Любовник ее высочества - Хейвуд Смит

Великая Мадемуазель подхватила:

– Конечно же! Пушки! – Ее взгляд вслед за Энни обратился к видневшемуся вдали флагу королевской гвардии. Обе женщины, замерев, наблюдали, как шеренги свежих сил Тюренна спускаются вниз, на равнину. Если они доберутся до линии повстанцев, все будет кончено.

Сейчас не время думать только об одной жизни – своей ли, Филиппа ли, даже о жизни их неродившегося ребенка.

– Да. Пушки. Только вы сможете это сделать, ваше высочество. Заставьте развернуть орудия, и пусть откроют огонь. Если они поторопятся, гарнизон сможет вести заградительный огонь и остановить атаку, никого не убивая.

Великая Мадемуазель расцеловала Энни.

– Вы сегодня сослужили мне отличную службу, Корбей. Оставайтесь на месте. А я их заставлю. – Она приподняла юбки и быстрым шагом направилась к канонирам. – Солдаты! Граждане Франции! Судьба Франции сегодня вовсе не внизу, на поле битвы, а в ваших руках!

Двое или трое прислушались.

– В вашей власти избавить Францию от владычества чужестранца, околдовавшего нашу королеву! Послушайте меня! Король нуждается в вас!

Солдаты озадаченно переглядывались.

Принцесса вспрыгнула на парапет и стала расхаживать по нему с такой уверенностью, словно прогуливалась по садовой аллее.

– Разве вы не слышали уличные песенки? Наша королева, дочь нашего заклятого врага, короля Испании, околдована этим дьяволом Мазарини! – Она махнула шпагой в сторону сражающихся повстанцев. – Эти люди, прижатые к городским воротам, – не чужеземцы! Они – верные французы, которые, как и вы, любят своего короля. Неужели вы позволите Мазарини наполнить их кровью Сену?

Ропот отрицания прокатился по рядам.

Принцесса простерла к ним в мольбе руки.

– У вас есть возможность избавить Францию от этой трагедии! Вы можете остановить кровопролитие, и только вы! Судьба Франции в ваших руках, но надо действовать быстро и мужественно.

Ближний к ней солдат закричал:

– В наших? Но мы ведь не бунтовщики!

Ее ответ был неистов:

– Фрондеры не восстают против короля или его матери. Они рискуют жизнью, чтобы остановить Мазарини, зная, что он не успокоится, пока вся Франция не будет у него под каблуком! – Она взметнула руку вверх. – Он обратил французов против французов.

На этот раз ответом было не вялое бормотание. Вслед за ней мужчины взметнули вверх кулаки.

– Она права! Он – чужак, и это он заставил нас сражаться против своих! Каждый знает, что он управляет королевой! А может, он шпион Ватикана?! Рим всегда сует свой нос в наши дела!

Великая Мадемуазель встряхнула золотистыми кудрями, короной сияющими вокруг пылающего лица.

– Тогда действуйте, и действуйте немедленно! Спасите Францию!

– Что мы можем сделать?

Вышагивая по парапету, словно золотая львица, она призвала:

– Поверните пушки. Нацельте их на войска Тюренна! Отцы города уже разрешили открыть ворота и дать возможность фрондерам отступить.

Солдаты, ошеломленные, взглянули на своего командира. Он взорвался:

– Вести огонь по войскам регентства, по нашей же кавалерии? Я что, похож на сумасшедшего? Только идиот сможет сделать нечто подобное!

Она, пройдя по парапету, встала прямо над ним.

– Никто не просит стрелять по ним. Просто перекройте им путь, чтобы они не смогли помешать отступлению! Если вы поторопитесь, никто не пострадает.

Он взглянул на своих людей, потом на принцессу.

– Но…

– Нерешительность будет стоить Франции крови ее лучших людей! Поверните пушки! Сейчас, пока еще не поздно! Франция погибнет у ваших ног из-за вашего бездействия! Это – минута вашего величия! Не будьте трусами!

После секундной тишины один из канониров закричал:

– Она права! Разворачивайте пушки! – Его команда начала сдвигать жерло пушки.

Великая Мадемуазель размахивала клинком.

– Вот это – настоящие патриоты Франции. Удачи вам, солдаты! У кого еще хватит мужества?

Один за другим орудийные расчеты поворачивали стволы пушек и заряжали их.

Принцесса поманила пальцем мальчишку лет четырнадцати.

– Эй, мальчик! Подойди сюда!

Мальчик с трепетом приблизился.

– Ступай к моей карете, которая стоит возле крепости. Скажи моим людям, чтобы они немедленно отправили донесение монсеньору принцу о том, что мы делаем. Поспеши!

– Да, ваше высочество. – В мгновение ока он помчался вниз.

Принцесса вновь повернулась к солдатам. С фитилями наготове, они направили стволы пушек на поляну, расположенную на пути продвижения Тюренна. Ее голос, пронзительный, как крик мифической гарпии, перекрыл шум боя:

– А теперь – огонь! Во имя Франции и нашего короля!

Первые орудия пробудились к жизни, стены под ногами задрожали. Следующий залп, казалось, разрушит бруствер. Зажав уши, со звоном в голове, Энни отшатнулась, а Великая Мадемуазель по-прежнему стояла твердо со шпагой, простертой в направлении продвигающейся вперед кавалерии, как героическая фигура на носу корабля.

Огромные клубы пыли медленно выросли из голой земли перед войсками. Время замедлило ход. Кавалерия пока еще двигалась вперед.

Из-за звона в ушах с трудом разбирая слова, Энни услышала крик Великой Мадемуазель:

– Еще раз! Быстрее!

На этот раз разрывы легли ближе, перед шеренгами Тюренна, и Энни в ужасе наблюдала, как падают люди в передних рядах. Атака захлебнулась.

Сердце Энни сжалось. Кровь была пролита. Боже, только не кровь Филиппа, взмолилась она и тут же напомнила себе, что любой из павших – чей-то муж или сын.

В ту же секунду град стрел и пуль из мушкетов обрушился на стены крепости. Энни было видно, как войска регентства около Бастилии развернулись, чтобы остановить пушечный огонь.

Энни скорее прочитала по губам, нежели услышала слова Великой Мадемуазель:

– Продвижение остановлено. Теперь заставим их бежать! Стреляйте опять, солдаты! Во имя Франции, огонь! – Она и не подумала слезть с бруствера, не обращая внимания на пули и стрелы, свистящие вокруг нее.

Вздрагивая от каждого выстрела пушек, Энни уцепилась за край юбки принцессы.

– Спускайтесь, ваше высочество! Вы сделали то, что хотели!

Великая Мадемуазель вырвалась.

– Нет! Еще не все! Я знаю, что это еще не конец. – Она шагнула ближе к краю, гримаса безумия исказила черты ее лица. – Мне нет нужды прятаться! Господь не допустит, чтобы в меня попали! Взгляните туда… – Она указала рукой на захлебывающееся наступление Тюренна и потоки армии Конде, движущиеся через открытые наконец ворота. – Я всю жизнь ждала этой минуты. Орлеан был всего лишь репетицией. До сегодняшнего дня моя жизнь была тенью, жалким подобием. Вот это – настоящая жизнь! – В тусклых глазах принцессы сквозь торжество светилось безумие. – Тысячи встречают свою смерть раньше нас. Боже мой, в этом и есть власть! Неужели ты этого не чувствуешь?