Стражи Галактики. Ракета и Грут спасают Вселенную - Дэн Абнетт

– Короче говоря, – продолжает Ракета, – переодеться уборщиками – идеальная маскировка. Они везде, и никто не обращает на них внимания. Так что надевайте, надевайте!

Мы без особого энтузиазма надеваем комбинезоны.

– Не забудьте про кепки и башмаки! – ухмыляется Ракета.

Униформа создана из запатентованного «Таймли» полиэтилена «по фигуре». В ярлычки встроено устройство нанометрического контроля размера. С помощью него можно регулировать размер одежды в соответствии с нашим телосложением.

Комбинезон подходит даже Груту. Видно, что уборщиками в «Таймли» работают представители самых разных рас. А вот с кепкой приходится повозиться.

– Эй, Гамми, – говорит Ракета.

– Чего тебе? – спрашивает Гамора.

Она надела униформу поверх своей одежды и настроила ее так, чтобы та максимально облегала фигуру. Теперь кажется, что на ней желтый комбинезон из латекса. Я фиксирую это во всех подробностях. Для исторической достоверности, вы же понимаете.

– Как бы сказать, – задумывается Ракета. – Нет, не так. Вот так. Нам нельзя привлекать к себе внимание.

– И?

– От одного взгляда на твой зад график работы остальных уборщиков собьется к чертям.

– А мне так нравится.

– Все равно…

Гамора ворчит и изменяет настройки. Теперь комбинезон на ней смотрится чуть более мешковато. Она все равно не слишком похожа на уборщицу, особенно если взглянуть на кокетливо сдвинутую набок кепку, но, по крайней мере, она больше не выглядит как облитая желтой глянцевой краской модель боди-арта.

К сожалению.

Ракета открывает мусорный контейнер.

– Оружие складываем сюда, – говорит он.

В контейнер отправляются его безразмерная пушка, мечи и «потрошитель» Гаморы, а также тяжелый штурмовой карабин Корпуса Новы, одолженный Грутом из шкафчика патрульного корабля при полном попустительстве последнего.

Ракета захлопывает крышку.

– Отлично, – довольно заявляет он, – теперь к делу. Мы шатаемся вокруг и без лишнего усердия прибираемся, моем полы и в то же время ищем следы этого Проекта шесть-один-шесть, о котором говорила эта чокнутая крийская баба-обвинитель. Кроме этого, обращаем внимание на любые вещи, которые могут иметь отношение к Регистратору. Эта фигня шесть-один-шесть – ключ к господству во Вселенной. Наверняка она будет в какой-нибудь толстой, солидной красной папке.

Мы переглядываемся.

– Да шучу я! – восклицает Ракета. – Ну вы даете. Совсем чувства юмора нет? Просто не хлопайте ушами. Летательный аппарат?

– Да, детка?

– Оставайся на месте.

– Как прикажешь, дорогой преступничек.

– И ни с кем не говори, ясно?

Молчание.

– Летательный аппарат?

– А? Приятель, ты ко мне обращаешься? Данный летательный аппарат – всего лишь простой курьер «Таймли». Стою тут, никому не мешаю. Доброго вам дня, сэр, и всех благ, – шепелявит механический голос с натужным ксандарианским акцентом.

Мы дружно вздыхаем.

– Ладно, – решительно говорит Ракета, натягивая пару желтых полиэтиленовых перчаток, в которых его руки становятся еще более пугающе человеческими. – Теперь мы уборщики. Пора прибрать здешнюю дрань!

Внутри штаб-квартира «Таймли» кажется еще больше, чем снаружи. Масштаб ее головокружительных атриумов, снующих вверх-вниз бесчисленных экспресс-лифтов, просторных коридоров и широких окно поистине невероятен. Уж поверьте тому, кто в своей жизни повидал множество масштабных вещей. Например, каскады Падших Богов. Крепости Маклу. Залив Бринка. Разлом. Солнечную сферу Хорусиан. Зубную щетку живой планеты Эго.

(приостановка протокола изложения)

Дорогой читатель, прости эту легкую фривольность. Я опять волнуюсь. Как ты, должно быть, уже заметил, когда я волнуюсь – я шучу. Про зубную щетку я тоже пошутил. Нет у живой планеты Эго зубной щетки. На самом деле это был ирригатор.

(режим рассказчика восстановлен)

Мы ведем себя осторожно. Мы даем целое представление, чтобы не давать представление. Время от времени останавливаемся, чтобы что-нибудь подмести, протереть или почистить. Оказывается, что Гамора весьма скрупулезно относится к стеновым панелям. Грут достает полировальную машинку «Блескомат» и драит полы. Ракета сменяет его за этим занятием, когда понимает, что может кататься на этой машинке, как на сегвее. Нам сразу становится понятно, что этого ему нельзя позволять. Я надвигаю кепку пониже. Не хочу, чтобы меня узнали. В конце концов, мы на территории тех, кто за мной охотится. В настоящем львином логове.

Мы занимаемся своим делом, лишь иногда останавливаясь, чтобы подслушать разговоры проходящих мимо управленцев или ожидающих лифта секретарей. Их словарь вызывает у меня недоумение. Вот уж не думал, что «разанализирование» – настоящее слово. А уж о том, что можно что-либо «решенизировать» – тем более.

– Охранники! – шепчет Ракета, и мы тут же хватаемся за швабры и тряпки.

Мимо проходят трое охранников «Таймли» с фазовыми усмирителями производства «Таймли» на поясах.

– Молодцы, ребята, – говорит нам один.

– Благодарю, дружище, то есть, сэр, всего вам хорошего, – запинаясь, отвечает Ракета, панически пытаясь не выйти из образа.

– Эй, – останавливается другой.

Он пристально глядит на Гамору, которая усердно трет стену.

– Сладенькая, я тебя здесь прежде не видел, – игриво подмигивает он. – Ты новенькая?

Я чувствую, что Гаморе хочется потянуться за мечами, но также чувствую, что ей хватает самообладания этого не делать. Она с улыбкой оборачивается и снимает кепку, демонстрируя черные локоны.

– Да, новенькая, – отвечает она голосом, способным растопить даже низкотемпературный генератор. – Как тебя зовут?

– Бранго, – не раздумывая, отвечает охранник.

Рядом с ним дерево, андроид и енот в ярко-желтых комбинезонах, а он обращает внимание только на Гамору?

Хотя что я говорю, на его месте любой вел бы себя так же.

– Младший сотрудник охраны второго класса Бранго, – добавляет он, постукивая пальцем по значку.

Вероятно, он привык, что его должность производит на других впечатление.

– Конфетка моя, ты вся такая классная, – продолжает он. – Может, назовешь мне свое имя?

– Назову, – говорит Гамора.

– И как же тебя зовут, пирожочек мой?

– М-м… Аромаг.

– Красивое имя. Сразу и «артиллерия», и «магазин» в одном. Звучит опасно.

– Опаснее некуда.