Мир перевернулся - Кармен Рид

Ева протянула руку и отогнула край эластичных брюк Дженни, под которыми, как она и ожидала, были надеты серые трусики, а поверх них колготки.

– Кошмар! Это, конечно, очень практично, но… кошмар. Нам нужно, чтобы ты сидела в своем строгом адвокатском костюме и думала: «Да, я знаю, что выгляжу скучно, однако на мне очень пикантные розовые трусики…» И надо обязательно исправить прическу, дорогая, – Ева не могла не упомянуть о своем друге-парикмахере. – Гарри сделает из тебя конфетку.

На следующий день, в три часа, обе сестры заняли места в одном из дорогих кафе с мраморными столиками, где все было заказано с тройной порцией взбитых сливок и сопровождалось разговорами о новой прическе Дженни. По дороге они посматривали на свое отражение в витринах.

Светлые пряди Евы были подцвечены розовой краской.

– Полагаю, я еще не слишком стара для этого цвета. На свадьбу окрашусь не в смываемый розовый цвет, а в устойчивый, – пообещала она Гарри, который, приводя в порядок ее волосы, с сомнением выслушал просьбу Евы.

Но когда краска была смыта, а высушенные пряди цвета сахарной ваты уложены, ему пришлось согласиться. Розовый цвет вовсе не испортил ее, а только добавил пикантности и смелости.

Ее отвага подвигла на риск и Дженни.

Сейчас у нее была гладкая короткая стрижка, открывающая маленькие ушки и красивую шею. Волосы Гарри ей выкрасил в темно-каштановый цвет.

– Мы выглядим замечательно, дорогая, не сомневайся, – сказала Ева сестре, когда они с аппетитом поглощали горы взбитых сливок.

На полу, возле ног, стояло множество пластиковых пакетов, полных трусиков, бюстгальтеров, панталон и брюк с заниженной талией! После первого шока Дженни решилась, и сейчас в сумках лежали зеленые, розовые, оранжевые, бирюзовые, даже блестящие серебристые G-стринги.

– Пообещай мне, что будешь носить их на работу, – громко сказала Ева в примерочной.

– Ради Бога, тише, – зашипела на нее Дженни.

Но Ева заметила заинтригованный взгляд продавщицы, когда они выходили из магазина.

– Уверена, она решила, что мы лесбиянки, – заволновалась Дженни.

– Знаю. – Ева взяла сестру под руку. – Жаль разочаровывать бедняжку. – Она лизнула Дженни в ухо.

– Перестань! Ты что, с ума сошла?

– Ты скованна, как деревенская девушка, моя дорогая мамочка.

– Как мне стать хоть немножко похожей на тебя?

– Могу напомнить тебе момент в прошлом, когда я очень хотела быть похожей на тебя.

– Ты уверена, что будешь носить G-стринги? – спросила ее Ева.

– Конечно! Не думаешь ли ты, что я потратила деньги на трусики, чтобы положить их в ящик комода?

– Ты покажешь их Дэвиду?

– Ну… не знаю… – Дженни взяла ложку и опять принялась за еду. – По-моему, нам с Дэвидом следует пожить врозь. – Она посмотрела на Еву. – Я только что это решила.

– Новая прическа меняет образ мыслей, – не удержалась от замечания Ева. – Твои меня пугают.

Дженни улыбнулась сестре, затем после паузы добавила:

– Я замужем уже шестнадцать лет. Это очень большой срок. Очень большой срок для того, чтобы быть женой, матерью, постоянно думать о том, чего хочет Дэвид и чего хотят дети. Надеюсь, я не выгляжу самой эгоистичной женщиной на планете, но я забыла, кто я, чего я хочу или что мне нравится, даже что я люблю есть. Креветки, например. – Дженни почти смеялась. – Я бы сейчас с удовольствием съела горячих жареных креветок с чесноком и лимонным соком… – Она замолчала, задумчиво склонив голову. – Знаешь, с тех пор как я вышла замуж, мне удалось их поесть не больше трех раз, потому что у Дэвида на креветки аллергия.

Она покачала головой.

– Мы настолько близко все время, что я не могу его разглядеть. Никак не пойму, что же в нем было такое – если было на самом деле, – что я влюбилась в него. И пойму, только если побуду от него на расстоянии. Мне нужно уехать… оставить их на время. – Опять засмеявшись, она добавила: – Одному Богу известно, как моя семейка на это отреагирует.

– Постарайся не брать в голову, – посоветовала Ева.

– Да. Вся моя жизнь стала бесконечным компромиссом, – грустно заметила Дженни. – Никто теперь не делает то, что хочет. Мы все живем так, как якобы надо жить… как хочет кто-то еще. Я понимаю, всем не угодишь, но бывают моменты, когда один человек все время несчастен, а из-за него еще четыре забывают, что такое быть счастливыми.

– Да… жить с людьми дело сложное, – согласилась Ева. – Потребности индивидуума по сравнению с потребностями группы… Уверена, Анна посоветует нам прочесть немало книг на эту тему.

– Меня она немного пугает, правда.

– И меня иногда тоже, а вообще Анна – нормальный девятилетний ребенок, – ответила Ева.

Плохо, если на дочь навешают какие-то ярлыки, с которыми ей придется жить в будущем.

Кое-что пришло Еве в голову впервые.

– Теперь, когда я думаю о жизни с Деннисом, – призналась она, – то понимаю, что полностью ему подчинялась и делала все, что он хотел. Старалась быть такой, какой он желал меня видеть. А с Джозефом было все наоборот. Я постоянно сопротивлялась любому компромиссу и старалась заставить его делать то, что хочу я, даже изменить привычки в еде. Он должен был отказаться от кофе, от встреч с коллегами, перекроить всю свою жизнь… О Господи! И представляешь, ни одного сюрприза. Но потом он взбунтовался!

– Знаешь, мне кажется, что, когда люди долго живут вместе, это сродни капле, которая долбит камень, – постепенно изменяясь, ты теряешь свое «я». Вечные замечания Дэвида по поводу моей одежды – это слишком дорогое, то слишком откровенное, слишком узкое, слишком яркое… – превратили меня в итоге в старомодную, плохо одетую женщину. А ведь я тратила половину зарплаты на лучшую итальянскую одежду, которую только можно было найти в Винчестере!

Ева согласилась с ней.

– Вот почему люди, не выдержав такой жизни, в сорок разводятся. Купи спортивную машину, не отказывай себе в красивой одежде.

– Значит, вот как? Значит, мне надо развестись, чтобы опять стать собой? – спросила Дженни.

– Не могу сказать. – Ева облизала крем с ложки. – Посмотри на Дэвида, посмотри на детей, подумай…

Дженни опять стала пить чай. Ева отметила, что на лице опытного адвоката очень трудно что-либо прочесть.

В конце концов Дженни подняла глаза и сказала с легкой улыбкой:

– Для начала я начну носить красивые трусики… Научусь в них комфортно себя чувствовать.

– Вот это мне нравится! Молодец! – улыбнулась сестре Ева.

Пора было подумать и о работе. Лестер торопил с решением и старался быстрее оформить ее продвижение по службе, чтобы она не вздумала отказаться от новой должности. И вот Ева почистила свой лучший костюм, погладила блузку и тщательно выбрала туфли для встречи с группой экспертов по кадрам перед тем, как вместе с двумя другими кандидатами пройти собеседование.