Неупокоенные - Лорен Оливер

Дэнни тяжело дышал, как будто пробежал пару километров.

– Вивиан Райт? – спросил он.

Кэти посмотрела на Трентона и обреченно вздохнула:

– Черт…

Эми приложила пальчик к губам и сказала:

– Тссс…

– Я знала, что она врет! – Новенькая была страшно расстроена: Трентон был еще жив. Она начала плакать, но Сандра грубо ее одернула.

– А ну хватит! Хныканьем ты ничего не сделаешь!

– Тебя никто не спрашивал! – огрызнулась девушка. А потом сказала: – Я же говорила, что я не Вивиан.

– Ты нам много что говорила, – осторожно заметила я и моментально ощутила ее разочарование – им пропиталась вся комната.

Она постепенно забывает, что значит быть человеком. Она все больше растворяется в воздухе, теряя привычные очертания.

– И правда, кто ты такая? – наконец спросила я.

Новенькая пошмыгала носом и заговорила тихим голосом, как будто мышь скреблась в стене.

– Меня зовут Ева. Вернее, меня так звали. Я не помню, кто я и кем была. Я даже не знаю, почему я здесь.

– Добро пожаловать в наш клуб! – устало сказала Сандра, без сарказма и раздражения. Наверное, она, как и я, устала притворяться.

Трентон, Минна, Эми, полицейские и Кэти – вернее, Вивиан – вернулись в гостиную, которая к тому времени уже опустела. Дэнни с напарником расставили шесть стульев полукругом, и все сели.

– Детектив Роджерс будет с минуты на минуту, – сказал полицейский с рябым лицом, – прошу всех пока побыть здесь.

– Я не понимаю, почему вы выбрали дом Дэвисонов? Как вы узнали, что они сейчас в отъезде? – спросил Дэнни у Вивиан.

– А можно значок? – попросила Эми.

– Тише, Эми, – строго сказала Минна, но Дэнни спокойно достал значок и протянул девочке.

– Через Интернет, – ответила Вивиан. Если она и стыдилась своего поступка, то совсем немного: их дом был в списке сезонной аренды.

– Зачем ты это сделала? – спросил Трентон.

Она сверлила взглядом подол толстовки.

– Не знаю. Наверное, просто захотелось развеяться. Побыть кем-то другим. И вообще – это здорово, когда тебя ищет куча народа.

Девушка подняла глаза на Трентона.

– А ты будешь?

– Что?

Вивиан слабо улыбнулась.

– Ты будешь меня искать?

– Да, – сказал Трентон дрогнувшим голосом. Он прочистил горло и сказал уже тверже: – Да.

– Мы закончили? – спросила Минна у Дэнни. – Если вы забыли, у нас тут панихида. Мы сегодня моего отца хороним.

Дэнни смутился.

– Мы все еще не разобрались с вашей мамой. Нужно отвезти ее в участок… – Он оглянулся вокруг. – А где она?

И тут раздался выстрел.

Оп! А вот и Кэролайн!

Она крепко сжимала в руке пистолет Ричарда Уокера, пока один из гостей пытался его вырвать из ее хватки. Люди вокруг что-то ему кричали, пытались посоветовать, как лучше это сделать, звали полицию. В потолке была небольшая дырка, известка осыпала некоторых гостей, а на пороге дома стояла женщина.

Какой-то брюнет схватил Кэролайн сзади и крепко держал.

– Нет, Кэролайн, прекрати… – кряхтел он.

– Какого черта она здесь? – вопила Кэролайн. – Пусть катится! Прогоните ее! Немедленно!

– Мама. – Минна вышла навстречу матери, и Эми рванулась за ней, но Трентон успел схватить девочку. Копы выпучили глаза и, казалось, вот-вот накончают в штаны от собственной важности. Вивиан отшатнулась.

– Все назад! – скомандовал Дэнни, протискиваясь через толпу. – Все назад!

Гости расступились, перешептываясь и пытаясь не выдать своего волнения и страха.

– Мама, ну хватит, пойдем со мной. – Минна осторожно приобняла Кэролайн одной рукой. Та задрожала, как провод под высоким напряжением.

– Прогони ее! – Она визжала и шипела, как кипящий чайник на плите. Все застыли в страхе, как толпа зевак, ставших свидетелями чудовищной аварии. На лице одной из женщин застыла кривая улыбка, как у тыквы на Хэллоуин.

Минна взяла мать за плечо.

– Тише, мама, успокойся. Пойдем со мной.

Кэролайн не двинулась с места.

– Она не имеет права здесь быть! Не имеет права! – кипела она.

– Хорошо, мама, хорошо… – наконец Минна повернулась к женщине на крыльце. – Кто вы, черт возьми, такая?!

Незнакомка одета во все черное. Пока она стояла в дверях, на солнце, виден был только ее силуэт. Но вот она шагнула в дом. Выглядела эта женщина как собака, которую посадили на цепь и подстригли только наполовину: взгляд испуганный, глаза бегают, как будто она не понимала, куда пришла, хотя была одета вполне для похорон (из-за пояса черной юбки выглядывал краешек трусов, а черная блуза была в каких-то пятнах). У нее были ярко-рыжие волосы, уже седые у висков, забранные в длинную косу.

Ее рот беззвучно открывался и закрывался. Только я, наверное, разобрала, что она бормочет «простите».

Дэнни достал из-за пояса наручники и сделал пару шагов к Кэролайн. Трентон встал между ним и матерью.

– Ты шутишь, да? – сурово произнесла Минна.

– Мне жаль, Минна, – тихо сказал коп, – но выбора у меня нет.

– Ни за что! – выкрикнул Трентон.

Эми заплакала.

– Послушай, – Дэнни наклонился к Минне, – я хочу этого еще меньше, чем ты. Но твоя мама пыталась кого-то застрелить. И у нас есть на нее жалоба. Мне бы очень не хотелось надевать на нее наручники. Если можно спокойно уговорить ее пройти с нами…

– Пошел ты, Дэнни! – выпалила Минна.

– Не усложняй!

Дэнни силой отодвинул Минну от матери.

– Кэролайн Уокер, вы арестованы за…

– Простите.

Это слово, прозвучавшее у двери, даже Дэнни заставило остановиться.

Женщина прочистила горло и повторила:

– Простите. Это моя вина.

– Да кто вы такая? – не выдержал Трентон.

Ее взгляд перебегал от одного человека к другому, не зная, на ком остановиться.

– Меня зовут Адриана, – сказала она, – Адриана Кадью.

– Выпей, – сказала Минна и налила Кэролайн еще кофе.