Газлайтер. Том 11 - Григорий Володин

гвардейцы у меня все неодарённые, хотя благодаря Камиле, это исправимо.

— Сходи к начальству, — приказываю я своей марионетке. — Пожелай своим командирам спокойной ночи. — Ханец послушно разворачивается и шустро шагает к шатру. — Эй, погодь, спешливый! А гостинец-то⁈ Нехорошо с пустыми руками заглядывать в гости! — Одумавшись, ханец возвращается назад, и я передаю ему связку со взрыв-артефактами. — Спрячь под разгрузку. Всё, теперь иди.

Стеклянные глаза ханьца что-то не горят радостью. Может, волнуется? А зря. Скоро его командиры, получив подарки, загорятся, как фейерверк в ночном небе.

* * *

Лагерь гвардейцев рода Жопинь, шатёр командиров.

— Русские нас засекли, — сообщает главный разведчик. — Колонна машин встала и не двигается. То, что они не отступают на объездную дорогу, значит, что они готовятся к сражению.

— Пускай приходят, — заявляет командир группировки. — Так даже лучше. Господин Жопинь поручил нам разделаться с какой-то сотней штыков. Разве мы можем его подвести? У нас двести бойцов, из них двадцать магов. Преимущество на нашей стороне.

— Всё так, — кивает разведчик. — У них мало людей, мало магов, да и то половина одарённых — бабы, — позволяет он себе презрительную усмешку.

Командиры не сдерживают насмешливого смеха.

— Если бабы смазливые, то неплохо бы их взять живыми, — усмехается командир. — Господин Жопинь любит русских женщин. Может, выберет себе наложницу, тогда и наша награда за победу будет очень щедрой.

Полог шатра отодвигается, и внутрь вступает один из патрульных. Телохранители командира тут же напрягаются, работа такая, но остальные не проявляют тревоги.

— Что тебе нужно, рядовой? — спрашивает командир.

— Пожелать спокойной ночи, — вынув что-то из-под разгрузки, патрульный бросает это в телохранителей, и они вспыхивают в ярком свете пожара. А в следующее мгновение взрывная волна распространяется на весь шатёр.

Командир успевает облачиться в доспех, прежде чем его накрывают бушующим огнём. Ударная волна напрягает каналы ханьца, но он выдерживает взрыв. За годы службы великому роду Жопинь ему приходилось переносить и не такое.

Жар спадает. Горящие остатки шатра разлетаются по округе, а ханец стоит посреди воронки, разгневанный, окутанный пламенем.

— Кто⁈ — гремит командир в сияющей огненной броне. — Кто посмел⁈

И тут ему на голову падает гигантский древесный ствол.

* * *

Едва шатёр взлетает на воздух, активирую Дар друида. Кстати, не только я. Ханьцы-друиды тут же берут под контроль ели вокруг, и огромные ветви готовы обрушиться на любого подобравшегося врага. Хитрая задумка, серьезно. Я искренне жму руку её изобретателю. Правда, учитывая мой план, всё это оказалось бесполезно.

Пока друиды берут под управление ветви, я обрушиваю сами стволы. Корней-то больше нет, и свалить такую громадину затрачивает мало маны. А благодаря легионеру-воздушнику можно ещё и увеличить скорость падения силой ветра.

Первая многовековая ель бахается прямиком на взорванный шатёр. Там как раз гордо выпрямился выживший командир, да ещё что-то гневно орёт, потрясая огненными кулаками. Прилетает ему мощно. Ханец растягивается под стволом, как прихлопнутый таракан. Жалко, не помер, но пускай пока полежит. Мне нужно заняться другими деревьями.

По всему лагерю рушатся ели. Я заранее определил для каждого дерева цель. Поэтому сейчас ели падают под точным углом куда надо. Ускоренные ветром стволы придавливают людей, блокируют бронемобили, ломают миномёты. Ханьские друиды уже сообразили, в чём дело, и пытаются остановить древопад. Но, во-первых, уже половина елей упала. Во-вторых, их потуги бесполезны. Медленно, слишком медленно они работают. Корней у елей нет, и я лишь стимулирую обрушение даром друизма и ветровыми ударами. Вот один друид заставляет ель выпустить новые корни, а она в это время уже приземлилась на головы ханьским автоматчикам.

Одно из деревьев падает на палатку с боеприпасами, и разражается мощный взрыв. Посреди лагеря вспыхивает гигантское пожарище. Часть снарядов выстреливает в небо, освещая всё вокруг красными всполохами. Это не так хорошо, как кажется. Ущерб врагу существенный, но пламя может перейти на автозаки с пленниками. Самое время позаботиться о соотечественниках.

* * *

Дорога неподалёку от лагеря Жопиня

— Вечные льды! — кричит Мерзляк, смотря на вздрогнувшие листья зарослей. — Как наш юный телепат сумел устроить землетрясение!

— И огненное шоу заодно! — бросает Гансов, взирая на фейерверки в небе.

— А я предупреждал, — вздыхает Шаровой. — Что парень всех порешит и нам никого не оставит!

— Заткнитесь и быстрее шевелитесь! — рявкает Фирсов, перекидывая через плечо ремень автомата. Несмотря на возраст, Устранитель бежит впереди отряда. — Шаровой, бегом туда! На подкрепление Филину!

— Уже! — молниевик превращается в синюю молнию и пропадает между деревьями.

— Кто ещё такой же шустрый — тоже дуйте! — Фирсов оборачивается на жен Филинова и требовательно рычит: — Быстрее, дамы!

На самом деле это проверка секретов молодого телепата. В экстремальной ситуации кто-то из молодняка Филиновых точно выложит спрятанные козыри, особенно когда глава семейства сражается с превосходящим врагом.

— Змейка, давай! — решительно бросает блондинка Светлана.

Вперёд выпрыгивает четырехрукая Горгона. Её лицо, покрытое голубой чешуёй, горит злобной решимостью и звериной силой.

— Урра, фака! Я к мазаке! — и мощные ноги хищницы уносят её вглубь леса. Движения разумного зверя быстры и грациозны, несмотря на массивное женственное тело. Она бежит прямо сквозь деревья, не замечая их, пока не пропадает в непроницаемой темноте. Многих в отряде это зрелище поразило до глубины души.

— Гансов, челюсть подбери! — Фирсов рявкает раздраженно, а про себя думает:

«Вот же Филинов! Таких монстров под своим крылом собрал! Не дай бог он в деда пошёл характером, тогда Царство ждут суровые времена».

Доносится новый грохот, и Фирсов ускоряет темп. Да чем он их там давит⁈ Похоже, Шаровой был прав, и врагов им достанется с мышиный хвост.

* * *

Сзади меня раздаются раскаты грома, темноту вдали раскрашивает синева молний. О, вот и Шаровой прибежал на пирушку. Ну, пускай старый повеселится.

Где-то в другой стороне