Карта монаха - Ричард Дейч

Но после проповеди и поминальной службы за души тех, чьи тела так и не были найдены, Женевьева уехала, не сказав ни слова. Перемена, которую она ощутила сейчас в своем сыне, была ей знакома. Первый раз она увидела его таким, когда пропал белый котенок ее приемной дочери Арабеллы. Перед этим Джулиана отлупили на детской площадке. Она поняла, как тогда поступил Джулиан… и она поняла, как он поступил сейчас. Чтобы узнать правду, ей достаточно было взглянуть сыну в глаза.

Тела Ива и Шарлотты не были найдены, потому что искали не там, где надо. Они лежали в гробнице, рядом с костями давно умерших монахов, глубоко под землей, под бывшим монастырем.

Розовеющее солнце уже окуналось в море, когда у борта яхты пришвартовалась моторная лодка и из трюма, к большому удивлению Шарлотты и Ива, показался Джулиан. С улыбкой на лице Шарлотта бегом бросилась к мужу в объятия, радуясь еще одному его сюрпризу.

Но ее радость превратилась в потрясение и страх; взглянув в его глаза, она увидела в них то, чего там не было раньше. Отстраненность. Как будто она смотрела в глаза совершенно чуждого существа, даже не человека, может быть, акулы, кого-то, у кого нет души. И ее страхи подтвердились, она почувствовала, как в живот ей погружается лезвие. Жгучая боль пронзила ее и стала разливаться по телу. Все это время Джулиан смотрел девушке в глаза: надеялся увидеть момент, когда душа покинет тело.

Ив, остолбенев от ужаса, смотрел, как Джулиан кладет на палубу тело его дочери. Парализованный страхом, он не шевельнулся, когда Джулиан подошел прямо к нему, не попытался защититься, когда нож вошел в его тело между ребрами и он услышал мурлыкающее:

— Передай Богу привет.

В возрасте двадцати шести лет Джулиан Зивера стал единоличным правообладателем «Божьей истины» — концепции, религиозной конфессии, бизнеса. Ежегодно за одни только глубокомысленные рассуждения о Боге, науке и жизни ему платили больше миллиарда не облагаемых налогами долларов. Ему досталось все — корсиканская земля, замки и территории монастыря, прихожане, медицинские лаборатории, даже яхта «Божья истина».

Джулиан прибыл на Корсику с дипломами, фотографической памятью и планом овладения «предприятием» Трепо, рассчитанным на десять лет. Джулиан всегда превосходил ожидания: он справился за пять.

Майкл посмотрел на закругленный задний конец лазерного сенсора, выступающего из металлического трубопровода. Изнутри эхом отдавался отдаленный гул мотора. Майкл понял, что они вышли туда, куда надо. Лазерный сенсор «Ковини» представлял собой самую последнюю модель, выпущенную одной фирмой из Делавэра. Русские не скупились на расходы, желая защитить свою только что выстроенную лабораторию. Помещение из глины и камня, в котором они находились, в высоту едва достигало шести футов и представляло собой неиспользованный участок пространства, оставшегося после извлечения земли и породы. Само же пространство предназначалось для подземного сооружения, перед входом в которое они находились. Короб системы кондиционирования воздуха крепился к плоскости выработки так, что две стороны трубы прямоугольного сечения оставались видимыми, причем каждый сварной шов был двойным, а толстая металлическая конструкция покрыта тройным полимерным слоем для защиты от сырости. Воздуховод уходил в бетонный бункер, утопленный в породу.

Дорога сюда далась путникам нелегко. Возглавлял шествие Майкл. Они перепробовали один за другим целую серию туннелей, больше двадцати раз возвращаясь к началу, пока наконец не вышли на направление, полностью совпадающее с направлением стрелки компаса, отмеченным Майклом на карте. Последнюю сотню футов они ползли на четвереньках под осыпающимся земляным потолком, а в конце буквально прорывали себе дорогу сквозь глинистый барьер. Они находились сейчас на уровне десятого этажа под Арсеналом; как пить дать, они были не далее чем в полумиле от клокочущего водоема, который, по мнению Майкла, должен привести их в Либерию. Однако чувствовали они себя так, словно дошли как минимум до Санкт-Петербурга.

Майкл обошел трубу воздуховода со всех сторон, изучая ее, рассматривая с такой внимательностью, как будто каждый шов рассказывал свою историю.

— Ради этого, значит, мы сюда тащились, — хмыкнул Фетисов.

— Воздуховоды обычно монтируются заклепками, но тогда применяется олово. Здесь же швы сварные. — Майкл указал на неровные, бугорчатые линии, соединяющие тяжелые листы металла. — И вся сварка производилась снаружи. — Майкл дошел по периметру воздуховода до того места, где труба исчезала в бетонной глыбе. Затем повернулся и двинулся обратно. — Везде, кроме этого сочленения. — Остановившись, он встал на корточки и указал на стык, внешне совершенно гладкий.

Лица Буша и Фетисова явственно отображали недоумение.

Майкл поднялся.

— Тот, кто монтировал воздуховод, делал это отсюда. — Майкл указал на застывшие металлические капли и подпалины, испещрившие каменистый пол. — Но потом ему надо было как-то вернуться. Для этого один стык он до самого конца не заваривал. — Майкл опять опустился на корточки и провел пальцем по гладкому снаружи шву. — Последний шов, который он заварил в свой последний рабочий день. Из тесной шахты тридцать на тридцать дюймов.

Майкл бросил взгляд на часы: 6.30 утра.

Достав из рюкзака Буша припасенную Фетисовым ацетиленовую горелку, Майкл зажег ее и стал водить огненной струей по шву. Горелка, шипя и плюясь, быстро разогревала и расплавляла шов, так что вскоре он и окружающий участок трубы стали достаточно пластичными. Загасив горелку, Майкл ножом вырезал небольшую секцию. Толстым лезвием он осторожно, чтобы случайно не коснуться раскаленного докрасна металла, загнул вырезанный участок кверху. Таким образом труба оказалась вскрытой, подобно консервам, и в эту же секунду из отверстия наружу вырвались рубиновые лучи. Каморка, в которой находились трое мужчин, от этой лазерной пляски окрасилась неоново-красным. Буш и Фетисов бросились на пол, как под обстрелом.

Такая их простодушная реакция вызвала у Майкла широкую улыбку. Вернувшись к торчащему из воздуховода лазерному сенсору, он стал внимательно его рассматривать. Тем временем красные лучи все так же плясали внутри трубы. Время от времени вспышки «выплескивались» наружу. Теперь, после того как в трубе появилось отверстие, гул мотора усилился. Ножом Майкл вскрыл кожух сенсора. Показался пучок проводов, и Майкл, склонившись над прибором, погрузился в его изучение. Когда он понял, что лазерное устройство сделано в Америке, на душе у него, странным образом, стало спокойнее. Однако он знал, что это спокойствие моментально обратится в панику, если в следующие пятнадцать секунд он допустит промашку. Майкл отделил от механизма четыре провода и вытянул их наружу. Бросив взгляд на Буша и Фетисова, перерезал белый провод. Гул умолк. Красный луч, вырывающийся из трубы, неподвижно застыл в воздухе, вдоль стены. Майкл опять соединил провода: гул мотора возобновился, а красный луч нырнул в трубу. Отсоединив провода, Майкл перешел к открытому концу воздуховода: заглянув туда, он, не произнеся ни слова, полез внутрь.