По следу зверя - Валерий Бродовский

к очередной проверке, майор Чепраков напрягся:

— И что?

— Белорус, а по-русски говоришь без акцента!

— Я тебя умоляю! — улыбнулся «Кондрат». — Ну, какой у нас, у бульбашей, акцент? Так, акцентишко.

За годы войны и тесного общения с местными жителями он давно изучил нюансы белорусского языка. Бегло проговорив несколько фраз на языке Франциско Скорины, офицер, хитро прищурившись, перешел на чистейшую украинскую мову, показав тем самым, что не хуже владеет и языком Тараса Шевченко.

— О, да ты настоящая находка для НКВД!

В голосе помощника Урбонаса по-прежнему чувствовалась подозрительность. «Матюшин» перевернулся на живот. Лицо его сделалось серьезным:

— Да, не повезло чекистам. Кого не попадя вербуют, а меня в оборот не взяли. И куда только смотрели?.. А ты сам-то не думал переметнуться к ним? Может, вместе? Представляешь, какой подарок сделаем энкавэдэшникам, сдав им всех своих людей?

Опустив бинокль, Вилкас взглянул на него. Сначала он не мог понять, шутит этот человек или и в самом деле предлагает перебежать на сторону врага. Но, увидев, как комично тот поднял одну бровь, не удержался от смеха.

— Сдайся, сдайся. Если меня схватят, буду ждать от тебя помощи.

— Ладно, шутки в сторону. — «Матюшин» посуровел. — Ты мне лучше скажи, что с Куртом? Отослали вы его на родину?

Литовец отрицательно покачал головой:

— Нет. Пока у себя решили оставить.

Чепраков насмешливо скривился:

— А говорил, что у вас с немцами связи налажены. Выходит, соврал? Как же он, бедный, без утреннего кофе живет?

Вилкасу показалось, что со стороны дороги донесся звук автомобильного двигателя.

— Да есть у него кофе, есть! — стал он вглядываться вдаль. — И белье чистое ему из города привозят.

— Из Вильно? — зевнул майор.

Литовец насторожился:

— Почему из Вильно?

— А здесь по карте километров сорок, не больше…

— Карты умеешь читать? — подозрительность не отпускала прибалта.

— За что-то же капитан Хойер сделал меня командиром взвода! — не без гордости ответил «Кондрат».

— Не переживай за своего немца! Андреас хочет отослать его к Арвидасу Станкявичусу. На днях к нему из Польши должны очень важные люди прийти. С ними и переправят Краузе на Запад. Его — и еще одного немецкого офицерика.

Чепраков сделал вид, что впервые слышит эту фамилию.

— Кто такой Станкявичус?

— Командир соседнего отряда.

Майор помнил, что в этот отряд Центр планировал внедрить другого агента, Ульриха Мюллера. «Значит, получилось!» — обрадовался он про себя. Однако куда больше его заинтересовала невольно выданная Вилкасом информация о «важных людях».

— Поляков ждет?

— Почему поляков? Немцев! Из абвера…

Звук двигателя усиливался, и вскоре из-за поворота показался армейский грузовик. Оставив несколько тяжелых ящиков, машина тут же уехала.

Убедившись, что «склад» плохо охраняется, Вилкас засобирался.

— Ты прав, сейчас нам оружие брать не стоит. Ждите! Мы сообщим, когда соберемся, — бросил он перед тем, как исчезнуть в просыпающемся лесу…

18

В тот же день на стол полковника Федулова легла расшифровка радиограммы от майора Чепракова. Прочитав ее, Поликарп Матвеевич немедленно собрался на доклад к начальнику Главупра контрразведки «СМЕРШ».

Как обычно, Абакумов был весь погружен в текущие дела. Увидев в дверях полковника, приветливо махнул:

— Входи-входи, Поликарп Матвеич! Что у тебя?

— Донесение от майора Чепракова, товарищ комвторанга. Сообщает, что в отряде Станкявичуса на днях ожидают прибытия агентов абвера. Возможно, это «землеройка», которую мы ожидаем.

Абакумов вскинул голову:

— А от Мюллера есть подтверждение? Это же его мы закинули в отряд Станкявичуса?

— Так точно, Виктор Семенович! — Полковник вытянулся в струнку. — Ульриха Мюллера. Только у него нет рации. На связь с ним наши агенты из Вильно выходят раз в две недели, и то не всегда, так что подтверждение или опровержение этому донесению придет не скоро.

— Ты садись, Поликарп Матвеич, садись… — Абакумов встал из-за стола, в задумчивости прошелся по кабинету и снова вернулся на место. — Что предлагаешь?

— Если информация верна и координатор направляется именно к Станкявичусу, полагаю, что отряд Урбонаса можно ликвидировать. Слишком много банд в приграничном треугольнике Белоруссия — Литва — Польша. Пора начать от них избавляться. Оставим одну крупную, чтобы абверовскому куратору не из кого было выбирать. Чепраков сообщил о готовящейся совместно с Урбонасом операции по захвату одного из оружейных складов, естественно, липовых. Самое время воспользоваться этим и разбить врага. Только надо поддержать наших несколькими взводами автоматчиков и артиллерией. Самим им не справиться.

Абакумов забарабанил пальцами по столу.

— А что, если ожидаемый нами агент направляется не к Станкявичусу? Нашему человеку в разведшколе ведь так и не удалось установить точно, в какой отряд его посылают. Даже имя этой землеройки-бурозубки не установлено, этой купо… кусо…

— Куторы, товарищ комвторанга, — подсказал Федулов.

— Ну и кличку придумал ему твой Чепраков! Вот немцы его называют Бернштайн. На их языке — горючий камень, а по-нашему — янтарь.

— О, как! — не удержался от восклицания Поликарп Матвеевич. — Пожалуй, нашим заморским недругам все же больше подойдет название — ядовитая кутора.

— Согласен, — вяло усмехнулся Абакумов.

Федулов хорошо знал начальника и всегда безошибочно угадывал его настроение. Сегодня Виктор Семенович показался ему особенно обеспокоенным.

— Что-то случилось? — осторожно поинтересовался полковник.

Абакумов подозрительно взглянул на подчиненного:

— С чего взял?

— Видно же!

— Смотри, какой ясновидец объявился… — насупился Абакумов. — Случилось. Нарком внутренних дел Берия собирается взять под свой контроль начатую нами операцию.

— Уж не к «Березине» ли хочет подключить? — предположил Федулов.

— Возможно. Или вывести в самостоятельную разработку. Ладно, потом об этом поговорим, — буркнул Абакумов. — А пока давай о «Березине»…

В августе 1944 года, защищая переправу на реке Березина, возглавляемое подполковником Генрихом Шерхорном крупное немецкое соединение, численностью до полутора тысяч человек, было взято в кольцо советскими войсками. Гитлеровское командование принимало все необходимые меры, чтобы вывести его из-под удара Красной армии, но фронт с каждым днем откатывался дальше на запад, и сделать этого не удалось. К операции по спасению соединения подключили одного из самых известных диверсантов, любимца Гитлера Отто Скорцени. С попавшими в окружение быстро наладили воздушное сообщение, по которому регулярно поставлялось оружие и продовольствие. Однако немцы не знали, что к этому времени сотруднику НКВД Павлу Судоплатову удалось завербовать самого руководителя группировки — подполковника Шерхорна. Дал свое согласие на ведение радиоигры со штабом армии и его радист. С этого момента советская контрразведка имела возможность следить за деятельностью группы армий «Север», а операция получила название по имени реки Березина.

Сообщая руководству о стойкости и храбрости своих солдат в борьбе с Красной армией, вынужденной бросать против них новые части, Генрих Шерхорн просил все больше оружия и боеприпасов. Гитлеровцы были уверены: доблестное подразделение успешно отвлекает на себя значительные силы русских. Восхищенное таким героизмом, командование