Девять бусин на красной нити - Александра Питкевич

– Мне нужен совет, – подумав, решилась я.

– Мы слушаем, госпожа, – кошка склонилась ниже, пряднув ушами.

Поразмыслив мгновение, все же решилась. Не стоит изображать из себя идиотку или пытаться сделать дурнями собственную родню. Унижать Хакона тоже не дело. Великан все же заслужил от меня честность.

– Я привезла жениха. Какой цвет подойдет лучше? – расхаживая мимо ярких, вышитых тканей в махровом халате, я никак не могла вспомнить, есть ли регламент для подобной ситуации.

– Натсуми-сама, посмотрите на эти два, – сдерживая удивление, кошка указала на нежно-розовое кимоно с бабочками и на жемчужное, с голубым узором гор в тумане. Присмотревшись, даже улыбнулась. Горы в тумане. Это, наверное, будет довольно интересно, если я явлюсь в дом деда в этом, приведя за руку туманного великана.

– Я выбрала, – раскинув руки в стороны, прикрыла глаза. Смотреть, как на меня один за одним накручивают десять-двенадцать слоев одежды, я была не намерена.

Онагоси, служанки, помогающие с облачением в национальную одежду, справились довольно быстро, затянув пояса так, что почти невозможно было дышать. Рассматривая результат, удивилась длине рукавов. Они почти достигал пола, напоминая день моего совершеннолетия, бывший так давно, что и не верилось в его реальность.

– Так надо? – приподняв руки и тряхнув кистями, от чего рукава едва дрогнули, спросила у кошек, будучи в некотором замешательстве.

– Наряд невесты, госпожа. Так положено.

Мне не оставалось ничего, кроме как кивнуть и терпеливо ждать, пока в голову воткнут необходимый минимум шпилек, сделав меня похожей на сбежавший экспонат из исторического музея. Зеркало показывало непривычную, странную картину. Красивую и такую чуждую мне. Успокаивала только катана, которая вернулась на место на поясе вместе с танто. Пусть это было не совсем по традиции, но я имела право на подобные вещи. Да еще ожерелье, которое и не пытались снять.

– Готово? – мне совсем не хотелось говорить. Я просто смотрела, как переменилась моя внешность, каким непривычно цельным выглядело отражение.

– Да, госпожа.

– Повозка прибыла?

– Да.

– Тогда пусть моего жениха приведут на площадку.

За окном уже поднялась луна, такая желтая и круглая, словно глаз огромной рыбы. Она внимательно следила за мной, за длинным плотным подолом моего кимоно, за тем, как дрожали шпильки в волосах, ловя блики света.

На крыше было светло и повозка казалась почти прозрачной, только занавески с длинными кистями развивались при полном безветрии. Пустые оглобли торчали прямо, словно в нее и правда запряжены лошади, но привязанные к их концам ленты и колокольчики ясно указывали, что это не понадобится.

Ступив на невысокую ступеньку, я легко, не смотря на узкий подол кимоно, шагнула внутрь, пригнув голову.

В полном молчании Хакон разглядывал меня, словно видел впервые. Это немного пугало и в то же время вызывало некую гордость. Сегодня я была невероятно красива.

Мы ни произнесли ни едино слова, пока повозка плавно не замерла у самых нижних ступеней, ведущих к поместью. Ближе можно было добраться только на крыльях или своими ногами. Нам предоставили второй вариант.

Стоило только ступить на землю, как с обеих сторон лестницы, снизу вверх, до самых высот, теряющихся между деревьев, вспыхнули огни. Неяркие, красновато-желтые, они висели в воздухе в сантиметрах тридцати над землей, освещая дорогу.

Под прямоугольной деревянной аркой-вратами висели сотни длинные, похожих на молнии амулетов. За этими вратами начиналась территория поместья.

– Нервничаешь?

– Немного, – ухватившись за предложенную Хаконам ладонь, глубоко вздохнула. Я чувствовала, что меня ожидают не только родственники. Посмотреть на жениха Алой Вороны явилась бессчетная толпа ёкаев.– А ты?

– Не слишком. Хотя ощущаю, что для нас собрался целый хоровод.

– Парад ста духов. Не бойся, кого бы ты сегодня не увидел, они не посмеют тебя тронуть.

– Пусть попробуют, птица. Ты забыла, кого ведешь в свой дом? – широко улыбнулся Хакон, которому удивительно шло черное кимоно с серебряным узором. Серые глаза ярко блеснули синим, а за ними вспыхнули и узоры на шее. Это меня совсем успокоило. Глубоко вздохнув, я ступила на первую ступень. С обеих сторон тут же вспыхнули клыкастые жуткие морды, несколько прозрачные и не четкие, но пышущие такой силой, что человек мог бы просто умереть от удушья. Только людей не было на много километров вокруг.

Духи стояли со всех сторон на каждой ступени лестницы. Морды, искаженные лица, странные силуэты вещей, получивших разум и душу.

– Интересные у вас тут обитатели, – кивнув на огромное огненное колесо с мужской головой по центру, улыбнулся Хакон.

– Всякого хватает. Не знаю, как в других местах, но в нашей стране любой предмет имеет шанс стать ёкаем. Сейчас куда меньше, конечно, но чем дальше от Токио, тем сильнее суеверия. Далеко ходить не нужно. Даже старый зонт моей бабушки, прослуживший ей полвека, вдруг в одно утро открыл глаза. Теперь живет в доме брата.

Поднимались мы не быстро, так как лестница в каком-то смысле была почти бесконечной.

– Хельмовы дети! – тихо выругался Хакон, когда очередное чудовище появилось не с краю лестницы, а прямо перед хримтурсом. Я, отвлеченная длинным подолом кимоно, не успела выставить зеркало, когда в воздухе щелкнула руна, рассыпав вокруг сноп искр. Ёкай, мальчишка с серыми вороньими крыльями, нарисовавший в воздухе жуткую морду в надежде напугать Хакона, отлетел на несколько метров в сторону, тихо поскуливая и потирая бок, под дружный, громкий и обидный гогот ёкаев. Кажется, от этого звука затряслась вся лестница.

– М-да, – великан несколько виновато посмотрел на собственные пальцы, – я вроде бы не сильно его щелкнул.

– Ничего, будет наука, – смеясь вместе со всеми, отозвалась я. – Танодзу, где ты должен стоять?

– На шестьдесят второй ступени, Натсуми-сама, – тихо ответил мальчишка, приземляясь у края лестницы и протискиваясь между двух духов. Было видно, что он не сожалеет о содеяном. Только о том, что попался.

– Вот и вернись на свое место, пока его кому другому не отдали, – меня несколько даже порадовал этот момент. Такая маленькая неожиданность все же позволила увидеть ёкаям, что я веду в дом деда не человека. Пусть они были готовы терпеть рядом с мужчинами рода обычную женщину, пусть и выбранную во время фестиваля фонарей, не уверена, что в моем случае жених-человек пережил бы эту ночь.

Словно услышав мои мысли, Хакон стряхнув искры, прилипшие к кимоно, вновь подал мне руку:

– Кажется, ты говорила, что твоя невестка – человек.

– Да.

– Тогда почему к нам такое отношение?

– Ну, я же не просто шелком вышиваю. Пусть меня здесь и боятся, но все же ценят и уважают безмерно. Для нас с тобой собрали парад, засветили огни. Посмотри.