Прохоровка. Неизвестное сражение Великой войны - Валерий Замулин

Замысел командующего 1ТА на бой 7 июля увенчался успехом, силы неприятеля на прохоровском направлении были скованы, и это признал П. Хауссер. В журнале боевых действий корпуса отмечено: «Главной особенностью дня стала остановка продвижения всех частей для того, чтобы сомкнуть боевые порядки и отразить сильные атаки с обоих флангов»[132]. Думаю, понятно, что, если бы эсэсовцам удалось прорвать фронт обороны 100 тбр у Яблочек или 237 тбр восточнее Грезное, они не остановились бы, ожидая следующего дня, а продолжили бы атаки на север.

С каждым днем у командующего 4ТА убавлялось оптимизма. Он по-прежнему верил в правильность выработанного плана действий для своей армии и целенаправленно шел к намеченной цели – сражению у Прохоровки. А вот даже те небольшие надежды на успех всей операции «Цитадель» постепенно таяли. Танковые удары советских войск, даже столь интенсивные, не были неожиданными для Гота. Он предполагал наличие значительных оперативных резервов у советского командования. Но, имея качественное превосходство в бронетехнике, надеялся уничтожить их именно на прохоровском направлении корпусом СС, и пока его расчеты сбывались. Тревожило лишь одно – не промахнулись ли с расчетами в их количестве. Когда же, наконец, иссякнет эта полноводная река танков. О том, что русские все подтягивают и подтягивают силы, докладывала и разведка. Из журнала боевых действий 2 тк СС: «24.00. Результаты воздушной разведки о передвижениях неприятеля перед фронтом 4-й ТА (установлено 130 танков):

Воздушная разведка докладывает 7.7. о сильном движении на дорогах: Короча, Белгород 90 машин в направлении на северо-восток, 60 машин на юго-запад. Скородное, Прохоровка, Обоянь 400 машин в направлении на восток, 150 машин на запад. На дорогах в 6 км западнее Прохоровка 100 машин в направлении на северо-восток. Обоянь, Яковлево и трасса западнее их – всего обнаружено 110 танков, и еще 30 танков на подходе с севера. В районе, что в 18 км восточнее Белгорода, 20 танков…

…Оценка неприятеля на 7.7.1943. Общее впечатление.

По данным воздушной разведки создается впечатление, что крупные силы неприятеля, прежде всего пехота, отступают из районов, которым угрожает наступление 2-го тк СС, на северо-восток, в направлении на Прохоровка, и на север, в направлении на Обоянь. Противник собрал в районе Маръино, а также южнее и севернее Псёл близ Обоянь крупные танковые и моторизованные силы в качестве оперативного резерва, которые обороняются в наступательном стиле. Контрудары врага были 7.7 менее упорядочены, чем попытка танкового прорыва 6.7 от Смородино на запад и от Яковлево на восток. Эти контрудары направлялись против острия наших наступательных клиньев, которые атаковались фронтально, во фланги и сзади. При этом противник потерял много танков»[133].

Если сравнивать результаты третьего дня оборонительной операции с двумя предыдущими, то командование Воронежского фронта добилось многого. Главное – несмотря на сильный удар 48 тк по центру обороны 1ТА, ситуацию на главном направлении удалось удержать под контролем. Несмотря на то что враг достаточно глубоко вклинился в систему армейских рубежей, конфигурация линии фронта позволяла удерживать вражеские силы методом активной обороны и не допустить его выхода на оперативный простор. Причем потери 1ТА оказались в этот день не очень значительными. Обращает на себя внимание тот факт, что там, где танкисты (31 тк) применяли «катуковский» метод подвижной обороны, противник нанес им минимальный урон.

Прорыв в запланированные Готом районы на первом этапе операции шел с большим трудом. Рубежи русских оказались значительно прочнее и устойчивее к сильным танковым ударам, чем ожидалось. А благодаря вводу в бой оперативных танковых резервов советская сторона создала такие условия, при которых, даже расколов пополам фронт 6 гв. А и фактически прорвав вторую полосу обороны, 4ТА была полностью скована боем по всему участку наступления, и даже дивизии Виша и Крюгера не смогли сомкнуть свои фланги, не говоря уж о корпусах. Дивизии ударной группы Хауссера дрались в пробитых ими коридорах, испытывая сильное давление не только по фронту, но и на флангах. Хауссер был вынужден выделять существенные средства для их прикрытия. Это вело к распылению сил и не позволяло концентрировать усилия соединения на направлении главного удара. Отсутствие сплошного фронта прорыва и постоянная фланговая угроза – являлись важнейшими проблемами, которые предстояло решать в ближайшие дни и командованию 4ТА, и ГА «Юг». Ведь АГ «Кемпфа» 7 июля так и не удалось преодолеть рубеж 7 гв. А и надежно прикрыть правое крыло армии Гота.

Кроме того, появился еще один важный фактор, который будет негативно влиять на действия соединений Манштейна, – неудачи 9А генерал-полковника В. Моделя ГА «Центр». Она полностью увязла в обороне войск Центрального фронта генерала армии К.К. Рокоссовского. Верховное командование вермахта уже вечером 7 июля предприняло ряд шагов для вывода ситуации в ее полосе из тупика. А средства усиления для Клюге Берлин был вынужден изымать у Манштейна.

Тем не менее полностью приостановить движение войск ГА «Юг» в глубь обороны фронта и заставить неприятеля окончательно отказаться от прорыва в северном направлении Н.Ф. Ватутину пока не удавалось. Он надеялся добиться этого в ближайшие несколько суток, в том числе и путем нанесения сильных фланговых ударов танковыми соединениями, которые уже выделила ему Ставка ВГК.

Несмотря на то что противник по-прежнему обладал превосходством в танках, Ватутин решил оттянуть часть сил с обоянского направления на прохоровское, тем самым помочь первой танковой уменьшить давления на ее центр обороны. В ночь на 8 июля он отдал приказ командующему 6 гв. А генерал-лейтенанту И.М. Чистякову попытаться отвлечь часть сил противника с обоянского направления и выбить его с прохоровского, для чего осуществить контрудар в районе Ясная Поляна, Покровка, Яковлево совместно с частями 69А генерал-лейтенанта В.Д. Крючёнкина. Командующему явно не хватало выдержки. Созданию тяжелой, нервозной обстановки способствовали и ежедневные звонки из Москвы.

Об этих разговорах Н.Ф. Ватутина с членами Ставки ВГК пойдет речь чуть позже, а сейчас обратимся к воспоминаниям члена Военного совета фронта Н.С. Хрущева[134]: «Сражение разгоралось. У нас с Ватутиным стала проявляться тревога: мы все же не ожидали такого нажима. Чрезвычайно встревожило нас известие, что появились какие-то новые танки противника с такой броней, которую не берут наши противотанковые снаряды. Дрожь прошла по телу. Что же делать? Мы отдали распоряжение, чтобы артиллерия всех калибров била по гусеницам. Гусеница у танка всегда уязвима. Если и не пробьешь броню, то гусеницу снаряд всегда возьмет. А перебил гусеницу, и это уже не танк: вроде неподвижной артиллерии. Появится облегчение. Наши стали именно так и действовать, причем довольно успешно. Одновременно мы начали бомбить танки с воздуха. И тут же доложили в Москву, что встретились с новыми танками. Немцы звали их «Тиграми»… Нам вскоре прислали новые противотанковые снаряды, которые поражали броню «тигров», – кумулятивные снаряды, прожигавшие металл[135]. Однако «Тигры» успели поколебать уверенность действий нашей противотанковой артиллерии. Мы-то считали, что все нам нипочем и разгромим немецкие танки…