Мотивация и личность - Абрахам Харольд Маслоу

Другим следствием определения психотерапии с точки зрения ее межличностного характера является то, что нам представляется возможность определить один из ее аспектов как обучение приемам установления добрых отношений с другими людьми (то, что больной, хронически страдающий неврозом, не в состоянии сделать без посторонней помощи), убеждение пациента в том, что такие отношения возможны, и демонстрацию того, насколько они могут быть приятны и плодотворны. В результате появляется надежда на то, что пациент сможет самостоятельно сформировать глубокие добрые дружеские отношения с другими людьми, применив навыки, приобретенные в процессе обучения. И тогда, вероятно, он сумеет получить все необходимые психологические средства исцеления, как получает их большинство из нас от своих друзей, детей, жен или мужей и коллег. С этой точки зрения психотерапию можно определить как процесс подготовки пациентов к самостоятельному созданию добрых отношений с другими людьми, к которым все стремятся и в процессе которых относительно здоровые люди получают множество психологических лекарств, в которых они нуждаются.

Из вышесказанного можно сделать еще один вывод: в идеале пациент и психотерапевт должны выбирать друг друга, и этот выбор должен осуществляться не только на основании репутации, стоимости лечения, уровня профессиональной подготовки, навыков и т. п., но также на основе элементарного человеческого расположения друг к другу. Этот тезис можно легко обосновать логически, поскольку подобный выбор должен по крайней мере сократить время, необходимое для лечения, облегчить его ход как для пациента, так и для врача, обеспечить возможность оптимального подхода для полного излечения и сделать процесс лечения в целом более полезным для обоих. Прочие соображения, связанные с тем же аспектом, сводятся к тому, что в идеальном случае происхождение, уровень интеллекта, опыт, религиозные и политические убеждения, система ценностей и т. д. врача и пациента должны быть как можно более близкими.

Теперь становится очевидным, что личность и характер психотерапевта если и не являются определяющими, то, по крайней мере, представляют собой ключевые факторы. Психотерапевт должен быть личностью, которая может без труда создать благоприятные взаимоотношения, способные оказать психотерапевтический эффект. Более того, он должен уметь сделать это, контактируя с различными типами людей или даже с любым человеком. Он должен быть сердечным и благожелательным, а также в достаточной степени уверенным в себе, чтобы с уважением относиться к другим людям. Он должен быть демократичным по натуре, в психологическом смысле этого слова, поскольку, глядя на другого человека, он должен испытывать к нему уважение на основании того, что он человек, который по — своему уникален. Одним словом, психотерапевт должен быть уверен в себе с эмоциональной точки зрения и должен обладать здоровым самоуважением. Кроме того, его собственная жизнь, в идеале, должна складываться удачно до такой степени, чтобы он не был поглощен собственными проблемами. Он должен состоять в счастливом браке, у него не должно быть финансовых проблем, он должен иметь хороших друзей, любить жизнь и уметь приятно проводить время.

И наконец, все это означает, что мы можем вновь вернуться к преждевременно закрытому (психоаналитиками) вопросу о продолжающихся социальных контактах между психотерапевтом и пациентом после формального завершения психотерапевтических сессий или даже одновременно с ними.

Повседневная жизнь в качестве психотерапии

Поскольку мы расширили и обобщили определение основных целей психотерапии и тех конкретных лечебных средств, которые позволяют достичь их, мы, рассуждая логически, взялись за разрушение стен, отгородивших психотерапию от других видов отношений между людьми и от того, что происходит в самой жизни. Эти события и эти отношения в жизни обычных людей помогают им достичь целей, которые ставит перед собой профессиональная психотерапия и которые с полным основанием могут быть определены как психотерапевтические, несмотря на то что они имеют место не в стенах кабинета и не подразумевают участия психотераневта — профессионала. Это значит, что большая часть психотерапевтических исследований посвящена повседневным чудесам, которые совершают удачный брак, настоящая дружба, хорошие родители, подходящая работа, хорошие учителя и т. д. Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что профессиональная психотерапия должна в гораздо большей степени, чем она делала это раньше, ориентировать своих пациентов на подобные обладающие психотерапевтическим эффектом взаимоотношения, как только пациент будет в состоянии принять их и поддерживать их.

Разумеется, мы как профессионалы не должны бояться дать в руки любителя важные психотерапевтические инструменты: защиту, любовь и уважение по отношению к другим людям. Хотя это, безусловно, мощные инструменты, они не опасны. Вряд кто — то причинит человеку вред тем, что любит и уважает его (за исключением отдельных индивидов, страдающих неврозами, которые изначально находятся в сложном положении). Можно с полным основанием надеяться, что забота, любовь и уважение почти всегда будут благом и никогда не причинят вреда.

Признание этого факта не только способствует глубокому убеждению, что в каждом хорошем человеке потенциально существует не осознающий себя психотерапевт, но, кроме того, заставляет нас согласиться с тем, что к этому следует относиться с одобрением, поощрять это и обучать этому. По крайней мере, основам того, что называется непрофессиональной психотерапией, можно научить с детства любого человека. Одна из задач общественной психотерапии (по аналогии сопоставления общественного здравоохранения и частной медицины) — научить людей только изложенным здесь моментам, во всеуслышание рассказывать о них по радио и телевидению, сделать так, чтобы любой учитель, любой родитель, а в идеале — любой человек имел возможность знать о них и применять их. Люди всегда искали помощи и совета у других, у тех, кого они любят и уважают. Почему же психологи, равно как и религиозные деятели, не могут легализовать этот исторический феномен, найти ему словесное выражение и помочь принять универсальный характер? Дайте людям ясно понять, что каждый раз, когда они угрожают, унижают или без нужды причиняют боль, стремятся подчинить или отвергнуть другого человека, они способствуют возникновению психопатологии, путь даже в малой степени. Дайте им осознать, что любой, кто добр, порядочен, готов прийти на помощь, демократичен в психологическом понимании этого слова, проявляет сердечность и теплоту, является психотерапевтическим фактором, пусть даже и не имеющим решающего значения.

Самотерапия

Одним из следствий представленной здесь теории является то, что самотерапия имеет одновременно большие возможности и большие недостатки, чем считалось до сих пор. Если все люди научатся понимать, чего им недостает, если они осознают, свои фундаментальные желания и научатся в общих чертах определять симптомы, которые свидетельствуют об отсутствии удовлетворения этих фундаментальных желаний, они смогут сознательно попытаться исправить существующее положение. Мы можем с полным основанием утверждать, что в соответствии с данной теорией у каждого человека есть гораздо больше возможностей, чем он предполагает, для того чтобы избавить себя от множества проблем не слишком серьезного характера, столь широко распространенных в нашем обществе. Любовь, безопасность, принадлежность и уважение со стороны окружающих являются практически панацеей в случае нарушений ситуативного характера и даже в случае отдельных неострых отклонений в характере. Если индивид знает, что он заслуживает любви, уважения, самоуважения и т. д., он будет сознательно стремиться к ним. Разумеется, любой согласится, что сознательное стремление в данном случае будет более эффективным, чем попытки бессознательно справиться со своими проблемами.