Завуч. За порогом - Павел Вяч

мы видим влияние разных высокоразвитых цивилизаций. И мы считаем, что путь в наш мир лежит именно через Порог. Порог – это самоназвание центрального мира, в котором, кстати, мы сейчас и находимся.

Очкарик кивком головы указал на развернутую на столе карту.

– Почему этот мир центральный? – Константин наконец-то смог заинтересовать полковника.

– О, сейчас расскажу! – блеснул стеклами очков Константин. – Проблема была в том, что мы никак не могли построить обратный портал. Собственно, портала как такового и не было: возникает брешь в пространстве, и появляются разноцветные воронки. Воронка притягивает определенного человека – мы думаем, это как-то связано с его энергетическим полем – заполняет брешь, выталкивая бедолагу в этот мир, и исчезает.

Мы запускали спецназ, подготовленных разведчиков-диверсантов, ученых и даже ролевиков. Все было без толку, ведь без обратной связи сложно подтверждать теоретические выкладки и сумасшедшие гипотезы! Но однажды к нам в команду попали два брата-близнеца. Один остался на Земле, второго затянула радужная воронка. Первые несколько дней после заброса ничего не происходило и, когда руководство уже хотело урезать проекту финансирование, оставшийся на базе близнец начал видеть сны.

Константин снял очки и принялся их протирать рукавом рубахи.

– Представляешь, – глаза парня загорелись, – представляешь, он видел сны. Огромный город-государство, пронизанный сетью телепортов. Незнакомый язык, магия, артефакты… Конечно, поначалу было сложно воспроизводить всю информацию полностью, но буквально через полгода мы многое узнали об этом мире. Но самое главное… Пытаясь построить обратный портал, наши ученые мимоходом сделали несколько революционных открытий.

Парень бросил взгляд на полковника и, удостоверившись, что полностью завладел его вниманием, продолжил.

– Первый звоночек прозвенел, когда группа из пяти человек, работающая в прямом контакте с проектом «Дом-2», почувствовали изменения в своих организмах. У одного постепенно исчезла седина, у второго неожиданно родила молодая жена, которая до этого, что называется, грела ему постель. А третий перестал носить очки. Мы не сразу взяли их на карандаш, спохватились только тогда, когда после очередной попытки запуска в герметичной лаборатории оказалось пять тощих студентов. Понимаешь? Это же вечная молодость! Мы нашли эликсир бессмертия.

Константин вскочил и принялся расхаживать по помещению туда-сюда.

– Поднялся ажиотаж. Пришлось даже уронить пару самолетов, чтобы информация не утекла на сторону. Расслабься, Николаич, – Константин заметил сузившийся взгляд полковника, – пустые, конечно. Но обмануть высшие силы мы не смогли. Оказалось, что данный откат забирает время в геометрической прогрессии. Наши физики до сих пор ломают головы, утверждая, что где-то идет сбой с четвертой системой координат и что скоро будет конец света, и еще целый том различных предположений. Но факт остается фактом. Эта штука действительно режет года. Главное было рассчитать, сколько сеансов нужно пройти, чтоб не превратиться в ляльку. Я прошел шесть. Когда закончилась война, мне было двадцать три года. Я был самым молодым аналитиком Советского Союза. Сейчас мой биологический возраст тридцать три года. Точнее уже тридцать четыре.

Константин замер и внимательно посмотрел полковнику в глаза. Полковник неосознанно поежился. В глазах этого худощавого паренька – ну никак он не походил на взрослого мужчину! – была такая же вселенская усталость, какая периодически проскальзывала в глазах у бывшего командира Андрея Николаевича.

– Дальше. В верхах после анализа информации, полученной из снов близнеца, было принято спонтанное решение, – Константин поморщился, показывая всем своим видом, что не одобрял этого поступка, – провести экспансию. Был отправлен отряд для осуществления переворота. Лучшие лингвисты страны взялись за изучение языка Порога и за полгода разработали курс на основе транскрибирования речи близнеца. Благодаря современным мнемотехнкиам, мы начали обучать языку за два-три месяца. Но…

Аналитик гневно сверкнул стеклами очков.

– Группа захвата была практически полностью уничтожена. Большая ее часть попала в город-государство Крепость, где силовая группировка традиционно сильна, и прекратила свое существование. Оставшиеся бойцы ушли в подполье, ожидая от нас дальнейших инструкций.

Константин тяжело вздохнул. Он больше не походил на студента, но Андрей Николаевич ни в жизнь бы не дал этому худому парню больше двадцати пяти лет!

– Об этом мы узнали спустя месяц после отправки. Близнец сообщил, что в этом мире началась тотальная проверка с последующей зачисткой всех подозрительных, как они нас называют, форточников. Причем наш близнец начал нервничать, прося, даже умоляя, отправить его к брату. Чувствовал беду и прочие штучки близнецов. Сам понимаешь, терять такой кадр было нельзя, но, когда он чуть не разбил себе голову о дужку кровати, мы закинули его к брату.

Полковник, скептически относящийся ко всяким теориям заговора, с каждым словом понимал Константина все лучше и лучше. Далеко ходить не надо, он сам сталкивался с туристами из далеких стран, шастающими у закрытых военных объектов с дорогостоящими фотоаппаратами. Аналитик тем временем продолжал говорить.

– Об экспериментах узнали и в нашем мире. Американцы, объединившись с китайцами и бритами, начали давить нас со всех сторон. Положение было катастрофическим. И тут один мой коллега, выбравший научную стезю, предложил сформировать отряд из молодых парней, прошедших спецподготовку. Стрессоустойчивых, с повышенной интуицией или шестым чувством, способных к обучению.

Полковник подобрался, чувствуя, что аналитик подходит к главной части своего рассказа.

– Мы набрали группу из двухсот бойцов. Лучшие из лучших – патриоты страны, каждый со своим талантом. Прогнали их через курсы йоги, тибетской медитации, щедро напичкали их добротной фэнтези – Пехов, Зыков, Рус, Лукьяненко, Михайлов, в общем, классика отечественной фантастики. Каждый из них прошел курс владения мечом и щитом, кто-то стрелял из лука, кто-то специализировался на копьях. Поначалу было смешно наблюдать за тем, как бывалые солдаты, с закрытыми глазами собирающие и разбирающие калаш, учатся сражаться на мечах.

Константин не смог сдержать усмешки, вспоминая, как это было.

– Семь месяцев дикой, изматывающей подготовки. Средний возраст отряда снижался до тех пор, пока не достиг примерно 15–17 лет. Далее нами была устроена международная научная конференция, куда попали наши ребята – матерые циничные волки в шкурах невинных детей. И… ваш класс.

Он снял очки, устало потер переносицу и нацепил их обратно.

– Тут, честно говоря, был и наш промах. Мы сочли, что высокий оргвзнос, несколько уровней бумажной волокиты, короткие временные рамки на подачу документов и оплату участия в проекте станут непреодолимым препятствием для обычных школьников. Но вас это, похоже, не смутило.

– У нас пробивной завуч, – усмехнулся полковник, вспоминая Алексея Александровича.

Дикая злоба, душившая его на протяжении последних трех часов, потихоньку разжимала свои стальные тиски.

– Все шло по плану, – продолжил Константин. – Даже выявленные шпионы и предатели вели себя по прописанному сценарию, и тут наш идеальный план чуть было не ломаете вы, разрушив один из стабилизирующих куполов…

– Вы на моем месте поступили бы так же, – насупился полковник.

– Возможно, – холодно блеснул стеклами очков Константин. – Но разговор сейчас не об этом. В данный момент я, как руководитель проекта, не контролирую ситуацию. А я, к