Проводник - Сергей Самойленко

Всё начиналось с песен и плясок вокруг костра. Затем несколько мужчин выносили мёртвое тело на бамбуковых носилках. Все замолкали, и шаман, произнося ритуальное заклинание, смешивал заранее приготовленный порошок с жидкостью и вливал в рот усопшего. Через некоторое время тот начинал подавать признаки жизни. Все жители при этом в трепете и ужасе наблюдали за происходящим. И, представляете, Игорь, этот ходячий мертвец мог кричать, смеяться, плакать или просто стоять на месте, не шевелясь. Самое удивительное: если шаман приказывал ему что-то сделать, он слушался безоговорочно, в точности исполняя, что велят. Через некоторое время шаман под восторженный вой туземцев уводил ходячего мертвеца — якобы для полного завершения таинства. А люди ликовали и продолжали свои танцы, восславляя магию и богов.

Всё это кажется фантастическим. Я тоже был поражён. Но то, что случилось дальше, все объяснило. Нашу экспедицию направили в другую деревню, весьма удаленную от той, где я видел ритуал. И какого же было моё удивление, когда я увидел там человека, как две капли воды похожего на «ходячего мертвеца», виденного мною несколькими днями раньше. Когда я попробовал с ним поговорить, он уверял, что я обознался. Пришлось выложить достаточно крупную сумму денег, чтобы узнать правду.

На самом деле это был своего рода бизнес. Они с шаманом договаривались, в назначенный день человек приходил в нужное место, и шаман давал ему выпить некое снадобье, приостанавливающее работу сердца. Живой человек начинал внешне выглядеть как мертвец. После, во время ритуала, шаман вливал уже другую смесь, которая якобы поднимала мертвеца. Самое удивительное, что человек, который на всё это согласился, на самом деле не помнил, что с ним происходило. Он клялся, что после того, как шаман давал ему выпить первый настой, он забывал обо всём, и, очнувшись в хижине шамана, ничего не помнил. Более того, он мне сказал, что, по словам родственников, этот препарат имеет своего рода побочный эффект. Чувствуя себя абсолютно здоровым днём, ночью он часто поднимался и, не просыпаясь, выходил из хижины.

Так что, как видите, Игорь, здесь нет никакой магии. Шаман использовал травы и психотропные препараты, контролируя свою жертву. Некоторые шли на это добровольно, по договорённости за деньги, многих просто похищали и использовали ради показухи, запугивания и поднятия авторитета. Человек всё равно ничего не помнил, приходя в себя, поэтому разоблачение шаману вряд ли грозило. Вы понимаете, к чему я клоню? — он пристально посмотрел на меня.

— Вы думаете, что жена вашего друга подверглась действию подобного наркотика? Но как это возможно? — удивленно спросил я.

— Возможно, медицинские препараты и какие-то вещества в земле вызвали в мёртвом теле химическую реакцию, которая привела к выработке похожего вещества. Так что, когда она, по её словам, открыла завёрнутое тело, вещество попало ей в лёгкие, что и стало причиной её дальнейшего странного поведения, — предположил доктор вполне серьёзно.

— То есть вы считаете, что никто в неё не вселялся? А почему тогда она ходила только ночью? Почему это происходило, когда она была в полном одиночестве? Это как-то можно объяснить?

— Когда человек спит, организм расслабляется. Не будем вдаваться в научные подробности. Но, возможно, имел место своего рода лунатизм — человек встал, пошёл, даже совершал какие-то сложные действия. А насчет того, что она не проявляла никакой активности, когда кто-то находился рядом… Подозреваю, это своего рода реакция мозга. Видите ли, Игорь, я, конечно, учёный, но некоторые аспекты человеческого поведения наука до сих пор не может объяснить, — признал доктор.

— То есть, вы полностью отрицаете влияние каких бы то ни было потусторонних сил? — еще раз уточнил я.

— Абсолютно. Не существует никаких «потусторонних сил», — твердо ответил Олег Николаевич.

На мгновение я задумался. Было искушение рассказать всё — и про голос, не записывающийся на пленку, и про жуткую фотографию, сделанную на поле, и, наконец, изложить свою собственную историю. Быстро прикинув все «за» и «против», я решил промолчать. Доказательств у меня не было, а позиция Олега Николаевича по поводу всего потустороннего была ясна как божий день. Еще не хватало, чтобы меня приняли за психически больного.

— Олег Николаевич, а вы пытались объяснить это своему другу? — спросил я, чтобы прервать паузу в разговоре.

— К сожалению, когда я вернулся из Африки, то узнал, что мой друг погиб. Гипотезу о том, что Таня могла быть подвержена воздействию похожего вещества, я выработал позже, после экспедиции. Все симптомы указывали на это — даже то, что после смерти труп не разлагался долгое время. Это был, наверное, основной аргумент. Как я уже упоминал, Аркадий успел рассказать мне про свой дневник. Я очень хотел прочитать его, чтобы подтвердить свою теорию относительно Тани, но, к сожалению, так ничего и не нашёл. Вы, кстати, насколько хорошо знали Виктора? — спросил он, наливая себе ещё одну чашку чая.

— Мы учились вместе. Я бы не сказал, что были большими друзьями, скорее, приятелями. Виктор был интересным человеком. И когда его не стало, это очень задело меня и всех, кто его знал, — ответил я искренне.

— Да, он был своеобразным молодым человеком. Его отец часто приводил его ко мне. А после смерти отца за ним присматривал дедушка, да и я помогал, чем мог. Виктор был очень смышлёным, но он мало контактировал с людьми. Обожал ребусы и загадки, а еще всякие фильмы про шпионов.

— Ну, да, это я уже понял, — сказал я, вспоминая ребус с координатами в дневнике Виктора. — Ещё он очень любил сладкое и постоянно жевал шоколадки, — добавил я и улыбнулся.

— А я всегда говорил, что это вредно. У него был врожденный порок сердца, а из-за чрезмерного употребление сладкого у Вити были проблемы с лишним весом. И сердце однажды, к сожалению, просто не выдержало. После смерти его деда я постоянно общался с Витей, помог снять квартиру, поддерживал, как мог. Когда я узнал о случившемся, то забрал его тело. Его похоронили рядом с матерью и отцом, — грустно сказал доктор.

— Вы забрали его тело, а я пытался найти могилу в нашем городе. Даже не знал, что у него есть опекун. Но, подождите, как вы поняли, что он умер от сердечного приступа? — спросил я настороженно.

— Игорь, вы же знаете, что после смерти обычно делается вскрытие. Я читал результаты — Виктор умер от остановки сердца.

— Но я думал… — начал было я и замолчал.

Всё казалось мне очень странным. По словам Вадима, результаты вскрытия не были занесены в журнал. А тут получается, что доктор видел их своими глазами. Я решил, что как только закончу разговор с Олегом Николаевичем, попробую снова дозвониться до Вадима.

18

— Игорь, как я понял, вы пришли ко мне по какому-то конкретному вопросу? — прервал мои размышления Олег Николаевич.

— Да, я хотел спросить про раскопки на кладбище в моём городе. По моим сведениям, вы руководили ими около пяти лет назад, — уточнил я.

— Знаете, Игорь, даже не буду спрашивать какой у вас к этому интерес. Явно опять приплетёте какую-то мистику, — усмехнулся доктор. — Давайте так: я расскажу, что мы нашли, а потом вы мне скажете, развеял я ваши сомнения, или всё-таки они остались, — он с улыбкой посмотрел на меня. Я кивнул.