Потентиллум. Книга первая. Четверка и белый вар - Игнат Скриптор

class="p1">— Или вы вводите себе это зелье, — он указал на шприц, — Или мы сейчас же сдадим вас манидефенсорам. Решайте.

— Хорошо, — доктор поднялся и взял шприц дрожащей рукой, — Я поставлю себе укол. Но это ошибка!

Все случилось молниеносно. Доктор резко развернулся и кинулся к Дашиной кровати. Саша бросился на него. Они вместе полетели на пол. Шум от их падения дополнил грохот поваленной тумбочки.

— А вот так не надо! — Саша прижал коленом шею лежащего ничком доктора. — Я никогда не делал этого, — он выхватил шприц из завернутой назад костлявой руки, — Ну и плевать!

Саша зубами сдернул колпачок с иглы и воткнул шприц в плечо Шниперсона, прямо через халат.

— Нет! — вскрикнул доктор, но Саша уже с силой давил на поршень.

Дверная ручка дернулась несколько раз, и в дверь постучали:

— Яков Семенович, вы там?! — колотилась медсестра. — Я слышала шум. Вам помочь? Яков Семенович!

— Даже не думай, — прошептал Саша и еще сильней придавил шею доктора, — Скажи, что все в порядке, отправь ее.

— Все хор-р-р… — прохрипел доктор, и Саша ослабил нажим, — Все хорошо! Любаша, отправляйтесь к себе! Я справлюсь сегодня один!

— К-к-кажется ушла, — прошептал через минуту Антон, приложив ухо к двери.

Саша с Васей подняли трясущегося доктора и усадили на свободную кровать. Он зажмурился, на ресницах показались слезы:

— Зачем…

— Что, уже начала действовать эта дрянь? — Саша с Палочкой наготове сел напротив. Вася и Антон присели рядом.

Шниперсон поднял на друзей покрасневшие глаза:

— Оно могло ей помочь…

— Хватит! — резко оборвал Саша. Ярость буквально переполняла его, хотелось просто затряхнуть старого мерзавца, — Я не позволю больше ничего сделать с Дашей. Зачем вам это?!

Доктор не отвечал. Он отер мокрые глаза и закрыл лицо ладонями, наклонившись вперед.

— Расспрашивали про наши знаки, тогда, после прививок, — Вася положил руку на плечо раскрасневшегося Саши, — Почему?

Вдруг доктор не говоря ни слова, расстегнул пуговицу на левом рукаве. Потом резким движением задрал его и выставил трясущуюся руку вперед. На сухой, покрытой морщинами, сероватой коже ребята увидели какие-то цифры набитые в ряд под треугольником.

— Поэтому…

— З-з-значит вы,… — Антон запнулся, заливаясь краской.

— Вы не представляете, что они творили, когда пришли, — доктор опустил руку, — Выжигали целые деревни вместе с жителями, резали, вешали, насиловали. Маму убили сразу,… но это хорошо, — губы доктора тряслись, из глаз катились слезы, — А старшую сестру Лизу,… — он запнулся, — Мне было восемь тогда,… они сгоняли детей с ближайших деревень в телятник в нашей деревне. Потом нас отправили в Польшу,… — слезы душили, он закрыл глаза и замолчал.

Саше казалось, его сунули головой в ледяную прорубь. Он смотрел на доктора, не в силах пошевелиться, сказать хоть что-то. Саша почувствовал, как на ресницах появились капли и поспешно обтер их.

— Значит, это правда лекарство? — подавлено спросил Вася.

Доктор кивнул.

— Простите,… — наконец, выдавил Саша, — Простите меня. Я думал,… — он замолчал и, отвернувшись, посмотрел на Дашу.

— Когда я увидел на вас эти знаки, — снова тихо заговорил доктор, — Ужас захлестнул меня. Будто не было этих восьмидесяти лет… Я помню каждый день в лагере. Каждый. И я никогда не забуду лиц этих нелюдей…

Утром Саша чувствовал себя невыносимо гадко. Он, конечно, попросил прощения у доктора еще вчера, но так и не осмелился посмотреть ему прямо в глаза. Перед занятиями Саша всё-таки заставил себя вновь переступить порог лазарета.

Дверь кабинета была открыта, и доктор позвал его:

— Доброе утро, Александр, — голос бодрый, ни намека на злость или обиду, — Зайдёте?

— Здравствуйте, Яков Семенович, — негнущимися ногами Саша вошел в кабинет. — Как вы? — спросил он у своих ботинок, не в силах посмотреть доктору в лицо.

— В порядке. Посмотрите на меня, — мягко попросил доктор, но Саша все разглядывал свою обувь, — Я не держу на вас зла Александр. Вы же защищали сестру.

Доктор вышел из-за стола и слегка подтолкнул Сашу к креслу:

— Присядем, — доктор опустился на диван, Саша пристроился на краешке соседнего кресла. — Если профессору Астролябовой станет известно о вчерашнем происшествии, думаю, вы и на пару дней здесь не задержитесь. Поэтому держите язык за зубами. Естественно, я тоже не стану сообщать руководству об этом.

— Вы, правда, не злитесь на меня? — Саша, наконец, поднял глаза на доктора.

— Конечно, нет, — Яков Семенович слегка улыбнулся. — Очень жаль потраченное лекарство, хотя теперь мы точно знаем, что оно безопасно. Я уже готовлю и ночью получу новую порцию.

Саша объяснился с доктором, и громадная тяжесть вины, давившая на него со вчерашнего вечера, тут же исчезла. Они проговорили почти полчаса. Яков Семенович сказал о Даше, что «динамика положительная» и пообещал немедленно сообщить, как только она придет в себя. Теперь Саша буквально летел по бесконечным переходам и лестницам — он уже опаздывал на лекцию по колдовским варам.

— Слушайте, я так рад, что доктор не при чем, — Саша сорвал пожухлую травинку. Была перемена и друзья вышли на улицу, — Он столько всего вынес, врагу не пожелаешь.

— Что он рассказал?

— Не многое. Ему очень тяжело вспоминать то время. Он рассказал, что у него открылся Дар там, в концлагере. Не понимая как это происходит, он исцелял раненых и облегчал страдания обреченных на смерть сверстников. Через его детские руки прошла не одна тысяча ребят. В лагере нацисты проводили какие-то жуткие опыты над детьми.

— Да, досталось им.

— Раз доктор Шниперсон не этот «черный», — Вася посмотрел на друзей, — Тогда кто?

— Похоже, надо начинать сначала, — пожал плечами Саша, — Будем разбираться.

— Вернется Быков и если узнает, он нам устроит, — поправил очки Антон, — Разбирательства.

В среду на лекции профессор Ястребов рассказывал о блокировочных заклятиях из базового разрешенного списка, когда в дверь постучали. В аудитории появилась Любовь Федоровна:

— Владимир Владимирович, извините, я на секунду, — профессор Ястребов кивнул, и она обратилась к студентам, — Александру Крайнову необходимо немедленно явиться в лазарет.

— Можно? — взволнованный Саша вскочил, и, не дожидаясь ответа профессора, огромными шагами бросился вниз, к двери.

Так быстро Саша еще, наверное, не бегал. Не пошло и двух минут как он уже оказался в лазарете. Дверь кабинета доктора была открыта и Яков Семенович, заметив Сашу, улыбаясь, вышел в коридор:

— Александр, хорошая новость. Я ввел лекарство Дарье в два часа ночи и, выходит, оно сделало свое дело. У нее прослеживаются все рефлексы. Похоже, сейчас она просто спит.

— Можно мне к ней?

— Конечно! Насколько я понял вы единственный родственник Дарьи. Можете попытаться осторожно разбудить её. Но если что-то пойдет не так — зовите меня немедленно. Удачи.

Саша вошел в залитую солнцем палату и