Донор - Кен Макклюр

В передних рядах Стивен увидел высокого темноволосого парня, которого посчитал Питером Барнсом. Он стоял немного поодаль от остальных скорбящих — судя по их возрасту, братьев и сестер Шейлы. Это говорило о том, что раскол распространился за пределы самой семьи. Когда Питер повернулся, чтобы окинуть взором собрание, на его лице блуждала легкая улыбка, словно он услышал какую-то одному ему понятную шутку. Данбар обратил внимание, что галстук у него был не черный, а пурпурный, как и носовой платок, выглядывавший из нагрудного кармана. Хотя цвет был приглушенный, это казалось странным проявлением пренебрежения к усопшей.

Данбар, которому до сих пор неплохо удавалось уклоняться от общения с родственниками и друзьями Шейлы, почти последним присоединился к процессии, медленно двигавшейся по дорожке к воротам церкви. Главным проявлением «бойкота» по отношению к Питеру Барнсу было то, что он тоже шел сам по себе. Данбар приблизился к нему и выразил свои соболезнования.

— Спасибо, — коротко ответил Питер.

— Значит, вам не удалось повидать свою мать в «Буках» до того, как она умерла?

— К сожалению, нет. По работе мне приходится подолгу отсутствовать в стране. У меня не получилось попасть в Хеленсбург.

— Понимаю, — сказал Данбар и, немного помедлив, добавил: — Я знаю, что это совсем не мое дело, но, может быть, вас немного утешит, что Шейла по ошибке приняла меня за вас, когда я приходил к ней незадолго до ее смерти. Я не стал разубеждать ее. Ей было очень приятно. Ваша мать умерла, пребывая в уверенности, что вы помирились.

Питер улыбнулся.

— Спасибо, что рассказали мне об этом, мистер…

— Данбар. Стивен Данбар.

— Это очень большое утешение для меня. Могу я спросить, что связывало вас с моей матерью?

— Мне нужно было узнать у нее кое-какую информацию о том времени, когда она работала в больнице «Медик Экосс», — просто чтобы заполнить пробелы в канцелярской работе, которой я занимаюсь.

— А, канцелярская работа…

В голосе Питера Стивена послышалась насмешка. Понятно, почему никто не общается с этим человеком.

— А чем занимаетесь вы? — спросил он из вежливости.

— Разработкой военных кораблей.

— Как интересно… А что конкретно вы разрабатываете?

— Радиационную защиту.

Данбар почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— Надо же, — сказал он неожиданно севшим голосом. — Могу я узнать, в какой компании вы работаете?

— Бакстерс. Это в Тайнсайде.

Едва добравшись до гостиницы, Данбар позвонил Макмиллану в Лондон и рассказал, что ему удалось узнать.

— Согласен, это вряд ли простое совпадение, — задумчиво проговорил Макмиллан. — Парень вполне мог организовать смерть своих родителей, чтобы получить наследство. И он наверняка уверен, что его ни в чем не заподозрят. Это было чертовски просто. Вы хотите, чтобы я передал всю эту информацию полиции Глазго?

— Буду вам очень признателен, — сказал Данбар. — Этот случай больше не имеет отношения к моему расследованию.

— Не принижайте своих достоинств, — усмехнулся Макмиллан. — Вы только что раскрыли двойное убийство, причем довольно необычное.

— Но не то двойное убийство, которое меня интересует, — мрачно ответил Стивен.

— Ты хочешь сказать, Шейлу убили не для того, чтобы заставить ее замолчать? — удивилась Лиза.

— Боюсь, что так, — ответил Стивен. — Оглядываясь назад, я понимаю, что ошибался с самого начала. Если ты хочешь убить кого-то, чтобы заставить его замолчать, то не станешь выбирать такую медленную смерть. Здесь же преступнику было нужно, чтобы смерть выглядела естественно — идеальный вариант для человека, который может позволить себе подождать.

— Надо же, собственный сын! — сказала Лиза с отвращением.

— Скоро он пересмотрит свое отношение к жизни, — заметил Данбар.

— Значит, теперь тебе совсем не на чем строить обвинение против «Медик Экосс»?

Данбар пожал плечами.

— Да, не на чем… если не считать слова двух медсестер, одна из которых умерла.

— Зато другая точно знает, о чем говорит, — твердо заявила Лиза.

Прежде чем отправляться на ферму «Флюгер», Стивен решил ознакомиться с опубликованными научными работами Росса, чтобы иметь представление о том, что искать. Вместе в другими документами Стивен получил от «Сай-Мед» репринты последних работ Росса, но не стал читать их в первый день, отложив «на потом». Статей было четыре — одна называлась «Иммуноподготовка», ее Стивен оставил пока в папке, а другие три касались экспериментов на животных — ими он и решил заняться в первую очередь.

Он заранее настроился, что чтение будет трудным, но у Росса был хороший язык и логичный стиль изложения. Очень помогло то, что одна из статей представляла собой обзор текущей работы Росса. Как и все научные обзоры, она была ориентирована на ученых, занимающихся другими областями науки, и поэтому технические детали были сведены к минимуму.

Из статей Росса становилось ясно, что он считал пересадку человеку органов животных — в частности свиней — будущим трансплантологии. По его мнению, это избавит пациентов от ужасной неопределенности, которую они испытывают в ожидании, пока найдется подходящий человеческий орган, и от сопутствующей моральной проблемы — спасти собственную жизнь за счет другого человека. Это также позволит избежать необходимости постоянно убеждать упрямую публику в целесообразности носить с собой «донорскую карточку». Инстинкты заставляют людей сопротивляться этому, чтобы, как они говорят, «не искушать судьбу и не привлекать к себе несчастья».

Каждый раз, когда медики поднимают эту тему, обязательно всплывает какая-нибудь история о выздоровлении пациента, пребывающего в коме, которому специалисты диагностировали смерть мозга. Это пробуждает в человеке стародавний ужас быть похороненным заживо. Только теперь люди воображают, что им удалят какой-нибудь орган, пока они остаются в сознании, но не способны об этом сообщить.

Дополнительные преимущества использования органов животных, в соответствии с рассуждениями Росса, заключались в том, что животному-донору можно сохранять жизнь до того самого момента, когда его органы понадобятся реципиенту. В этом случае ткани до последнего будут снабжаться кислородом и останутся «свежими». Не нужно будет везти орган через страны и континенты, зная, что с каждым часом некроз тканей нарастает. Не будет страхов, что какие-нибудь непредвиденные осложнения сделают живой орган бесполезным куском плоти. Кроме того, в прошлом останутся моральные и этические проблемы, возникающие в результате того, что врачам приходится «оттягивать» смерть предполагаемых доноров, удерживая их на аппаратах жизнеобеспечения, исключительно чтобы сохранить их органы в хорошем состоянии.