Зловещая тайна Вестерфилда - Энн Грэнджер

— Думаю, она выбрала вас за красивую внешность и за то, что ваша фамилия красуется на многих надгробиях на церковном дворе. Не хочу вас обидеть, просто говорю объективно.

— Честное признание. Знаю, она меня выбрала не за то, что я был ближайшим другом Боба Фримена, которым никогда не был.

— Не надо было Фримену заказывать Филипу ее портрет, — задумчиво проговорила Мередит. — Возможно, с того все началось. Еще до знакомства с Сарой он питал надежду, очарованный одним из членов семьи. Теперь Рассел влюблен в Сару. Надеюсь, это к лучшему.

— Возможно, — буркнул Маркби, по ее мнению, на редкость неделикатно. — Всегда кто-нибудь подвернется. Она обязательно найдет плечо, на котором можно выплакаться. Не волнуйтесь за нее.

— Все равно ничем помочь не могу. Ей почти двадцать. Получит деньги, оставшиеся от Боба Фримена. — Мередит занялась делом, заталкивая в пакет термос Лоры вместе со стаканчиками. На ее стаканчике красовался мультипликационный кролик Баггс. — Знаете, я сама пробовала открыть молочную бутылку так, чтобы крышку потом можно было обратно надеть как ни в чем не бывало. Нисколько не трудно, особенно длинными ногтями. Тогда в голову и закралась мысль, что Лорримера убила женщина. — Она вздохнула и воинственно заявила: — Как же я ошибалась насчет Филипа Лорримера! Полная идиотка! Часто имею дело с людьми, которых никогда раньше не видела, вынуждена судить об их порядочности и надежности, решать, говорят они правду или водят меня за нос. Тем не менее клюнула на обманчиво обаятельную мальчишескую улыбку…

Маркби ей улыбнулся:

— Не успели узнать его настолько, чтобы переменить мнение. Он был не простым мелким жуликом, а шантажистом высокого класса, и я с полицейской точки зрения могу только радоваться, что Лорример занимался гончарным делом и случайно совершил преступление, что для него плохо кончилось.

Мередит согласно кивнула, однако заметила:

— Как ни странно, он мне все равно кажется симпатичным молодым человеком. Как будто был хорошим, а потом стал плохим. Действительно трагично, что такой парень может озлобиться и испортиться.

— Иногда обстоятельства доводят до крайности, — сказал Маркби. — Возможность причинить зло притягательна. Лорример служит хорошим примером. Первым делом хотел расстроить свадьбу Сары с Лейзенби. Постоянно к ней приставал, слал жуткие подарки вроде бычьего сердца и тряпичной куклы. Грозился передать письмо журналистам, но, возможно, в конце концов не собирался выполнять угрозу. Если только хотел вернуть Сару, то наверняка вскоре понял бы, что публикация письма и снимков навсегда отвратит от него девушку.

— Он нанес смертоносный удар, — медленно проговорила Мередит. — Может быть, из чистого презрения. Слегка съехал с катушек. Разыгрывал мерзкие шутки. Кто знает, что он задумывал на самом деле?

— Как бы то ни было, — терпеливо пояснил Маркби, — сначала он хотел вернуть Сару. О деньгах пока не было речи.

— Потом у него сломался фургон, — подхватила Мередит, — невозможно было починить. Ерунда, мелочь…

— Только не для него. Ему была необходима машина. Перед Рождеством товар надо срочно доставлять в магазины, а он без грузовичка терял заказчиков. Пересылать по почте невозможно — большие партии тяжелой керамики, да еще бьющейся. Вспомним про именные кружки. Он стремился начать эту новую партию, сувенирные лавки были заинтересованы, а Лорример не имел возможности вовремя поставлять товар. Ему надо было срочно купить машину, а для этого недостаточно десяти фунтов, которые Крокер заплатил за старую.

— Поэтому он решил пойти к Еве за деньгами.

— Да. И впервые понял, сколько можно выручить за письмо с фотографиями. Возможность легко раздобыть кучу денег так на него подействовала, что он полностью преобразился. Лорример уже не был молодым свободным художником, которому нужны деньги только на пиво в «Мышастой корове» или на покупку нового автомобиля. Тут ведь не только Ева, но и другие родители. Пара членов парламента, титулованные аристократы, видные члены муниципального совета лондонского Сити — все готовы платить, чтоб неприглядные сведения об их отпрысках не просочились в прессу. Даже если бы мы поименно их знали и допрашивали до посинения, вряд ли кто-то признал бы, что его шантажировали. Интересно знать, с кем он еще контактировал.

— Ему надо было сразу обращаться к другим, а не к Еве, — заявила Мередит. — Ей было нечем платить. Она могла дать какую-то сумму на новый фургон, но понимала, что шантажист не отстанет. У нее уже был опыт с Хьюго.

Маркби кивнул:

— Да. Такие не оставляют свои жертвы в покое не только ради денег, а ради ощущения власти над ними. Просто чтобы знать, что некая известная личность всецело находится у них в руках. Может быть, Лорример впервые в жизни почуял вкус столь выгодного положения. Ну, и зависть, конечно, сыграла роль. Зависть человека, не сумевшего сделать карьеру, к тем, кто сделал. Возможно, он ненавидел Еву за намерение выдать Сару за Лейзенби, возник мотив мести. Опасный молодой человек.

— А бедный старик Берт, — со вздохом добавила Мередит, — был совсем ни при чем. Просто видел, как Ева шмыгала у задних дверей Лорримера. Заподозрил порочную связь…

— Естественно, — кивнул Маркби со слабой улыбкой. — Он принадлежал к поколению, которое никогда открыто не говорит о сексе, но постоянно о нем думает и везде его видит.

«Точно так же, как я, — горестно подумал он. — Даже в таком неподходящем месте, в таких обстоятельствах. Хотя, несмотря на все людские намерения, в конце концов, секс и смерть — главное. С ними не поспоришь».

Окна машины начали запотевать. Маркби подвинулся на пару дюймов, чтобы стекло прочистилось, и неловко пробормотал:

— Знаете, я надеюсь, когда все это кончится, мы останемся друзьями, будем как-то общаться… — Помолчав, он добавил совсем уже несчастным тоном: — Хотя вам, наверно, захочется позабыть обо всем…

Мередит отвела глаза, понимая, что он с трудом заставил себя это вымолвить. В свое время об этом не могло быть речи из-за Майка. Но теперь призрак Майка изгнан навсегда.

— Я этого никогда не забуду, — тихо сказала она. — Что касается нас с вами, Алан… пока слишком рано.

— Знаю. Просто пришлите открыточку, когда вернетесь, ладно?

— Обязательно, — улыбнулась она.

Инспектор улыбнулся в ответ:

— Может, как-нибудь вместе в Грецию съездим.

— Может быть.

— Ну, тогда подождем. Хорошо?

— Хорошо. Конечно, подождем.

Берта Ювелла похоронили на церковном кладбище, где он косил траву, в компании друзей его молодости. Это были первые похороны за последние годы. Открыли могилу Ады, положили его рядом с ней, но не высекли на надгробии имя, потому что, как сказала Перл, в том не было необходимости. Все знают, что там лежит дядя Берт.

Впоследствии оказалось, что родня правильно сделала, не потратив большие деньги на новый могильный камень. После Берта не нашлось кладбищенского косильщика. Никто не умел работать косой, никто не соглашался работать за малую плату. Поэтому было принято решение сровнять все могилы, а надгробия перенести в угол за церковью.