Рыцарь - Олег Говда

На пороге избы, лицом к гостю, сидел седой мужчина и успокоительно поглаживал ладонью вздыбленный загривок готового к прыжку гепарда. Второй такой же зверь спокойно лежал у ног хозяина и только с любопытством следил за незнакомцем, поводя длинными усами.

– Доброго дня и крепкого здоровья, хозяин, – отозвался первым громко, как и приличествует человеку, прибывшему без злого умысла, Владивой.

– И ты здоров будь, Ханджар… – немного хрипловатым и неожиданно мощным басом отозвался хозяин. – Подходи ближе, гостем будешь.

Не подавая виду, что удивлен таким приветствием, рыцарь приблизился и только теперь заметил, что мужчина не просто сед, а еще и достаточно стар. Трудно оценить мужской возраст с первого впечатления, но хозяину здешних мест было никак не меньше семидесяти лет. И еще – он был совершенно слеп. Вместо любопытных зениц в лицо Владивоя глядели безразличные бельма.

– Вот я и дождался тебя, – проговорил неспешно хозяин. – Не спешил ты, а я уж который день поджидаю…

– Извини, дед, – несколько грубовато перебил его речь рыцарь, – но ты меня, наверно, за кого-то другого принял…

– Думаешь, если я слеп, то уже не знаю, что говорю? Не волнуйся, для того чтобы наблюдать далекое, у меня есть ум, то, что поближе – распознают мои уши, ну а всякую мелочь можно и пощупать. Или сам не ведаешь куда забрел, барон Владивой?

– Еще раз извини, хозяин, – Владивой уже догадался, что не к простому старику занес его очередной каприз судьбы. – Но я и впрямь не знаю, с кем судьба свела.

– Островидом меня тут кличут. Да и не только тут. Просто я уже лет сто из степи не выбирался, вот и не уверен, что в Зелен-Логе кто-то, кроме Мастера, еще помнит о моем существовании.

– Али Джагар? Ренегат? – Слова вырвались раньше, чем рыцарь успел подумать, что они могут прозвучать оскорбительно для хозяина дома. Но старик только расхохотался и довольно продолжил:

– Значит, помните… Это хорошо, больше веры моим словам будет. А что касаемо тебя, то было мне видение, что придет из Зелен-Лога рыцарь, вот ты и пришел. Иль не рыцарь?

– Рыцарь, – подтвердил Владивой. – Должность барона жена может забрать, но рыцарский пояс и шпоры отнимет только смерть. Рыцарь.

– Вот и славно, – покивал седыми космами отшельник. – Только имя тебе, рыцарь, сменить придется. Каждый, кто в Заскалье попасть сумел, в Проходе как бы заново родился. Обычно имя дает усыновивший новика курень, но и у меня тоже такое право есть. Поэтому нарекаю тебя именем Ханджар. Так и отвечай всем, кто право спросить имеет: Ханджар, сын Островида. И не спеши отказываться, имя не простое, в нем судьба твоя дремлет… – Потом старик помолчал немного, будто подбирая слова, но произнес совсем иное: – Пить, есть хочешь? Время-то обеденное…

– С удовольствием, – Владивой не стал отнекиваться, зная, что у харцызов отказаться от трапезы считается либо оскорблением, либо демонстрацией недоверия и неприязни.

– Ну, тогда пошли в дом, – пригласил Островид гостя и сам поднялся. – За столом оно беседовать сподручнее. Слова в горле не увязают. А поведать мне есть о чем, Ханджар. Потому как заждались все тебя уже здесь, хоть сам ты еще об этом и не догадываешься.

Войдя в избу, Владивой понял, каким образом слепому старику удавалось поддерживать такой идеальный порядок и чистоту. Возле большой печи, разделявшей дом на светлицу и горницу, хлопотала еще совсем не старая дородная и румяная баба. Увидев гостя, она сперва заправила выбившиеся из-под косынки посеребренные каштановые локоны, внимательно оглядела чужака и только после этого отвесила ему глубокий поклон.

– Чего застыл на пороге? – отозвался уже от стола Островид. – А-а… То хозяйка моя, Аринушка. Лет тридцать тому подарили мне ее харцызы. Вместо глаз… Так и живем с тех пор. Сначала все сбежать хотела, а потом обвыклась. Да проходи ты к столу… Аринушка, солнышко, накрывай к обеду. Будем гостя потчевать.

Хозяйка добродушно улыбнулась и опять захлопотала возле печи.

Владивой прошел в светлицу и присел на лавку возле хозяина.

Не дожидаясь блюд, Островид ловко наполнил из кувшина две большие берестовые кружки пенящимся напитком, от чего по комнате поплыл приятный аромат полевых трав, меда и свежевыпеченного хлеба.

– Угощайся, Ханджар. Мед мне харцызы привозят, но настаиваю я его сам. И пока живой, секрет никому не открою. А то приезжать перестанут, га-га-га, – весело расхохотался старик.

Владивой пригубил кружку, да так и не отрывался, пока не ополовинил. Напиток действительно был великолепный. Ничего подобного рыцарю раньше пробовать не приходилось. Живительная прохлада родниковой воды, колючая свежесть и аромат кваса, бодрящая горечь ячменного пива, умиротворяющий привкус сладкого меда слились в единый букет с умопомрачительным ароматом и хмельной легкостью молодого вина.

– Великолепно… – просипел он, как только сумел восстановить дыхание. – Да, секрет изготовления такого удивительного напитка нельзя забирать с собой в могилу. Мир станет беднее…

– Прям уж… – буркнул Островид, но было заметно, что похвала пришлась ему по вкусу. – Весь секрет в тщательном подборе компонентов и соблюдении точных пропорций. А это не так просто. Вот и получается, что рецепт этот известен многим добрых триста лет, а у каждого медовара выходят разные напитки. И – вода… Озерцо возле дома наполняется из удивительного по вкусу родника. Вкуснее березового сока…

В это время хозяйка подала к столу большую миску клецек, заправленных жаренным с луком салом.

– О, – сразу оживился слепой мудрец. – Вот и обед подоспел. Ну, Ханджар, сделай милость, угощайся, чем хата богата, а я тем временем потихоньку обрисую тебе твое же будущее. Как оно мне представилось в вещем сне.

– Да не томи уж, сделай милость, – попросил Владивой, не отказываясь от еды. Уж больно аппетитно пахла и выглядела эта простая крестьянская пища, особенно после седмицы, проведенной на жареной зайчатине, запеченном на углях ломте сала и черствых лепешках.

– Две дороги тебе стелются явнее иных, – начал неторопливо провидец. – О них и поговорим. Первая, самая простая и очевидная. Наплевав на все и вся, пойдешь ты дальше на юг, забирая в сторону Северных вод, и где-то на седьмой или восьмой день пути набредешь на такой же овраг. Его еще атаман Вернигор для своей заимки присмотрел. На старости собирался там пасеку завести. Ну да теперь Вернигору он без надобности – чую я, что не воротится более в Кара-Кермен лихой атаман… Так вот, ты можешь там поселиться и, не ведая хлопот, дожить до глубокой старости. Хоть бобылем, а хоть с гаремом и целым выводком шумной ребятни. По этому поводу нет ни запретов, ни противоречивых знаков. Умрешь ты в почете и в ладах с самим собой. Сожалея лишь едино о том, что не свернул вовремя с проторенной дорожки на более запутанную и рисковую, но манящую вдаль непредсказуемостью и возможной наградой.

– Из речей твоих, мудрец, – поспешно проглотив очередную галушку, уточнил Владивой, – следует, что мне будет известно и о второй стезе, от которой я, вполне возможно, откажусь?