Восьмое Правило Волшебника, или Голая империя - Терри Гудкайнд

— Сколько нам нужно дать ему? — спросила Кэлен Оуэна.

Парень бросился к ней, минуя Дженнсен.

— Все. Надо, чтобы он все выпил, — со страстной убежденностью сказал он, вкладывая пузырек в ладонь Кэлен. — Поторопись, пожалуйста.

— Ты причинил ему вред, — с нескрываемой угрозой произнесла Кэлен. — Твой яд заставил его страдать. Он кашлял кровью и мучился от боли. Если ты думаешь, что я когда-нибудь забуду об этом, пусть даже ты пришел с противоядием, то ты ошибаешься.

— Но я пытался успеть к вам, — Оуэн нервно облизал губы. — Я нес противоядие, чтобы этого не случилось. Я пытался, но вы убили всех тех людей.

— А... то есть это мы виноваты? — как бы уточняя, переспросила Кэлен.

Оуэн чуть улыбнулся и кивнул головой. На его лице появилась слабая улыбка удовлетворения тем, они наконец поняли, что это их вина, а не его.

Пока Дженнсен следила за Оуэном, Том — за солдатом, а Фридрих — за Бетти, Кэлен и Кара опустились на колени и приподняли Ричарда, чтобы он смог выпить противоядие. Кара положила его себе на колени, а Кэлен держала его голову на руках.

Отвернув крышку зубами, она выплюнула пробку. Осторожно, чтобы не пролить жидкость, Кэлен приложила пузырек к губам мужа и наклонила. Она увидела, как жидкость омочила губы. Она немного повернула голову Ричарда, чтобы рот приоткрылся чуть больше, и влила еще зелья. Прозрачная жидкость стекала в рот.

Кэлен не знала, противоядие ли в этом пузырьке. Снадобье было бесцветным и выглядело как вода. Ричард облизнул губы и проглотил жидкость. Кэлен понюхала пузырек, жидкость слабо пахла корицей.

Она влила еще зелья в рот Ричарда. Он закашлялся, но проглотил. Кара подцепила пальцем скатившуюся капельку и коснулась губ Ричарда.

Сердце Кэлен колотилось, пока последние капли падали в рот Ричарда. Зажав пустой пузырек между большим и указательным пальцами, другой рукой она подняла подбородок Ричарда и наклонила его голову назад, чтобы он проглотил.

Женщина облегченно вздохнула, когда он несколько раз сглотнул, проглотив все зелье. Она дала ему выпить все до капли.

Кэлен и Кара осторожно положили Ричарда обратно. Когда морд-сит встала, Оуэн кинулся к ним.

— Вы дали ему выпить все? Он выпил пузырек до дна? — с обеспокоенным лицом парень понесся к Ричарду.

Эйджил Кары моментально оказался в ее кулаке, и она с силой ударила Оуэна эйджилом по плечу.

Он пошатнулся и отступил назад.

— Прости. — Парень потер плечо. — Я только хотел посмотреть, как он, и не хотел ничего плохого. Мне надо, чтобы с ним было все в порядке, клянусь.

Кэлен с удивлением разглядывала Оуэна. Кара тоже ошеломленно посмотрела сначала на свой эйджил, потом на мужчину.

Эйджил не подействовал на него. Он невосприимчив к магии.

Даже Дженнсен уставилась на Оуэна. Он такой же, как она — Столп Творения, рожденный без дара, не обладающий искрой магии. Дженнсен это уже знала, а Оуэн, похоже, нет. Он решил, что Кара просто сильно стукнула его, чтобы он не подходил к Ричарду.

Прикосновение эйджила должно было бы сбить его на колени.

— Ричард выпил все противоядие. Сейчас оно действует. Я думаю, нам всем нужно поспать, — Кэлен кивнула головой. — Будешь стоять первой, Кара? Я останусь с Ричардом.

Кара кивнула, соглашаясь. Она бросила на Тома взгляд. Юноша перехватил его и показал глазами, что он ее понял.

— Оуэн, почему бы тебе не пойти со мной и не поспать эту ночь рядом с этим человеком? — сказал Том.

Оуэн побледнел, поднял глаза на огромного д’харианца, и понял, что выбора у него нет.

— Да, конечно. — Он снова обратился к Кэлен. — Я буду молиться, чтобы противоядие подействовало. От всего сердца молиться за лорда Рала.

— Молись лучше за себя, — ответила Кэлен.

Когда все ушли, она прилегла рядом с Ричардом. Теперь, оставшись наедине с мужем, она позволила себе заплакать. Ричард дрожал от холода, хотя ночь стояла теплая. Кэлен укутала его одеялом и положила ладонь ему на плечо, крепко обняв и не зная, встретят ли они новый день вместе.

Ричард открыл глаза и зажмурился, хотя было далеко не солнечно. Фиолетовые полосы расчерчивали низкое серое рассветное небо. Впереди горизонт был затянут темными облаками. Он не был уверен, что это не закат и чувствовал себя сбитым с толку.

Тупая боль била в голове и отдавала в шею. Грудь горела при каждом вздохе. Горло саднило. Было тяжело глотать.

Изматывающая боль, боль, от которой перехватывало дыхание и темнело в глазах, понемногу уходила. Пробирающий до костей холод — тоже.

Ричард чувствовал, что потерял связь с миром на длительное время, и он не знал, как надолго. Казалось, прошла целая вечность, как если бы мир его жизни был только воспоминанием прошлого. Еще он понял, что мог бы и не проснуться. Осознание того, что он мог расстаться с жизнью и никогда не открыть глаз, бросило его в пот.

Пейзаж вокруг изменился, и Ричард его не помнил. Впереди поднималась острая гряда бледно-желтых скал. Сбоку он заметил кривые елочки. Совершенно голые бледные стволы перемежались покрытыми темными иголками. Дальние горы теперь были ближе, чем он помнил, и на окрестных холмах появилось больше деревьев.

Дженнсен свернулась калачиком у заднего колеса повозки рядом с Бетти. Том спал неподалеку от своих лошадей. Фридрих сидел на камне и как будто был на страже. Ричард не мог узнать двоих мужчин, которые лежали у ног Фридриха. Ричард подумал, что должно быть, один из них — человек, которого коснулась Кэлен. Другой показался Ричарду знакомым, но он не мог вспомнить его лица.

Рядом спала Кэлен. Меч Истины лежал с его стороны ложа прямо под рукой. Меч Кэлен лежал в ножнах рядом с ней.

Все Искатели, добрые и злые, владевшие Мечом Истины до Ричарда, получали вместе с магией меча саму основу своего искусства. Как истинный Искатель, которому и был предназначен меч, Ричард научился вызывать эту способность и делать ее своей, пользоваться этим искусством и знанием, как никто до него. Он стал хозяином клинка, более чем кто-либо, и часть этой власти пришла от самого клинка.

Кэлен научил обращаться с мечом ее отец — король Вайборн Амнелл, правивший сначала в Галее, а потом, после женитьбы на матери Кэлен — на ее родине. Ричард продолжил уроки отца, и научил жену пользоваться мечом так, как умел только он. Кэлен оказалась хорошей ученицей, и теперь могла биться стремительно и пользоваться преимуществами своего роста, а не полагаться только на силу, в которой она вряд ли могла соревноваться с опытным врагом-мужчиной.

Голова Ричарда раскалывалась, боль раздирала горло при каждом вздохе. Он улыбнулся, чувствуя рядом тепло Кэлен. Она так прелестно выглядела, даже с растрепанными волосами. Один взгляд на жену заставлял его сердце биться сильнее. Ричард всегда любил ее чудесные длинные волосы, любил смотреть на нее спящую почти так же сильно, как заглядывать в ее глубокие зеленые глаза. Он любил распутывать волосы Кэлен и играть с ними.