Пленники ночи - Лоретта Чейз

— Да.

— Я вам угодил? — тихо спросил Эсмонд, взяв Лейлу за руку.

— А вы хотите мне угождать?

— Поскольку весь этот план мне не нравится, я должен быть доволен, что угодил вам. К счастью, — сказал он, перебирая ее пальцы, — этот план все же разумен и эффективен, и я буду уверять себя в этом по сто раз на дню, хотя буду сходить с ума от беспокойства.

— Неужели вы ждете, что я поверю, будто вы будете сидеть — или лежать — и беспокоиться, пока я буду делать за вас всю эту работу?

Странно, как от такого легкого прикосновения по телу пробегают мурашки, подумала Лейла.

— А что мне еще прикажете делать? В последнее время я только и делаю, что присматриваю за одним сбившимся с пути маркизом и строю планы, как заманить в свои объятия одну слишком умную женщину. — Эсмонд взял Лейлу за другую руку. — Я плохо спал прошлую ночь, Лейла. Вы нарушили мой покой.

— Вы тоже не слишком старались меня успокоить, — возразила она, глядя на их сплетенные руки. Лейла чувствовала, как Эсмонд ее притягивает, хотя он не двинулся с места. Ее тело ныло, ей захотелось быть ближе… к чему? К физической красоте и роковому обаянию? Но это же только внешность. От того, что было у него внутри, она должна была бы содрогнуться.

— Что правда, то правда. Я знаю, что я — проблема. — Он отпустил ее руки и отошел к софе.

Наблюдая за тем, как Эсмонд принял свою обычную расслабленную позу, Лейла подумала, что он, наверное, провел много времени на Востоке. Многим европейским аристократам понадобились бы годы, чтобы научиться сидеть в такой непринужденной позе. И очень немногим удалось бы выглядеть при этом так естественно. Если бы он сейчас поманил пальцем и в студию ворвалась бы толпа танцовщиц, Лейла ничуть не удивилась бы.

Она непроизвольно потянулась за альбомом для эскизов.

— Нет, Лейла. Идите сюда. Давайте поговорим.

— Я думаю, что будет лучше, если мы поговорим на расстоянии.

— Я знаю, что вы считаете меня неразумным. Но я же не зверь. Я хочу исправиться. — Граф тихо засмеялся. — Идите же, я научу вас… как справляться со мной.

Лейла взглянула на него скептически.

— Я ведь не похож на вашего мужа? Вы попытались сказать мне «нет», а я в ответ начал вам льстить. Или притворялся, что плохо слышу. Запирать дверь — бесполезно. Вы попытались ударить меня кочергой. Тоже бесполезно. Хотите попробовать что-нибудь еще — и снова потерпеть поражение? Или воспользуетесь тем, что я раскаиваюсь, и попытаетесь выведать у меня то, о чем я потом пожалею, когда оправлюсь?

Лейла решила, что ей нечего терять. Если он обманет ее, она погибла. Но она все равно погибнет.

Лейла положила альбом и подошла к Эсмонду. Он подвинулся, оставив ей крошечное место. Она села.

— Вот так. Я уже успокаиваюсь. Потому что вы рядом и я чувствую ваше тепло.

Лейла тоже чувствовала его тепло, полное какого-то экзотического запаха, который окутал ее, словно невидимое облако, и смешался с ее собственным запахом.

— Трюк заключается в том, чтобы усыпить мой разум. Вы не желаете, чтобы я думал, потому что знаете, какой я хитрый. Вы хотите притупить мои мужские инстинкты. Давайте заключим сделку. Вместо того наслаждения, которое стремлюсь получить от вас я, вы доставите мне удовольствие способом, приемлемым для вас. — Эсмонд прижал к своим вискам ее ладони. — Навейте мне сон вашими руками. Нарисуйте в моей голове прекрасную картину.

Лейла не верила в то, что каким-то способом можно его усыпить. С другой стороны, она не могла притворяться, что не хочет к нему прикасаться. Женщина в ней хотела дотрагиваться и ласкать. А художница — изучать черты его интригующего лица.

Но Лейла отняла руки.

— Больше ничего не говорите. Дайте мне самой решить. Напомнив себе, что он хотел, чтобы его утешили и успокоили, а не изучали его лицо, Лейла начала с того, что стала поглаживать его лоб от середины к вискам. Очень нежно, словно писала не маслом, а акварелью.

Эсмонд закрыл глаза и вздохнул. Еле заметные морщины начали постепенно разглаживаться от ритмичных движений ее пальцев.

Лейла почувствовала, что дыхание графа стало более ровным.

Окрыленная успехом, она продолжила поглаживание, но уже от переносицы и вдоль надбровных дуг. Лейла отметила про себя, что его брови были немного темнее волос, но светлее длинных, густых ресниц. Потом ее пальцы скользнули ниже — к аристократическому носу, высоким скулам и к мочкам ушей. И тут Лейла обнаружила то, чего раньше не видела: ниже правого уха у Эсмонда было несколько крошечных шрамов.

Кем бы он ни был, что бы в своей жизни ни сделал, он испытал гораздо больше боли, чем она думала. Лейле вдруг захотелось утешить Эсмонда, и она начала гладить его по волосам.

— Ах, как хорошо, — пробормотал он.

Лейла еле удержалась от улыбки. Он похож на кошку, подумала она. Это злое существо хочет, чтобы его ласкали — еще и еще.

Но и ей все это нравилось: и проскальзывавшие между пальцами шелковистые пряди волос, и гибкие мускулы шеи, вздохи и теплое дыхание.

Сейчас Эсмонд был красивой большой кошкой, которую было так приятно гладить. Лейла наслаждалась своей властью над ним и даже неопределенностью — ведь она понимала, что он опасен и в любую минуту может напасть на нее. И эта надвигающаяся опасность доставляла ей удовольствие.

Во всяком случае, Эсмонду этот массаж явно нравился, потому что его дыхание становилось все глубже и ровнее. Вспомнив, как он несколько дней назад точно так же заворожил ее, она стала массировать ему голову и шею. Понемногу движения начинали усыплять и ее. В голове проносились странные, невероятные видения: кошки в обитых шелком комнатах, и глубокая синева ночного неба в проеме открытого окна… Смешанный аромат трав и цветов… еле уловимая мелодия… тихое мучительное завывание ветра… летний ветерок, качающий вершины высоких елей.

Зачарованная, Лейла потеряна чувство времени и могла бы гладить эту мурлыкающую дикую кошку всю ночь, но у нее устали руки, и это вернуло ее в реальный мир, а мурлыкание кошки перешло в ровное дыхание человека, погруженного в глубокий сон.

На сей раз Эсмонд, по-видимому, действительно спал, потому что он не проснулся, когда Лейла отняла руки. Для проверки она немного пошевелилась. Реакции не было.

Она встала, вышла из студии и тихо прикрыла за собой дверь. Стараясь не улыбаться, она спустилась вниз. Элоиза была в столовой, где она полировала сервант.

— Месье заснул, — сказала Лейла. Элоиза удивленно подняла брови.

— Я не знаю, будить ли его. Дело в том, что я и сама очень устала, а он сказал, что завтра утром мне предстоит встреча с важной персоной. С вдовствующей герцогиней леди Брентмор. Поэтому я хочу хорошо выглядеть.

Элоиза кивнула.

— Если он проснется, он захочет, чтобы вы снова с ним поработали. Он мужчина, а потому неразумен. А вы хотите лечь пораньше, что разумно. Ложитесь спать, мадам, и наслаждайтесь отдыхом. Будьте уверены, что я разбужу его и вытолкаю из дома до рассвета.