Черный день. Книги 1-8 - Алексей Алексеевич Доронин

Дверь квартиры открылась, Волков и старший Краснов неслышными тенями исчезли в подъезде.

Через пару минут вернулись они и еще несколько мужиков из их отделений. Они волокли человека в серой форме. Это был парень лет двадцати пяти, светловолосый и кудрявый. На рукаве нашивка с эмблемой Заринска.

— По-моему, у него нога вывихнута, — объяснил Волков, когда они грубо усадили нового пленника на тот же стул, где недавно сидел житель с Волги. — А может, и перелом, я в этом не разбираюсь. Прыгнул с третьего этажа на козырек и побежал. Точно видел, как ему стреляли вслед…

— Чем дальше, тем интереснее, — Пустырник, наконец, оторвался от своего ночного бинокля. — Бьются они там по-взрослому. В спортзале пока все тихо.

— Вы из Прокопы? Я помогу вам, — быстро заговорил пленник. — Мои бойцы милиции… кто еще живой… помогут. Подонки за вероломство заплатят.

— «За ве-ро-лом-ство»… — повторил, смакуя слово, Пустырник. — А ты стихи случайно не пишешь? Можешь не отвечать. Назови себя.

— Командир заринской милиции Виктор Демьянов.

— Вот те раз. Какая птица! — усмехнулся, потирая руки Волков.

— Ты врешь, тварь, — схватил человека за грудки дед Федор. — У майора Демьянова не было ни сына, ни внука. Или однофамилец?

Про легендарного первого правителя Подгорного даже в Прокопе рассказывали байки и истории.

— Моя бабушка была его женой, - ответил парень, — Недолго. Она моего отца усыновила, когда Сергея Борисовича уже не было. Я ему не родная кровь.

— Да хоть удочерила, блин… — сплюнул Волков, быстро вскипая. — Вы почему нас убивать стали, родственнички хреновы, мля?! А если я тебя прямо здесь… этими руками… разорву?!

И он начала тянуть обе руки — здоровую и страшную — к пленнику. Тот сжался, непроизвольно втянул голову в плечи. Такого как Волков не зазорно испугаться.

— Тихо, Колотун, — остановил товарища дядя Женя. — Успокойся.

— Моих там убивают, — переводя взгляд с одного мстителя на другого, заговорил пленный. — Они забаррикадировались на третьем. Что с теми, кто остался на втором, не знаю… Они нас в упор… В упор… Суки. Предатели…

Чувствовалось, что все мысли его — с теми, кто остался в санатории. О своей собственной жизни он даже не думал. А ведь стоило бы побояться и за себя.

Стрельба снаружи между тем продолжалась, хотя и с меньшей интенсивностью.

— Боюсь, что все ваши, кто отбился от основной группы и зажат на втором, мертвы, — оборвал его Пустырник. — Как они вас застали врасплох?

— Нам что-то подмешали. Я говорил не брать у них ничего, но не все послушались.

— Ну, вы и олени. Кому доверились? Да у них на лицах все написано. Это же нелюди. С самого начала ловушка была для вас, а не для нас. Вас бы кончили там… и свалили бы на нас, дикарей.

— Наверно. Так вы идете туда? Или ждете, пока мы там друг друга покрошим?..

В смелости этому Демьянову было не отказать.

— Идем. А ты пойдешь с нами. Можешь сам или тебя тащить?

— Кость, думаю, цела. Справлюсь, — ответил командир заринской милиции. — Жалко — автомат не дадите…

Только сейчас Сашка заметил, как бледен тот и как кривится от боли. Похоже, слабаком он не был.

— Дед Федор, присматривай за гостем, — указал на командира заринцев Пустырник. — Руки ему за спиной свяжи. Держитесь рядом со мной. Если попытается выкинуть какой-нибудь фокус… ты, дед, знаешь, что делать.

Дед Федор кивнул.

— Санек и Ермолаев, пойдете замыкающими. Смотрите за тылом, чтоб не обошли. Но не отставайте! Остальные свои роли знают. Снаружи без команды по верхним этажам не стрелять. Идти быстро, лучше бежать. Внутри — еще быстрее. Пленных не брать. Пробьемся к спортзалу, а дальше видно будет. Ну, вперед, камрады! Со щитом или на щите.

Глава 3. Адский санаторий

Их никто не заметил, пока они не оказались на парковке для машин.

Сторожку миновали без стрельбы. Только на глазах Сашки, который вместе с тучным агрономом шел в хвосте маленького отряда, несколько темных силуэтов проскользнули внутрь. Через минуту один из них показался в окне. Данилов узнал Волкова — тот подал знак своей изуродованной рукой, что все чисто.

Здоровая ладонь сжимала рукоять ножа, а глаза наверняка в этот момент горели плотоядным огнем.

И они побежали.

Ветер завывал в ушах, бросал им в лицо пригоршни колючего снега, норовил сбить с ног, хлестал наотмашь. Но они были ему рады. Ведь точно так же он мешал тем, кто сидел внутри четырехэтажки, разглядеть их.

Они пронеслись мимо будки охраны бегом. Сашка успел рассмотреть лежащего на пороге в луже крови мертвеца в стоптанных сапогах. Трупы оттаскивать было некогда.

Дозор, должно быть, смотрел в другую сторону с момента, как началась стрельба в здании, и поэтому не заметил приближения опасности. Впрочем, дырявый решетчатый забор не был преградой. Просто нельзя было оставлять в тылу четверых вооруженных ублюдков.

Сумерки хорошо скрывали их приближение. Солнце еще не поднялось над горизонтом, и его свет, приглушенный толстыми, как одеяло, снеговыми тучами, был слаб.

Но люди на чердаке их разглядели. На парковке не было деревьев, а машины стояли слишком редко, чтоб за ними укрываться — буквально пара штук.

На глазах Сашки вокруг одного из идущих впереди взметнулись фонтанчики снега. Люди пригнулись, но никто не бросился на землю.

Пустырник упал на одно колено, упер приклад автомата в землю. Хлопок — и внутри чердачного помещения, под самой крышей полыхнуло! Из круглого окошка вылетело облако пыли. Сашке показалось, что он услышал сдавленный вопль, но за шумом бури он мог и ошибиться.

«ВОГ[75] — это не только журнал мод, говорил этим утром Пустырник. – Это еще и выстрел к подствольному гранатомету. Помогает попасть туда, куда гранату рукой не закинешь… Жаль, больше таких штук у нас нету».

Больше с чердака не стреляли, и даже ни звука оттуда не донеслось.

Мстители двигались вперед быстро, особо не скрываясь, уже не перебежками, а напрямую.

Битва в здании вдруг вспыхнула с новой силой. Где-то на третьем стреляли. В ход шли гранаты или что-то иное взрывчатое. И из одного окна вылетел и медленно опал язык яркого пламени. До них долетали отдельные крики, но не слова.

— Быстрее, — подгонял бойцов Пустырник.