Договор крови - Таня Хафф

— Ты и по сию пору считаешь, что знаешь все. — Селуччи протянул ей кружку с кофе и взял у нее из руки фотографию. — Нет, мне не нравится, как ты здесь вышла.

— Если я сделаю вид, что тебя здесь нет, ты уберешься снова на кухню?

На секунду он задумался над ее предложением.

— Нет.

— Ну и не надо. — Вики вынула из коробки тоненькую пачку листков. «С чего это миссис Шоу решила, что мне могут понадобиться записки матери?». И в этот момент она увидела, с каких слов начинается каждая страница.

* * *

Дорогая Вики, возможно, тебя удивит, почему я пишу тебе письмо, вместо того чтобы позвонить по телефону, но я должна сказать тебе нечто очень важное, и думаю, что смогу легче сделать это, когда ничто не сможет мне помешать. Уже давно не писала писем, так что, надеюсь, ты простишь меня...

* * *

Дорогая Вики, рассказывала ли я тебе о результатах анализов? Ну, я не хочу обременять тебя подробностями, но...

* * *

Дорогая Вики, во-первых, я очень люблю тебя и...

* * *

Дорогая Вики, когда твой отец ушел, я обещала тебе что всегда буду с тобой рядом. Я хочу, чтобы...

* * *

Дорогая Вики, бывают такие обстоятельства, когда легче сообщить о них в письме, и поэтому я надеюсь, что ты простишь меня за расстояние, которое я вынуждена оставить между нами. Доктор Фридман говорит, что у меня возникли проблемы с сердцем, и, может быть, жить мне осталось недолго. Пожалуйста, не выходи из себя и не требуй, чтобы я показалась другому специалисту. Я уже это сделала.

Да, мне страшно. Любому нормальному человеку тоже было бы страшно. Ъольше всего я боюсь, что все произойдет прежде, чем я наберусь мужества рассказать об этом тебе.

Мне не хотелось бы исчезать из твоей жизни, как это было с твоим отцом. Я хотела бы иметь возможность попрощаться с тобой. Как только получишь это письмо, позвони мне. Надеюсь, ты сможешь выбрать время и приедешь ко мне на несколько дней, и мы сядем и поговорим обо всем.

Я люблю тебя.

* * *

Последнее и самое подробное письмо было датировано пятницей, накануне смерти Марджори Нельсон.

Вики, с трудом сдерживая рыдания, трясущимися руками укладывала наброски неотправленного письма обратно в коробку.

— Вики?

Она качала головой, не находя сил произнести хотя бы слово, захлестнутая почти равной смесью печали и ярости. Даже если бы письмо было отправлено, у них не было бы времени проститься. «Боже мой, ма, почему ты не попросила доктора Фридман позвонить мне?»

Селуччи наклонился и взглянул на верхнюю страницу.

— Вики, я...

— Не надо. — Она так плотно сжала зубы, что ей показалось, виски обхватила стальная лента. Еще одно сочувственное слово, вообще любое произнесенное слово могло полностью разрушить ее самообладание. Ничего не видя вокруг из-за застилающих глаза слез, она встала и поспешно двинулась к спальне. — Мне нужно одеться. Мы идем искать Генри.

* * *

В двадцать минут десятого Кэтрин подняла крышку герметичного бокса и улыбнулась существу, бывшему некогда Марджори Нельсон.

— Тебе здесь, наверное, довольно скучно, я не ошибаюсь? — Она натянула пару стерильных перчаток, ловко расцепила разъем и отложила в сторону его съемную половину, поблескивавшую золотом контактов. — Еще пара секунд, и я помогу тебе выбраться отсюда. — Питательные трубки были осторожно отсоединены от катетеров и отложены в специальные отделения по бокам бокса. — У тебя удивительно свежий цвет кожи, если учесть все обстоятельства, но, думаю, следует добавить немного эстрогена в крем для эпидермы, чтобы привести ее в полный порядок. Мы ведь не хотим, чтобы у тебя что-то разорвалось, когда ты встанешь и начнешь двигаться.

Углубившись в работу, девушка мурлыкала себе под нос что-то крайне немелодичное, и только дважды приостановилась, чтобы записать данные о состоянии мышечной упругости и гибкости суставов. Пока что номер десять следовал положениям ее теории.

Ни один из прочих, даже номер девять, не реагировал столь замечательным образом на воздействие бактерий. Кэтрин не терпелось поскорее убедиться, насколько успешно Дональд, номер одиннадцать, сможет оправдать ее надежды.

* * *

Видела ли она эту девушку раньше? Почему она не может вспомнить?

Это была какая-то особенная девушка, хотя она не понимала, почему ей так показалось.

Вцепившись пальцами в края бокса, она приняла сидячее положение.

Она должна была что-то сделать.

* * *

Кэтрин покачала головой. Прекрасно, что номер десять проявляет инициативу и действует столь адекватно, но в данный момент ей было необходимо лежащее, неподвижное тело.

— Лечь, — сказала она строго.

* * *

«Лечь».

Команда прошла по сложному извилистому пути, и тело повиновалось.

Но она не хотела ложиться.

Во всяком случае, она так думала.

* * *

— Ты пытаешься нахмурить брови! — Кэтрин восторженно всплеснула затянутыми в перчатки руками. — Даже частичное управление мелкими лицевыми мышцами — серьезное достижение. Необходимо срочно провести ряд измерений...

* * *

Номер девять внимательно наблюдал, как она двигалась над подобной ему. Он вспомнил другое слово.

«Необходимость».

Когда он окажется ей необходимым, он будет здесь.

На какое-то мгновение он подумал, что вспомнил музыку.

* * *

После того как измерения параметров номера десять и процедура увлажнения ее кожи были закончены, Кэтрин смогла наконец уделить внимание незваному посетителю. Из бокса номера девять с тех пор, как возвратилась в лабораторию, она не слышала ни единого звука, и все же надеялась, что он еще не умер. Ведь у нее не было энцефалограмм этого человека, как и специально выращенных бактерий, а значит, столь великолепное тело было бы потеряно; особенно прискорбно было бы, если бы он задохнулся или перенес инфаркт.

— Конечно, если он умер, мы могли бы воспользоваться энцефалограммами Дональда и бактериями общего вида, — размышляла девушка, поднимая крышку герметичного бокса. — В конце концов, такая схема сработала для номера девять, а он-то точно не был таким уж свежим. Ну, что бы там ни было, нам представилась возможность хотя бы повторить подобный результат.

Заглянув внутрь герметичного бокса, она озадаченно сдвинула брови. Непрошеный гость лежал, приложив бледную руку к груди, другая рука была вытянута вдоль тела. Глаза его были закрыты, а длинные ресницы на фоне бледного лица показались ей немного темнее светлых рыжеватых волос. Он не казался мертвым. Полностью. Но не выглядел и живым. То есть полностью живым.