Свой среди чужих - Павел Вяч

уже начал было материализоваться в пентаграмме, никаким образом не вписывался в мое видение нашей, м-м-м, беседы.

Поэтому, выскочив из ловушки, я принял удар хлыстом на Щит Мертвых и ткнул посохом в полыхающие огнем линии пентаграммы.

Структура призыва разрушилась, и демон, метнув в меня сгусток огня, растворился вместе с ней.

— Ахахаха! — неожиданно рассмеялся Ануб не бросая попыток достать меня своим хлыстом. — Какой же ты ещё… сопляк!

— Думаешь? — С навершия посоха сорвалось Копье Тьмы и ударило Ануба точно в грудь.

— Уверен! — к моему удивлению, заклинание магии Смерти вместо того, чтобы проделать в груди «конгрессмена» дыру размером с футбольный мяч, осыпалось пеплом. — Только молокосос мог купиться на такую детскую ловушку!

Хм, про что это он? Призыв демона служил обманкой? Но как? Хотя, какая разница? Пора заканчивать этот цирк!

Я крутанул посох в руках и указав на Ануба нужным навершием, мысленно активировал Ваджру.

В грудь «конгрессмену» ударил тонкий луч Смерти, но… демон лишь пошатнулся.

— Не понял…

— Ахахахаха! — раскатистый смех Ануба так и звенел предвкушением, жаждой и желанием скорой расправы. — Ты сам пустил меня в свой мир, и до сих пор этого не понял!

Я машинально посылал в Ануба одно смертельное плетение за другим, не забывая отмахиваться от ударов хлыстом и неожиданных взмахов секиры, но на душе царило смятение.

Моя уверенность в том, что Ануб — труп таяла прямо на глазах. Ладно, копье Смерти и плетение Тлена, но Ваджра! Луч Смерти должен был если не уничтожить Ануба, то, как минимум, серьезно его покалечить.

Он же… он же вел себя так, будто ничего страшного не произошло.

Как будто… как будто у него за спиной был бесконечный океан силы.

«Пентаграмма! Призыв!» — две мысли, одна за другой, промелькнули в голове, и я бросил быстрый взгляд на пол.

Под бросающимися в глаза огненными всполохами пентаграммы, находилась другая геометрическая фигура!

Чертовски сложная и… выбитая на каменном полу… печать.

И я своим ударом по пентаграмме, её активировал…

И это сейчас связь между моим миром и темницей Ануба, установленная благодаря печати, давала Анубу так необходимую ему подпитку. Но ещё немного… и он сможет использовать её как портал!

От осознания, сколько бед может принести Ануб, появившись в моем мире, у меня затряслись руки.

Ему плевать на пули и ракетные удары, а магов, особенно таких, как Ксандр или Самди, которые смогли бы встать у Ануба на пути, на Земле нет.

— Засада… — прошептал я себе под нос.

Ведь Анубу сейчас даже не нужно со мной сражаться… Достаточно уйти в защиту и дождаться, пока канал, связывающий мой мир и его темницу достаточно окрепнет.

И я ничего не смогу сделать…

На плечи тут же рухнул валун обреченности, а уверенность сменилась тревогой и страхом.

Здесь не поможет ни Вера, ни Любовь, ни Сила…

«Не может быть! — мысленно прокричал я, не переставая поливать Ануба смертельными заклинаниями. — Не может быть, чтобы не было ни единого шанса! Думай, Саня, думай! Чтобы сказал Денебери? Самди? Фон Лютик? Денеб, в конце концов?!»

Самди бы точно сказал что-то наподобие — «Ты сможешь». Денеб: «Мир такой, каким видит его маг», а Денебери: «Для разумного, следующего путем Искусства нет ничего невозможного».

А что бы сказал фон Лютик?

Я вспомнил бледное лицо дяди, его ироничную улыбку и уверенность, плещущуюся в серых глазах.

Наверняка что-то типа: «Если враг собирается сбежать, то нужно убить его побыстрее».

Хах!

На моих губах сама собой появилась злая улыбка.

А ведь действительно!

А раз один я справиться с ним не могу, то все, что мне нужно сделать…

Выстрелив в Ануба ещё одним лучом Смерти, я практически сразу швырнул Усиленное Копье Света и… метнулся вправо — на помощь к нагу.

До этого момента я совершенно выпустил нага из виду. Сражается? Сражается. Удерживает генералов Ануба? Удерживает. Так что же ещё нужно?

Ведь я всей душой верил, что самостоятельно справлюсь с Анубом.

Но финт демона смешал все карты. А раз так, моя очередь добиваться численного преимущества!

Хуже всего приходилось нагу, вооруженному Огненным мечом.

Стихийный клинок не только не наносил огромному демону ран, но, наоборот, излечивал его! И все, что оставалось стражу — уйти в глухую оборону и медленно, но верно пятиться назад.

Вуууух!

Плетение Тлена врезалось в золотой нагрудник генерала и, превратив внушительную артефактную броню в бесполезный золотой песок, впилось демону в грудь.

— Раааааааааааааа!

Предсмертный крик одного из генералов Инферно прозвучал райской музыкой, и я, добив его Копьем Света, кувырком ушёл от стремительной атаки Ануба.

Демону жутко не понравилось, что я переключился на его миньонов, и он решил меня наказать.

Я же, уйдя от удара кровавым хлыстом, направил на Ануба посох и, дождавшись, когда он прикроется своей секирой, сместил прицел.

Луч смерти, выпущенный Ваджрой пронесся мимо Ануба и угодил в левую глазницу второго генерала.

Страж, бившийся с демоном, отсалютовал мне стихийным клинком Земли и, вместо того, чтобы броситься на помощь своим двойникам, отступил к стене.

— Все равно не выйдет! — прорычал Ануб, чередуя удары хлыстом с огненными плюхами, от которых моя защита жалобно трещала, а пол темницы плавился от жара.

— Как знать… — пробормотал я, взмахом посоха активируя подсмотренное у Гора плетение.

Вернее, это плетение я видел ещё раньше, в одном из своих ночных видений… Да, точно, в том, где тринадцатилетний я поднимал вместе с Костей химеру.

Едва заметные глазу струи Праха метнулись в Ануба, но, не долетев до него считанные сантиметры, выстрелили в разные стороны — в испускающих дух генералов.

Звук ломающихся костей и треск плоти заглушил собой рев огня и звуки боя, и две костяных гончих, появившихся на месте демонов, молча бросились вперёд.

Но не на Ануба, а к оставшимся генералам.

Ануб видел, что происходит, но ничего поделать не мог.

Его огненные атаки блокировались моими плетениями, а хлыст все никак не мог пробить Щит Мертвых.

Казалось, в этом сражении мне помогает сама Смерть. Хотя, судя по холодному ветерку, который время от времени дул мне в затылок, так оно и было.

— Вени, Арнаил!

Ануб с силой вогнал секиру в пол, по которому тут же пробежала ветвистая трещина, принимающая форму пентаграммы.

— Не в мою смену! — бросил я, вспомнив, почему-то Имперского мага Алексея.

Посох ударил в трещину и плетение Света, сорвавшееся с навершия, накрыло собой зарождающуюся пентаграмму.

Где-то вдалеке, с другого плана, послышался полный боли крик, а я, не сдержавшись улыбнулся — надеюсь, этот… душ пришелся демонам по