Темный янтарь-2 - Юрий Павлович Валин

– покачал головой куривший в тамбуре вагона гражданин. – Призвали? Из начальства будешь, парень? Под «броней» состоял?

— Техник. На фронт возвращаюсь, – Янис пошел разыскивать свободное место. Знакомо стучали колеса, качался вагон. Вот и всё.

А что еще? Всё. Оставлен дом, не особо нужный солдату чайник, оставлена тыловая жизнь. Ждет армия и фронт, ждет тяжелая военная работа.

[1]Талган или Талкан — мука из жареного ячменя или пшеницы. Используется как приправа, подается к чаю. Распространен в кухне алтайцев, ногайцев, чувашей, хакасов и еще много где в той стороне мира.

[2] Айнтопф – густой немецкий суп, заменявший первое и второе блюдо. Рецептов блюда множество, «по-степному» в каждой степи разный.

[3] СХТЗ 15/13 – колесный трактор, выпускавшийся в 30-х годах Сталинградским тракторным и Харьковским тракторным заводом. Мощность 31 л.с., масса 3 тонны.

[4] Аркадий Гайдар «Чук и Гек»

Глава 9. Бои местного значения

Ситуация (примерная и общая) на момент прибытия тов. Васюка на данный участок фронта

Ветер был западный – легче дышалось. Вот считай, целая жизнь здесь прошла, а организм все равно чутко реагировал. Серега хотел сплюнуть за бруствер, но воздержался: имело смысл сэкономить силы и слюни.

Больше месяца рота занимала этот рубеж: основу составляла недлинная немецкая траншея, дальше уже сами копали, удлиняли, разветвляли и совершенствовали. Левым флангом – зрительная и отчасти голосовая связь со второй ротой, правый флангом – опора на болото и низкорослую и изнуренную обстрелами приболотную рощицу. Рощица так себе, поганая, откровенный источник неприятностей. Сосед справа – хрен знает где, за болотом. Его позиции, видимо, загибают фланг к югу, но лейтенант Васюк там никогда не бывал, только так, догадывался – чисто приблизительно.

Нигде не был Серега, только вот здесь. На этом полукилометре, что занимает третья рота. А весь остальной мир, видимо, кончился, причем давненько.

Фронт. Вот это фронт лейтенанта Васюка. Поле в старых и относительно свежих воронках и высокой летней траве, со своими ориентирами, стратегическими направлениями и чуть заметными холмиками-трупами. За полем деревня Никоново[1] – от нее что-то формально осталось, как минимум, крепкий фундамент и немного стен солидно отстроенной церкви. Там немцы.

В тылу, за ручьем, прозванным Говенным, остатки деревеньки Сенчево и дорога в дивизионный тыл. Ну, от Сенчево и вообще ничего не осталось – деревенька стояла скромного размера, выгорела дотла еще весной, а остатки горелых бревен и печных кирпичей пошли на оборудование полосы обороны. Серый сам этим делом и руководил.

Лейтенант Васюк прохлюпал по воде к командирскому «ка-пэ» блиндажу, сел на приступочку, подтянул ноги на сухое. Лето уже, а в траншее вода и грязища, курад ее отсоси. Ну, такое это место, ничего не поделаешь.

Серега достал портсигар, открыл и принялся задумчиво рассматривать две оставшиеся сигаретки. Совсем куцые, с фильтром, одна была мятая, чуть надорванная. Немецкое курево, «Oberst» на пачке значилось. Поганую пачку лейтенант тогда сразу выкинул, а сигареты оставил. Бойцы к немецкому куреву относились пренебрежительно – «вкуса нет, одна бумага». Товарищ Васюк вкус вообще не чувствовал, главное – запах под носом чуть отбить.

Поколебавшись, Серега взял надорванную сигарету, без спешки подклеил прореху кончиком языка. Во – не зря слюну берег, пригодилась.

С водой тоже было плохо. Ручей Говенный по летнему времени измельчал, а из болота вода была… на вид – кофе, но вкус категорически не тот. С остальным было даже похуже.

По сути, дивизии нашей 39-й армии находились «в мешке». Подробностей лейтенант Васюк не знал, но снабжение, шедшее с единственной дороги, да и само расположение линии обороны, выгнутое чудным образом фронтом к северо-востоку, говорили сами за себя. Подвоз шел через узкую горловину «мешка», в связи с отдаленностью железнодорожных станций и полной хреновостью дорог доходило до стрелков очень немногое. Патронов вот хватало, с остальным…

Привык Серый. К полуголодному существованию, к вечной мокроте в траншеях, к швырянию мин бдительными немцами – к этому привык. Вот к недостатку информации привыкнуть так и не смог. И к запаху трупному. Воротит, прям из глубин пустого желудка, болезненно воротит. Чисто физиологическая реакция, и что ты с ней поделаешь?

Лейтенант осторожно прикурил. Зажигалка – тоже немецко-фашистского происхождения – раздражала своей безотказностью. Но выручала. Серый выдохнул первую струйку дыма, ноздри приятно защекотало.

Первая… всегда было что-то первое.

…— Вот новый командир взвода, товарищ лейтенант Васюк. Командир грамотный и опытный. С ним будет надежнее! – заверил проводник-политрук, сунул в руки ближайшего бойца тощую пачечку газет и исчез за поворотом траншеи.

Серега успел подивиться скороговорке проводника, но особо вдумываться было некогда: смотрели бойцы. Изучающе смотрели, и без всякого восторга.

Был вечер, весеннее небо уже потемнело, лишь светились остатки снега в воронках и ложбинках. Бойцы в тени траншеи казались одинаковыми: смутные темные щетинистые лица.

— Это этот-то опытный? – отчетливо сказал кто-то в группе стопившихся бойцов. – Сопля зеленая.

Лейтенант Васюк осознал, что молчать и размышлять больше нельзя

— Кто вместо взводного? Замкомвзвода?

— Я за него, – после краткой паузы откликнулся коренастый боец. Если и имелись у него какие знаки различия, в сумраке все равно не разберешь.

— Раз «за него», то представьтесь как положено – резко сказал Серега.

Среди солдат кто-то выразительно хмыкнул.

— Младший сержант Галлиулин, – назвался после такой же издевательской паузы замкомвзвода.

Возможно, он и без вызова говорит, просто манера такая. Серега призвал себя к спокойствию и продолжил, негромко, отчетливо:

— Сейчас по местам, товарищи красноармейцы. Пройду, осмотрюсь, познакомлюсь. Командир я, безусловно, новый, ситуации не знаю. Но вникну! Про «соплю» слышал, отчасти такое мнительное настроение понимаю. Но повторения обзывательств не допущу!

Лейтенант Васюк дернул крючок своей шинели – блеснула не успевшая особо потускнеть медаль:

— Не хвастаюсь, но показываю. Для ознакомления личного состава! Солдатская. Я не у мамки на шее сидел, а воевал. С июня прошлого года. В училище направлен после госпиталя. Все слышали? Закрываем тему. По боевым постам, шагом марш!

Наверное, вовсе не так нужно было начинать. Кто ж боевыми наградами сияет и мамку вспоминает при первой встрече? Но получилось тогда вот так…

Серега осторожно затянулся куцей сигареткой, прислушался. Последние дни стояла какая-то странная «полу-тишь». Постреливали немцы, но как-то чуть иначе. Объяснить разницу сложно. Просто почти три месяца на передовой – это много. Мышино-траншейное чутье вырабатывается.

Дивизия формировалась еще в сентябре, в Башкирии.