Путь между - Надежда Ожигина

— Что это было? — потрясенно спросил шут, покорно принимая упреки.

— Ничего, — удивился крестьянин. — Обошлось малой кровью. Поговорили и разбрелись кто куда. Городские вы, видать, господа, неженки. Про воркхов, поди, и не слыхали, — догадался он наконец. — Эти твари здесь давно шастают, вот и нашлись смельчаки, заловили пятерых. С помощью нехитрой магии языку обучились. Они животины-то понятливые, им только доказать надо, что добыча досталась вожаку. Беда в том, что речь у них проста: что на уме — то на языке. Надо самому до печенок стать воркхом, тогда поверят. А вас, сударь, он в таком состоянии запросто разорвать мог. Да еще и сожрать половину!

— Ну это мы бы посмотрели, кто кого, — пробормотал возмущенный шут.

А короля осенило:

— Так вот почему он нам тогда ни слова не сказал! А я все голову ломал. Ведь крикнул бы — и цел остался. А он воркхам зубы заговаривал! Вполсилы. Вполдуши. Заставляя задуматься, остановиться. Мгновения жизни нам покупал!

— Сильный у вас проводник, — покивал головой наемного смущенный странным монологом крестьянин. — По всему видать, из Зоны, повезло вам, господа хорошие.

— В чем же, по-твоему, наше везение? — уточнил недоверчивый Санди.

— Толком не знаю, миловали Боги, — почесав затылок, не стал врать Дике. — Старики говорят: «Встретишь Человека из Зоны — скинь на него свои беды. Все, что соберет, — к Проклятой Башне унесет, тебе же легче станет». Давайте-ка спать, судари, ночь короткая, утро за горой просыпается.

— А… эти? — осторожно огляделся король.

— Воркхи теперь дня два не появятся: слово вожака для них закон. Хорошо бы дружок ваш за это время очухался. Не можем же мы тут вечность торчать, хозяйство ждет, дом опять отстраивать надо…

Крестьяне обстоятельно и без опаски устраивались на ночлег, обходя широким кругом так и не пришедшего в сознание Эйви-Эйви. Король рискнул приблизиться к проводнику и с неожиданной для самого себя заботой укрыл теплым плащом. Майкель палкой пододвинул кружку с водой, потом вокруг Эй-Эя провели тройную черту, посыпали порошка.

— Если очнется оборотнем поганым — не вырвется, — сухо подытожил Дике. — А пить ему в любом разе захочется.

…Они проспали до полудня, так сладко и безмятежно, словно Боги даровали им бессмертие. Разбудил короля дразнящий запах горячей еды с привкусом каких-то горьких трав. Открыв глаза, он первым делом глянул в магический круг. И подскочил.

В центре тройного кольца сидел Эйви-Эйви. Рядом горел костер, над костром в котелке булькало аппетитное варево. Проводника знобило. Его трясло так, что кружка с целебным отваром прыгала в ослабевших руках и стучала о зубы, расплескивая волшебную влагу.

Кругом все спали.

После пяти минут упорного труда Денхольм отчаялся разбудить хотя бы Санди. И осторожным шагом направился к Эй-Эю.

— Подходи ближе, хозяин, не бойся, — не поворачивая головы, прошептал Эйви-Эйви. — Завтракать будем…

— Посмотри на меня, проводник, — твердо приказал король, сжимая рукоять меча. — Обернись и посмотри мне в глаза!

Эй-Эй неохотно обернулся, глянул через плечо. Тусклые бесцветные глаза, словно подернутые серой дымкой, скрадывающей краски. И где-то очень глубоко — непривычные зеленые молнии.

— Ай-ай-ай, — насмешливо протянул проводник. — Не я ли учил тебя, щенок, что опасно смотреть в глаза всяким разным… — Он приподнялся, сбрасывая с себя фальшивую плоть; алчно сверкнули длинные влажные клыки, и полосатый хищник, зацепившись взглядом за зрачки Денхольма, бросился в атаку…

…Король подскочил, отирая липкий пот.

Тишина. Все спят, спокойствие, благодать.

Сон! Всего лишь один из тех кошмаров, что стали привычными за последнее время. Он огляделся. И заметил сидящего посреди тройного круга проводника. Эйви-Эйви знобило. Его трясло так, что кружка с целебным отваром прыгала в ослабевших руках и стучала о зубы, расплескивая волшебную влагу. Он ежился и глухо стонал, кутаясь в теплый плащ Денхольма.

— Подходи ближе, хозяин, не бойся, — не поворачивая головы, прошептал проводник. — Надо завтрак готовить, скоро люди проснутся…

— Кто ты? — поджимая губы и обнажая меч, спросил король.

— Я? — с явной неохотой оглянулся через плечо Эйви-Эйви. — Человек. Почему ты отводишь взгляд, хозяин?

— Если ты человек, выходи из круга!

Не переставая дрожать, Эй-Эй поднялся и без колебаний шагнул за тройную черту. Денхольм вздохнул с облегчением и взглянул на проводника.

— Ай-ай-ай, — выхватывая из воздуха отточенный клинок, насмешливо протянул Эйви-Эйви. — Не я ли учил тебя осторожности, щенок несмышленый! На свете много нечисти, не всех берет простенькое крестьянское заклинание.

Король поудобнее перехватил свой меч, готовясь дорого продать жизнь. Но проклятые зеленые глаза сковали волю, отнимая силы и умение держать в руках оружие.

— Я ведь предупреждал, — вкрадчиво, с шипящим змеиным присвистом, пояснил Эй-Эй, — что будет слишком поздно, когда ты наконец поймешь, что столкнулся со жрецом Великой Венды!

Короля скрутила тугая волна притаившейся в подсознании боли, но, перебарывая ужас, он закричал, силясь криком разбудить и спасти остальных:

— Будь ты проклят, убийца брата!

Ярость на время вернула ему силы, обжигающей искрой горела на плече Булавка Эксара. Денхольм поднял клинок и прыгнул, целя прямо в насмешливые глаза…

— Поосторожнее! — раздался знакомый измученный голос. — С ума сошел, хозяин? Ну же, псих несчастный, приди в себя!

Король открыл глаза. И отшатнулся, столкнувшись взглядом с проводником. Эйви-Эйви стоял перед ним на коленях. Его знобило. Трясло так, что протягиваемая Денхольму кружка с целебным отваром прыгала в руках, и волшебная жидкость расплескивалась, обжигая тело, пачкая плащ.

— Выпей-ка, — приказал проводник, едва ли не силой вливая через сведенные зубы несколько капель отвара.

Король захлебнулся, закашлялся. Но проглотил. И дышать сразу стало легче.

Эйви-Эйви бережно допил остатки, сел рядом, зябко кутаясь в плащ.

— Кто ты? — обреченно и устало спросил король.

— Проводник, — не менее обреченно и устало вздохнул Эй-Эй. — Вам не надоело, господин?

— Ты помнишь, что было вчера? — все еще не рискуя посмотреть ему в лицо, уточнил Денхольм.

— Плохо, господин. По-моему, напали воркхи. А потом я очнулся в тройном круге, способном удержать разве что щенка несмышленого…

— Ты был воркхом. Ты разговаривал с ними…

— Вот в чем дело… Не помню. Ничего не помню. Но воркха круг должен был остановить… Все правильно. Все верно. Тошно мне… Теперь понятно почему. Надо еще отвара выпить…

— Ты не воркх?

— Нет, по-моему. Хотя… Могу и в круге посидеть, если так спокойнее. Пока остальные не проснутся…