Гимназия неблагородных девиц - Дарья Донцова

Вадим нахмурился.

— Римма Олеговна, вы ходили в «Букетто»? Покупали там «Тайскую песню»? Выбрасывали куриный салат? Ставили в холодильник Воробьева еду с кунжутным маслом?

— Нет, нет, нет, — зачастила владелица клиники. — Зачем мне это? Как я дверь открою в чужую квартиру?

— Легко, — взвизгнула Вера, — электронной отмычкой. Не ври! Тебя по рукам узнали! По родимому пятну. И салат она принесла, чтобы Коля умер, а обвинили меня! Это месть за то, что мы про лухосо говорили!

— Но… — начала Римма.

— Стоп! — скомандовал Капралов. — Молчать. Говорю я. Да, можно использовать прибор, который легко замок откроет. Вот только есть две небольшие занозы в вашей версии, Вера. Первая. Салат Николай съел до того, как Римма узнала об истории с лухосо. Вы к Римме пошли, когда муж уехал за ним. Получается, что у вашей матери нет мотива. Она же, по вашему мнению, якобы хотела лишить жизни зятя, чтобы за убийство посадили вас, ее дочь, чтобы вы не пошли на телевидение с рассказом о Ярыге-мошеннице. Но когда ваш муж чуть не умер от салата, Римма еще о вашей работе с Зуйковым не знала. Косяк, однако. И второе. Римма, закатайте рукава платья.

— Давно хочу это сделать, — обрадовалась Галкина и выполнила приказ.

— И где невус? — спросил Степан. — Чистая кожа!

У Веры вытянулось лицо.

— Была уродливая отметина, — засмеялась Римма, — я ее стеснялась, всегда прятала, но удалить не могла, не стоит объяснять почему, вы не врачи, не поймете. Скажу так: было невозможно это сделать по медицинским показаниям. Но в прошлом году я поехала в Швейцарию, там в одной клинике появился аппарат, который подобные дефекты сводит без скальпеля. Девчонка не знала, что я эту дрянь уничтожила, она была в курсе: пятно не удаляется. Решила меня подставить. Не приходила я в «Букетто». Не подсовывала Коле салат с кунжутным маслом. Да, мы с Веркой похожи фигурами. Если мне натянуть парик, темные очки, одежду, как у нее, то можно обмануть того, кто с нами шапочно знаком. И голоса не отличишь, мы же мать и дочь. Я ни при чем.

— Верьте ей больше! — заорала Вера. — Ха! Видите, зачем она к вам приперлась? По какой причине меня искать стала? Она боялась, что я всю правду расскажу. Не знала, куда я делась, где спряталась! А потом каким-то образом выяснила, где я нахожусь, приехала с пакетом сока манго. Опять начала плакать…

— Дочка, прости… Да я в той квартире никогда не появлялась! — закричала Римма. — Да, я хотела найти Верку. Да, не желала, чтобы она языком трепала. Решила ей сказать: «Нечего на меня бочку катить в интернете, я тебе адекватно отвечу. Напишу, как ты групповым сексом занималась. В юности Анатолия из окна выкинула. Ты про меня наврешь, а я про тебя. Вот и посмотрим, что получится. Кто кого? Пусть Ярыгин бизнес утонет, но и твой с ним на дно уйдет!»

Степан покачал головой.

— Вера, вы мастер интриги, но наделали много ошибок. Вы купили еду, сели в машину, отогнали ее к торговому центру, надушились модными резкими духами, намазали кисти рук кремом, который актеры используют для того, чтобы состарить кожу, прилепили на запястье наклейку, имитирующую невус, надели очки. И вот вам Римма Олеговна, которая всем по десять рублей на чай дала. Сделали все, чтобы служащие ресторана удивились и вас запомнили. Достигли своей цели. Ну и зачем вам это? Не надо молчать, говорите.

— Они с Николаем в последнее время ругались, — вдруг сказала Алина.

— Заткнись, — рявкнула Вера.

Шкафина не обратила внимания на ее реплику.

— Виола, я вас обманула, когда сказала, что мы редко виделись. На самом деле мы часто встречались. И я Вере очень благодарна была. Она мне ключи от квартиры своей домработницы дала, в салон устроила. Когда я мастером стала, Вера ко мне часто ходить начала. Я бесплатно ее обслуживала. Все клиентки рано или поздно начинают с маникюршей откровенничать. Вера не исключение. Осенью она жаловаться стала: Коля к ней придирается, хамит. Я ей посоветовала: «Пошли его на три веселые буквы. Чего ты с мужиком живешь? Вас ничего не связывает, любви нет, секса тоже». Она ответила: «Я Колю братом считаю, мы раньше хорошо жили. Мне ни любовь, ни секс не нужны. И у него так же. Но сейчас я думаю, что он бабу завел. Есть кое-какие тому свидетельства. Поэтому он и стал раздражительным. Понимает, если ему семью нормальную заводить, то надо со мной разводиться. У нас все на двоих записано: квартира, клиника, счет в банке. Прикинь, все делить придется! А вот если Колька умрет, все станет моим! И бац, Воробьев грибов поел и в больницу уехал.

— Скотина, — заорала Вера, — я с тобой как с единственной близкой подругой делилась! И что? Сколько я для тебя сделала! А ты …! …! …!

Я мгновенно вспомнила, как, стоя не так давно в магазине, услышала от продавщицы: «Если у вас с подругой есть по книге и вы ими обменялись, то у вас у каждой осталось по-прежнему по одной книге, если у вас с подругой есть по тайне и вы ими обменялись, то у вас более нет тайн. И подруги тоже нет».

— Не спорю, — согласилась Алина, — Галкина очень мне помогла. Когда я в панике посреди улицы стояла, не знала, куда деваться, Вера примчалась по первому зову, на квартире меня поселила, на работу устроила. — Она обратилась к Вере: — И я тебя благодарила, как могла, всегда делала маникюр-педикюр бесплатно, выслушивала твои жалобы, сочувствовала в то время, когда тебе было удобно, отказывала тем, кто прилично платит. И что в итоге? Ты меня в рабыню превратила. «Алина, купи мне продукты, список на телефон скинула, привези в подъезд, оставь у консьержки». Перечень я получала, а про деньги ты всегда забывала. Я и в химчистку езжу, и другие поручения бытовые выполняю. Ладно. Я терпела. Понимала: ты мне в тяжелой ситуации помогла, теперь я расплачиваюсь. Но ты меня, свою подругу, превратила в помойку, сбрасывала в меня все дурные мысли. — Алина посмотрела на меня. — Через некоторое время Верка рассказала, что Колька о разводе подумывать стал, ну ничего, она его отравит до того, как он свободным станет. Верка это придумала до истории с покупкой лухосо. Из-за развода все. И виноватой в смерти мужа решила сделать свою мать. Римму посадят надолго, а кому тогда апартаменты, машина, клиника отойдут? Доченьке. Верка мне приказала:

— Достань мне грим, которым руки актерам старят, и наклейку с родимым пятном.

Она мне даже отметину нарисовала. Но я ей отказала, объяснила, что могу бесплатно харчи таскать, но участвовать в убийстве Николая не стану. И уж так я потом себя ругала! Зачем рассказала Верке, что есть крем такой? И наклейки, имитирующие шрамы, родинки. Я хотела на гримера учиться, в кино работать, записалась на курсы. Вот там и обучилась.

Вера улыбнулась.

— Хорошо. Не надо. Я сама справлюсь. Интересно, как твой жених поступит, когда узнает правду про невесту? Что ты не Шафина, а Шкафина. Родила от любовника ребенка, отдала его…

Алина закрыла руками лицо.

— Верка вынудила меня ей помогать. Я хочу любви, детей… Так долго боялась стать счастливой! Наконец встретила своего человека, а Верка могла его отнять. Что делать? Я принесла ей, что она требовала. И влипла! Мне мигом новое задание дали. Виола, вас не удивило, что я незнакомой тетке всю свою жизнь на блюдечке принесла?