📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетективыПоследний бог - Антон Леонтьев

Последний бог - Антон Леонтьев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 104
Перейти на страницу:

– Мадемуазель, я должен вам сказать... – начал Платон Дмитриевич и сбился. Луиза подняла на него взгляд, и сердце у него защемило. Чем она так пленила его? Она ведь и не красавица (хотя тело у нее совершенное!), и умом особым не обладает...

Он замолчал. Бонна внимательно следила за князем. Наконец он выдавил из себя:

– Я принял решение повысить вам жалованье на двенадцать... нет, пятнадцать... нет, двадцать пять рублей! Я... чрезвычайно доволен вашей методикой воспитания, мадемуазель Пинэ.

– Благодарю, ваша светлость, – прошелестела мадемуазель, опуская взгляд.

Князь испытал небывалое желание – подойти к ней и поцеловать! Нет, он должен, просто обязан держать себя в руках!

– Вы можете быть свободны, – глухо произнес он.

Мадемуазель поднялась и направилась к двери. Затем произошло то, что князь позднее счел перстом судьбы. Он опередил швейцарку, закрыл дверь на ключ и положил его в карман.

Мадемуазель взглянула на князя, и, что самое поразительное, она улыбалась. Это придало Платону Дмитриевичу храбрости, и он, не говоря ни слова, подошел к Луизе и сделал то, о чем так давно мечтал, – поцеловал ее.

Он думал (и, возможно, даже желал) – швейцарка закатит ему пощечину, ударит его в грудь или даже пронзительно завизжит. Но Луиза позволила поцеловать себя и даже закрыла глаза. Князь не знал, как долго это длилось: в дверь забарабанили, и раздались голоса Машеньки и Танечки:

– Papa, papa, конюшня горит!

Князь и бонна отпрянули друг от друга. Его светлость открыл дверь, и в кабинет ворвались две девочки. Они, конечно же, ничего не заметили, и мадемуазель тотчас занялась близняшками.

Платон Дмитриевич проворочался с боку на бок всю ночь, так и не сомкнув глаз. Странное дело, но он почти не думал о покойной жене: его мысли были заняты мадемуазель Пинэ.

После поцелуя последовала большая пауза, никто из них не решался сделать новую попытку сближения. Прошло почти полгода, в течение которого князь и бонна обменивались многозначительными взглядами.

Следующей весной, на Пасху, и произошло грехопадение. Вечером, когда все спали, князь, в последнее время страдавший бессонницей, отправился в библиотеку, чтобы выбрать себе какой-нибудь занудный философский трактат – он знал, что после двух страниц Монтескье или Гоббса тотчас начнет клевать носом, а глаза станут предательски слипаться. В библиотеке он наткнулся на мадемуазель Пинэ – она тоже выбирала себе что-то на сон грядущий!

И князь, и Луиза смутились, однако не подали и виду.

– Мадемуазель, разрешите посоветовать вам что-то из новейшей беллетристики, – начал Платон Дмитриевич. – Где-то имелись великолепные криминальные романы на французском...

Он отыскал книгу и протянул ее Луизе. Их пальцы соприкоснулись, и страсть, так тщательно ими скрываемая, прорвалась наружу. Криминальный роман с тихим шелестом полетел на ковер, князь привлек к себе Луизу и поцеловал ее.

* * *

Они любили друг друга прямо там, в библиотеке, забыв закрыть дверь – так велико было желание. Произошло это на большом кожаном диване – стоило кому-нибудь войти в помещение, и их немедленно бы увидели.

Акт животной страсти длился немногим более пяти минут, а затем и князь, и мадемуазель разошлись по своим комнатам. В первый раз за долгие месяцы Платон Дмитриевич сумел очень быстро заснуть (не понадобился и Монтескье с Гоббсом), и кошмары его не мучили!

Так и началась их любовная связь: они предавались греху везде, где это было только возможно. Князь окончательно потерял голову, да и Луиза была без ума от статного седого аристократа.

Как-то в конце знойного, полного безумной страсти лета Луиза пришла в кабинет к своему любовнику и, притворив дверь, сказала:

– Платон, я беременна!

Князь поставил перо в чернильницу и взглянул на бонну. Луиза прошептала:

– Да, я понимаю! Завтра же я покину твой дом! И ты больше никогда обо мне не услышишь! Но ты должен знать, Платон... Я... я... люблю тебя!

И, выпалив это, женщина выбежала из кабинета. Князь настиг ее в коридоре, развернул к себе и покрыл поцелуями заплаканное лицо.

– И я тебя тоже, Луиза, – сказал он, – и я тебя тоже!

Их беседу прервало падение медного таза, доверху заполненного ежевичным вареньем – одна из служанок застала их целующимися и выпустила из рук посудину. Князь, понимая, что пересудов и сплетен теперь не избежать, собрал у себя в кабинете на следующий день четырех старших дочерей. Присутствовал и супруг Елизаветы, молодой дипломат Евгений Крамской. Мадемуазель Пинэ скромно восседала в углу.

Оглядев всех присутствующих, Платон Дмитриевич сказал:

– Я должен сообщить вам что-то крайне важное. В моей жизни произошли чрезвычайно важные метаморфозы...

Дочери переглянулись, зять нахмурился.

– Я бесконечно любил и до сих пор люблю свою покойную жену, вашу матушку, однако господу было угодно призвать ее к себе, – заявил Годунов-Чердынцев. – И это не значит, что я должен превращаться в монаха...

– Papa, как вы можете! – воскликнула двадцатишестилетняя Александра. К ней присоединилась двадцатипятилетняя Елизавета:

– Это просто чудовищно, papa!

Две другие дочери (двадцатилетняя Ирина и восемнадцатилетняя Наталья) в страхе уставились на батюшку. Никому из них и не приходило на ум взглянуть на мадемуазель Пинэ, сидевшую в углу.

– Я женюсь, – заявил князь, – и это решение окончательное и бесповоротное.

Дочери ахнули, а зять Крамской произнес:

– Платон Дмитриевич, как вы можете причинять своим собственным отпрыскам такую душевную боль – с момента смерти их матери прошло всего лишь полтора года!

– Кто эта дрянь?! – воскликнула Елизавета. – Мы ее знаем? О, наверняка какая-нибудь молодая вертихвостка, вскружившая вам, papa, голову!

– Вот почему вы в последнее время так часто ездили в столицу, – добавила Александра. – Только не говорите, что это мезальянс! Какая-нибудь чиновница или купчиха в качестве нашей мачехи...

Князь, рассерженный едкими замечаниями дочерей, заявил:

– Моя избранница и ваша будущая мачеха, почитать которую станет вашей обязанностью, находится здесь!

Княжны осмотрелись по сторонам. Татьяна пожала плечами и сказала:

– Papa, у вас видения! Здесь никого нет, кроме нас!

Зато Александра, вытаращив глаза на мадемуазель Пинэ, ткнула в ее сторону пальцем и проронила:

– Ради всего святого, papa, только не говорите...

Платон Дмитриевич ободряюще улыбнулся Луизе и, поманив ее к себе, сказал:

– Да, ты права! Это и есть моя избранница!

Последовала немая сцена, по своему эффекту ничем не уступающая финалу «Ревизора». Когда присутствующие переварили слова князя, грянула буря, да еще посильнее, чем в одноименной трагедии Шекспира. Дочери кричали, перебивая друг друга, плакали, заклинали отца именем покойной матери, слали проклятия в адрес мадемуазель Пинэ, но ничего не помогло. Князь, побагровев, грохнул кулаком по столу:

1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 104
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?