Беркутов-Туманный - Василий Горъ

удивило меня ничуть не меньше, чем весь остальной народ. Поэтому я завис с шампуром наперевес и чуть не почесал затылок рукой, которой незадолго до этого держал кусок шашлыка. А через пару мгновений Воронецкий заговорил, и напрашивавшийся вопрос снялся сам собой.

Зато появились новые:

— Прошу прощения за то, что прервал ваш отдых, но возникла проблема, потребовавшая экстренного возвращения в Южный и приезда сюда. Игнат Данилович, вы не уделите мне и моей матушке порядка четверти часа для ее обсуждения?

Глава 23

1 октября 2513 по ЕГК.

…Мой самолет-буксировщик взревел двигателями самым последним и, тронувшись с места, рванулся по ВПП к точке отрыва. Точно зная, что взлет, подъем на пять с половиной километров и выстраивание «Стрекоз» в линию для одновременной отцепки займет не меньше двадцати минут, я закрыл глаза, уперся затылком в спинку кресла и провалился в недавнее прошлое. Дабы еще раз проанализировать разговор, заставивший меня согласиться на очередной самоубийственный рейд.

Не знаю, почему, но первые несколько мгновений вспоминалось только угрюмое лицо Цесаревича, помогавшего матери опуститься в кресло, и тревога в ее взгляде. А эффект «полноценного присутствия» включился уже потом. И ударил по перетянутым нервам недовольным рыком Императрицы:

— Миша, не тяни!!!

«Миша» послушно сел в соседнее кресло, опустил руки на подлокотники и уставился мне в глаза:

— Игнат Данилович, как вы наверняка понимаете, уничтожение секты Свободных, о котором не слышали разве что груднички, стало возможным в том числе и благодаря самоотверженности следователей, допрашивавших ее арестованных членов, собиравших всю полученную информацию в одну общую картину и перепроверявших каждое признание. К сожалению, многолетнее соперничество двух крепких профессионалов подставило под удар одну из лучших групп быстрого реагирования Первой Отдельной Бригады Особого Назначения — эти… хм… недоумки, соревнуясь между собой, перепроверяли не все факты, озвучиваемые подследственными. Благодаря чему позавчера гордо доложили по инстанции о том, что выяснили координаты семи так называемых «ферм», на которых содержатся доноры Искр. Как выяснилось сегодня вечером, часть информации была неверной: один из арестованных, Одаренный первого ранга, раскачал регенерацию до насыщения, а это умение, кроме всего прочего, сказывается на длительности действия химических соединений, используемых для медикаментозных допросов. Вот эта личность и исказила показания, «забыв сообщить» о том, что в окрестностях одной из самых дальних «ферм» — кстати, расположенной в «пятерке» — в прошлом сезоне обосновалась волчья стая с вожаком нулевого ранга и то ли пятью, то ли шестью «единичками».

Тут Людмила Евгеньевна ощутимо закаменела лицом, и ее сын, заметив это, утвердительно кивнул. А после того, как женщина побледнела, виновато развел руками, снова поймал мой взгляд и, немного поколебавшись, продолжил повествование не самым приятным «лирическим отступлением»:

— А теперь я поделюсь личной информацией и надеюсь, что она умрет вместе с вами. Итак, в юности я отличался невероятной самоуверенностью, настойчивостью, любвеобильностью и… ветреностью. А лет через девять-десять жизнь, как это частенько бывает, больно щелкнула по носу — помогла случайно узнать, что у меня на стороне растет незаконнорожденная дочь! Признать девочку я по ряду причин не смог, но дал ей настоящее отчество, приложил все силы для того, чтобы она выросла достойной личностью, и льщу себя надеждой, что мое неявное содействие хоть чем-то да помогло Виктории закончить одно из военных училищ лучшей на курсе, добиться распределения в Первую Отдельную Бригаду Особого Назначения, дорасти до должности командира роты и честно заслужить два боевых ордена…

Тут он сделал небольшую паузу, собрался с мыслями и криво усмехнулся:

— Дочка у меня с характером. И чем-то похожа на Надежду Олеговну. Поэтому вчера утром, на брифинге, на котором командир бригады, поднятой по тревоге, распределял боевые задачи, взяла на себя самую сложную. Так что уже вторые сутки ведет десять подчиненных к верной гибели. Знаете, Игнат Данилович, я мог построить этот разговор иначе, то есть, сообщить, что беспокоюсь о судьбе всех десяти человек. Но вижу в вас не исполнителя высочайшей воли, а единственного друга моего сына и личность, на которую он равняется. Поэтому говорю, как есть: я по-настоящему боюсь только за Викторию. Хотя ни разу не общался с ней напрямую и не чувствовал ответной любви. А профессиональная деформация руководителя позволит достаточно спокойно пережить возможную гибель ее подчиненных. В общем, я прошу вас найти, остановить и вернуть в Большой Мир эту ГБР ради моей дочери…

Следующим куском той беседы, самопроизвольно всплывшим в памяти, оказался момент второго «самоуничижения» наследника престола:

— Игнат Данилович, я прекрасно понимаю, что отправляться в Пятно, не отдохнув, смертельно опасно, знаю, что прошлой ночью вы и ваша команда практически не спали, и представляю, насколько сильно вас должен был вымотать сегодняшний день, но не могу потерять дочку. Поэтому заранее согласен на любые условия…

Момент отцепки и ухода «Стрекозы» в правый поворот вернул меня в настоящее и заставил посмотреть на остальные планеры сначала «обычным» взглядом, а затем прозрением. Когда увидел, что мои девчата вовсю общаются жестами, поприветствовал их взмахом правой руки, дождался практически одинаковых ответов, «покосился» на энергетические структуры вроде как хороших лесовиков, способных вывести пилотов в Большой Мир, и ухнул в один из следующих фрагментов воспоминаний:

— Михаил Владимирович, откровенно говоря, я тоже делю людей на своих и чужих. Кроме того, понимаю, почему вы обратились именно ко мне, и постараюсь помочь. А условие поставлю одно-единственное: вы выделите не три «Стрекозы», а как минимум шесть. И отправите вместе с нами троих по-настоящему опытных лесовиков, дабы они вернули пилотов в Большой Мир живыми и здоровыми…

«Посмотреть» ответный монолог Цесаревича и очередной раз удивиться искренней радости, вспыхнувшей в его глазах, не получилось из-за того, что «Стрекозы», встав на боевой курс, помахали крыльями коллегам из самолетов-буксировщиков. Так что очередное возвращение в прошлое перекинуло меня на несколько минут вперед:

— Да, мам, эти идиоты почему-то решили, что Император наградит их за предоставленную возможность наложить лапу на такое количество «ферм» и превратить их в тренировочные заимки. Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что ни один, ни другой не имеют доступа к базе данных о нынешней ситуации с высокоранговым зверьем, поэтому не знают, насколько опасно стало держать постоянные составы даже в «шестерке».

— А обратиться за помощью к Игнату Даниловичу тебе, судя по всему, посоветовал отец, верно? — спросила Императрица.

Наследник престола отрицательно помотал головой:

— Нет.