Генерал Родимцев. Прошедший три войны - Илья Родимцев

В ходе Великой Отечественной войны войска генерал-майора, а затем генерал-лейтенанта А.И. Родимцева девятнадцать раз отмечались в приказах Верховного главнокомандующего И.В. Сталина. В них звучат названия городов, которые освободили соединения, руководимые отцом, и успешные действия в крупных операциях.

Так, в приказе № 167 от 18 августа 1944 г. войска Родимцева были отмечены за форсирование Вислы и овладение Сандомирским плацдармом. В приказе № 340 от 23 апреля 1945 г. говорилось о том, что они отличились при прорыве сильно укрепленной и глубоко эшелонированной обороны немцев на реке Нейсе и выходе на реку Эльбу. А в одном из завершающих приказов Великой Отечественной войны № 336 от 8 мая 1945 г. отмечались их действия при взятии Дрездена.

Окончилась война. Но для поколения наших отцов она не закончится никогда. Пройдет совсем немного времени, живые вернутся домой, заживут раны, родятся дети, которые не знали ужасов войны, и солдатская память позовет этих людей, где бы они ни были, навстречу друг другу. Чтобы прийти на места, где в братских могилах от Волги до Эльбы лежат их боевые побратимы, чтобы увидеть родные лица и глаза тех, с кем уже однажды простился навсегда, с кем выстоял там, где остаться в живых было чудом.

Этим людям ничего не нужно было никому доказывать, им надо было просто увидеть и обнять повзрослевших друзей и подруг, которых они навсегда запомнили молодыми. Независимо от того, кто из них кем стал за эти годы – большим начальником или ученым, рабочим, врачом, колхозником или генералом, – память безошибочно вела их в те незабываемые дни, и они называли друг друга сержантами, лейтенантами, рядовыми, комбатами, сестричками и братишками, по фамилиям, а чаще – по именам.

Я неоднократно присутствовал на встречах ветеранов и скажу откровенно, что я не знаю других примеров такого единения большого количества очень разных людей, неподдельной радости, когда каждый относится к каждому, как к родному человеку.

Отец не любил рассказывать про войну. Он, как и все фронтовики, ненавидел ее, да и нелегко это было вспоминать. Лишь когда я повзрослел и стал более настойчиво выспрашивать его о самых интересных, как мне казалось, эпизодах, он начинал вспоминать, сначала как будто неохотно, медленно, но затем увлекался, вспоминал что-то важное еще и еще, а потом мог неожиданно замолчать. Я видел, как он сжимал зубы и отворачивал взгляд…

Но однажды он почувствует, что «солдатская память» не дает ему покоя, что он не может не рассказать о том, что было на войне, а точнее, о людях, с которыми он прошел от ее начала и до конца – о своих десантниках и гвардейцах. И напишет о них книги.

Именно об этом строки талантливого поэта Николая Колдашова:

А в награду за то, что он лично сделал за четыре года войны, в июне 1945 года отцу присвоили звание дважды Героя Советского Союза. Ветераны Сталинградской битвы, а также многие известные в нашей стране деятели искусства, писатели, историки, знакомые с моим отцом, всегда считали, что он заслужил эту высокою награду еще в Сталинграде. Так же как и некоторые другие комдивы, командиры полков, батальонов, рот и, конечно, солдаты. Но в той обстановке в руководстве страны, по-видимому, возобладало мнение, что еще не пришло время давать эту награду командирам.

Отец никогда не вел разговоры о том, как оценивались его заслуги, не завидовал другим и не обсуждал чьи-то звания и ордена. Самой высокой наградой для него и предметом его настоящей гордости, о чем он всегда писал в своих воспоминаниях, явился по достоинству оцененный боевой путь дорогой ему 13-й гвардейской дивизии, чья героическая родословная началась с 5-й воздушно-десантной бригады. В перечне ее наименований и наград спрессована слава всех ее бойцов и командиров – Полтавская ордена Ленина, дважды Краснознаменная, орденов Суворова и Кутузова.

Навсегда сохранились в его памяти имена 27 гвардейцев тринадцатой дивизии, удостоенных звания Героя Советского Союза. В своих книгах отец написал о подвиге каждого из них. Может быть, и за это тоже так уважали и любили своего комдива его однополчане.

После войны большую часть службы отец провел вдали от Москвы. Но прежде, чем отправиться на новые места, в мае 1946 года он был зачислен слушателем высших академических курсов при Высшей военной академии им. К.Е. Ворошилова. Наша семья проживала в центре Москвы в Кропоткинском переулке. Квартира была небольшой, а людей в ней проживало немало. Помимо родителей, двух моих сестер и меня у нас постоянно находился кто-нибудь из близких или дальних родственников отца и матери, причем по нескольку человек одновременно. Почти все они были молодыми людьми. Отец помогал им найти работу или поступить на учебу, а ребятам, как правило, выбрать военную профессию. Но помимо того, что им нужно было определить свой жизненный путь или создавать семью, на тот момент все они нуждались в элементарной помощи – нужно было где-то жить и вообще выжить в это трудное послевоенное время. Спали на полу, приезжали и уезжали днем и ночью, чаще всего без предупреждения, но родители старались никому не отказывать. На протяжении своей жизни все наши родственники сохраняли любовь и признательность моим родителям за поддержку и помощь в те трудные годы.

Фронтовая судьба отца сложилась так, что за всю войну, побывав в немыслимых переделках, много раз находясь на грани гибели, он ни разу не был ранен. Повторилась «испанская история», когда он остался целым и невредимым за время своего участия в гражданской войне в Испании, находясь большую часть времени на передовой, участвуя в боях. Кто был на войне, тот понимал, что это невероятное везение, дар судьбы.

Однако пережитое на фронте не прошло бесследно. Зимой у отца заболели ноги. Причиной тому явилось обморожение, полученное в Сталинграде за время нахождения штаба дивизии в бетонной трубе в промокших и промерзших сапогах или валенках. Несколько месяцев он вынужден был передвигаться с помощью костылей, но занятий в академии не прекращал. Благодаря усиленному лечению отец вскоре поправился и подобных осложнений в дальнейшем у него не было.