Волки Новы - Татьяна Чащина

— Не могу, — с сочувствием ответил Митяй.

— Боря убьет тебя, предатель! — а в голосе уже властные нотки. властительницы мира.

— Держи её, — Леша подхватил её ноги, и они вместе с Митяем потащили беременную женщину по темным коридорам и проходам. Спешили за Новой, которая звала их за собой, выводя в лес.

Маша ругалась, но в основном на Митю, пугая его скорой расправой. Замолчала, когда очутилась в лесу.

Воздух холодный, но с запахом тающего снега и пробивающейся травы. Ранние птицы, готовые к пению. Это территория рядом с Киевом, и никаких пространственных изломов и близко нет.

Существо повело руками. Через мгновение рядом с ней появился Лавирующий излом. Лёша опустил ноги любимой женщины, оставив её так же на попечение Митяя. Стал наблюдать за тем, что творила Нова. Вот так умел вызывать изломы Заклятский, и Машу этому научил. Но Нова на одном изломе не остановилась. Один за другим изломы вставали друг за другом, пока не набралось их пятнадцать штук. Они выстроились изогнутым туннелем, похожие на зеркальный проход, когда одно зеркало прикладывают к другому. Но в конце туннеля был пейзаж северного края с сугробами между деревьев.

— Там твоя родина, — сказала Нова, — Бегите быстрее. Сейчас уже время.

И в подтверждение её слов земля затряслась. Планета отторгала чуждых. Двое молодых людей схватили Марию и побежали по пространственному туннелю в сторону родной земли.

Они выскочили в сугроб, вдохнув ледяной воздух планеты Земля. Отпустили Машу в снег. Обернулись, а пространственных изломов нет, кругом лес и озеро подо льдом с небольшими заносами сугробов. Небо ярко-розовое от восхода солнца.

— Как ты смеешь! — Лёша получил пощечину. — Борис найдет меня!

— Хрен, — рыкнул обиженный Алексей, — ты моя жена, а не его. Он обманул тебя!

— Я Заклятская Мария Кирилловна! И ношу его ребенка!

— Шлюха! — он сильно обиделся. Рванул ткань на её плече. Она билась в его руках. — Прости! Это я во всём виноват!

Он увидел безобразную рану на её ключице, опухшую и похожую на синяк. Но позволить носить метку другого не мог. Знал, что даже после укуса она не вспомнит его, но хотя бы будет шанс всё исправить.

— Лёха, нет! — но было уже поздно, клыки вошли в плоть несчастной Маши. — Он её семь раз кусал, пока она тебя не забыла, она не выживет!

Лёша тут же вытащил клыки. Метка уже стояла, а девушка в его руках стала задыхаться. Падала на снег. Альфа навалился на неё, сорвал с шеи прекрасное украшение и замер. Под ожерельем вся кожа была искусана. Стал снимать серьги, а там порваны мочки. Ребенок в животе пинал Лёшу, словно пытался защитить маму. Отчаянно со всего маху бил папке в живот, чтобы не наваливался.

— Маняша, — испугался Лёша, — зализал рану, чтобы не болела, но больно ей было от другого. Она закричала пронзительным криком, сложившись пополам.

Лёша выпустил её из рук. Несчастная роженица забилась на снегу от преждевременных схваток.

— Митяй!!! — Лёша не знал, что делать. Он понял, начались роды.

Взяв себя в руки, побежал ломать ветки близ стоящих елок. Торопился, быстро-быстро складывал на снег хвойные лапы. Поверх них кинул свою куртку. Подбежал к ошарашенному Митяю, отобрал куртку у него. Соорудив кровать на снегу, взял кричащую жену на руки и уложил её на более теплое место.

— У неё все штаны мокрые! — закричал он в ужасе, пытаясь выяснить, откуда вода. — Митяй, мать твою!

— А я-то что?! Я впервые такое вижу! — его одурелый крик прервал очередной вопль рожающей женщины.

— Интернет! Давай, как… Что… Тут, — Лёшу колотило от происходящего, он стал стягивать с Маняши штаны.

— Сейчас, — торопился Митяй, копаясь в своем рюкзаке. — Это я точно умею.

Он достал свой маленький компьютер и несколько коробочек. Смотрел на небо, улавливая нужные сигналы. Взял и вышел в интернет.

Леша держал Марию за руку, с полным сочувствием смотрел на её замученное личико. Весь вспотел от переживаний, трясся от происходящего.

— Это воды отошли! — сообщил Митяй, давал чёткие распоряжения, отвернувшись от процесса, боялся глаза поднять, как ему было страшно. — Надо дышать глубже! Да не тебе, идиот! Роженице.

— Маняша, глубоко дышим! — Леша показывал, как надо дышать, и Маша вроде слушала его, но смотрела в никуда, опять закричала от боли.

— Это схватки! Когда становятся частыми, нужно тужиться! — вычитывал Митяй, впившись в текст глазами. Поерзал, покопался в рюкзаке дрожащими холодными руками. Это кажется, что только Маша рожала, парни рожали вместе с ней, ужас как переживая.

— Лёха, возьми нить и между её ног залезай. Роды принимать будешь.

— Маша, дышим глубоко! — командовал Алексей, забирая нитку, вытащенную из кофты Митяя. — Зачем нитка?

— Пупок перевязывать будешь. Три сантиметра от живота, а перерезать десятью сантиметрами выше.

Набравшись смелости, Алексей полез принимать роды. И когда схватка содрогнула Машино тело, крикнул:

— Тужься!

Она старалась, но не смогла. Отдышалась и опять закричала от боли.

— Может, на живот надавить? — беспокоился Лёша, понимая, что ничего не получается, а схватки участились.

— Ни в коем случае. Порежь ей кожу там, чтобы выпустить младенца. Она может задушить его, если он застрянет, или голову искалечить.

— Ты охренел! Что городишь?! Блин, — он смотрел между ног роженицы, и руки тряслись. Маша тужилась, и вроде плод пошел. Надо было действовать. Когтем порезал свою женщину и увидел головку своего сына.

— Я вижу его, он рождается!

— Лови, руками держи голову. Младенцы сами голову держать не могут! Освобождай плечи при очередной схватке.

— Тужься! Сильнее! — Леша ухватил младенца за голову, потянул плечи, и его сын появился на свет.

— От слизи рот освободи, он должен кричать!

Лёша освободил рот грязного в крови младенца от слизи, тряхнул его, и тот закричал противным младенческим воплем. Крохотное тельце пробирала дрожь. Маленькие ручки, расставленные в стороны, тряслись то зажимая, то разжимая пальчики.

Митяй заплакал, его жизнь не будет прежней. В отвращении перекосило его лицо, когда Воев, завязав пупок, полез перегрызать пуповину клыками.

Новый гражданин планеты Земля родился, и отец поднял его высоко, рассматривая со слезами на глазах.

— К груди прикладывай. Положи на живот, — отдышавшись, продолжил читать Митя, вытирая пот со лба.

Лёша расстегнул кофту из черного бархата. На мгновение замер, уложил ребенка животом на мать. Грудь Маши была в синяках, соски закусаны.

Волк закрыл глаза и стал тяжело дышать, сжимая кулаки. Всё в прошлом. Пережила, и хорошо. А будущее Лёша сможет создать. Окружит её любовью и заботой. В его объятиях она всё забудет, весь кошмар сотрется из её памяти с помощью ласки и любви. Лёша будет стараться всеми своими душевными силами.