Холодные звезды (сборник) - Сергей Лукьяненко

– Это значит, что все будет хорошо, – сказал Алекс. – Я тоже знаю, кто убийца. И я уверен, что его вина будет доказана.

Во взгляде Уотсон читалось сомнение. Будто творившееся сейчас было неслыханным нарушением законов природы.

– Если вы можете помочь следствию… – начал следователь.

– Пока – не могу. Но завтра утром все изменится. Поверьте мне, Холмс.

– Капитан!

Сей-Со двинулась к нему. Она развела руки – будто подчеркивая, что не настроена на агрессию. Алекс встал, шагнул навстречу.

– Кто убил Зей-Со?

– Я скажу вам завтра.

Глаза Цзыгу напряженно всматривались в его лицо. Что она пытается прочитать – на лице существа, лишь внешне сходного с ее расой?

– Отдайте мне убийцу. Отдайте его мне, и я остановлю войну. Именем каждой из нас, клянусь! Я остановлю войну!

– Убийца будет в вашей власти. – Алекс посмотрел на застывших как изваяния членов экипажа. – Что вы сделаете с ним?

– Не знаю… – Цзыгу запнулась. – Я должна решить. Что считается самым страшным наказанием у вашей расы?

Похоже, что вопрос был задан искренне. В отличие от Джанет Руэло госпожа Сей-Со не имела знаний палача-спец.

– Бросить нас в терновый куст, вот что самое страшное, – буркнул Моррисон. И зашелся почти истерическим смехом, который никто не решился поддержать.

– Традиционно используются примитивные физические пытки, основанные на нарушении целостности тела и раздражении болевых рецепторов, – сообщила Джанет. – Кажется, именно этим вы занимались с человеческими переселенцами на Валдае-8?

– Прекратите! – быстро сказала Уотсон. Но экипаж уже несло.

– Противоестественные сексуальные контакты! – изрек Генералов.

– Отстранение от любимой работы, – заявил Лурье.

– Разлука с любимым человеком, – тихо сказала Ким.

Алекс покачал головой. Посмотрел на Холмса. Тот изобразил легкую понимающую улыбку.

Ему не верили! Никто из экипажа не верил, что Алекс и впрямь знает имя убийцы. Даже убийца в это не верил… Все сочли его слова блефом, разыгранной перед Цзыгу сценой… направленной на спасение человечества. Все – или почти все, кроме убийцы, готовы были принести себя в жертву.

– Самое страшное, – глядя в глаза Цзыгу, сказал Алекс, – это утратить собственную личность. Свое «я». Самое страшное – утратить сознание, превратиться в марионетку, прыгающую на невидимых веревочках.

Глаза Сей-Со, только что бывшие такими человеческими, изменились. Зрачок дрогнул, разбился, расплескался на сотни крошечных точек. Алекс почувствовал короткое, мучительное головокружение.

Потом все прошло.

И взгляд Сей-Со стал человеческим, каким он не мог и не должен был быть.

– Наверное, ты говоришь правду, – сказала Цзыгу. – Я подумаю.

За другим концом стола тихонько засмеялась Ким. Сказала негромко:

– Мы не боимся смерти, посмертной казни. Нам знаком при жизни предмет боязни: пустота вероятней и хуже ада. Мы не знаем, кому сказать «не надо!».

Цзыгу не удостоила вниманием ни Ким Охара, ни слова великого поэта.

– Кто убийца? – спросила она.

– Ты поверишь моему слову? – вопросом ответил Алекс.

– Нет.

– Тогда подожди до завтра. Утром я скажу тебе все.

– Я буду ждать, человек.

Цзыгу повернулась и вышла из кают-компании. Кто-то – кажется, Моррисон, – глубоко вздохнул.

– Браво, капитан, – сказал Холмс. – Браво. Вы были великолепны.

– Я готов был поверить, – потянувшись за бокалом, сказал Генералов, – что вы и впрямь знаете убийцу, капитан.

– Знаю.

– Бросьте! – Пак покачал головой. – Вы хотите подставить себя как приманку для убийцы. Ведь так? Надеетесь, что ночью он решит убрать вас и в результате попадет в западню.

Уотсон радостно кивнула:

– Точно! Как в «Деле мальчика с каучуковым глазом» у Мото Конана!

– Несерьезно, капитан, – сказал Моррисон. – Если убийца ухитряется скрываться среди нас, то он не купится на такой дешевый прием.

И лишь Шерлок Холмс, клон великого сыщика Питера Валька, смотрел на Алекса без улыбки.

– Мы что, действительно собираемся ждать до завтра? – спросил Ка-третий. – Холмс… если вы знаете имя негодяя… почему бы не применить пытки?

– Этот вопрос уже поднимался. Я думаю, что убийца вытерпит любую боль. А при чрезмерном воздействии себя оговорит любой. Пытки бездоказательны. – Холмс начал набивать трубку. – Да. Я согласен с капитаном. Отложим все до завтрашнего дня.

– Вы поужинаете с нами, Холмс? – неожиданно спросила Джанет.

Следователь посмотрел на нее с явным удивлением. Впрочем – Джанет и сама казалась растерянной от своей любезности.

– Спасибо, мисс Джанет Руэло, – очень вежливо произнес Холмс. – К сожалению, во время расследования я предпочитаю не употреблять пищу. Особенно ту, химический состав которой мне неизвестен. Но я благодарен вам… за предложение.

– Ну и грызите под подушкой свои витамины! – процедила Джанет сквозь зубы, словно приходя в себя.

Пак Генералов хихикнул:

– Холмс, старина, хорошо она вас поддела!

Он наклонился к Джанет и хлопнул ее по плечу. Негритянка с удивлением посмотрела на него. Привстала, придвигаясь ближе. Они уселись рядом, демонстративно обнявшись и глядя на Холмса.

Ким рассмеялась. Налила себе вина, потянулась к Моррисону, что-то прошептала тому на ухо. Они захохотали уже вдвоем.

Алекс заставил себя отвернуться. И увидел, что Холмс, попыхивая трубкой, с любопытством взирает на происходящее.

– Никто не хочет еще вина? – спросил Поль Лурье.

– Давай, – охотно согласился Генералов. – Только не этой красной водички, там, кажется, есть приличный портвейн!

Лурье встал, пошел к бару.

– Алекс, – негромко позвал Холмс. – Вы курите трубку?

– У меня нет с собой.

– Присоединяйтесь. – Холмс указал на соседнее кресло и достал из кармана запакованную в пластик, уже заранее набитую табаком одноразовую трубку. – Это, конечно, не старый добрый вереск с Земли, но достойная его имитация. К тому же она не нуждается в обкуривании. А табак очень неплох.

Алекс закурил. Его тянуло съязвить по поводу табака, химический состав которого неизвестен, но он сдержался.

– С вами очень интересно работать, – сказал Холмс. – Я наслаждаюсь этим расследованием… при всей трагичности обстоятельств. Сама ситуация – корабль, летящий сквозь гиперканал, небольшое количество подозреваемых, экзотичность жертвы… Не сочтите меня циником!