прижимается губами к моим губам.

Я мычу, толкаясь в ее сжатый кулак. Врываюсь языком в ее рот, и мы целуемся так горячо, как еще никогда со мной не бывало. Растворяюсь в тумане, теряюсь в ней. Глаз уже почти не болит. Здесь и сейчас я с Саммер, и это уносит меня в гребаный рай.

Я провожу руками вверх по ее телу, чтобы обхватить груди Саммер поверх тонкого свитера с V-образным вырезом, и моментально теряю рассудок. Даже через лифчик я чувствую ее соски, твердые маленькие бутоны, при мысли о которых мой рот покалывает от желания. Мне всегда нравилась женская грудь, и теперь ужасно хочется сосать и покусывать их. Фантазия заставляет меня громко стонать в рот Саммер. Она ласкает меня быстрее, и как только мне начинает казаться, что лучше уже не будет, отталкивает руки и опускается на колени.

– Позволь мне сделать тебе приятно.

Опускаю взгляд, но выражение ее лица трудно различить. Слишком темно. Зато я чувствую все до мельчайших подробностей, когда погружаюсь в теплый, влажный рот.