Магия Калипсо - Кэтрин Коултер

— Боже мой! — широко раскрыв глаза, воскликнула Диана. Хорошо еще, что он не разгуливает нагишом. Но эти крошечные панталоны, которые Лайонел смастерил из рукавов своей белой рубашки, могли бы полностью просветить самую неискушенную девицу. У молодого человека были длинные мускулистые ноги, покрытые местами темно-каштановым и волосами. Когда он повернулся спиной, перед Дианой предстали очертания его поджарых и крепких ягодиц. Она могла себе представить, что увидела бы, вздумай Лайонел побежать или подпрыгнуть. Девушка перевела дух и ударила камнем по ни в чем не повинному кокосу. Орех с приятным стуком распался на две половинки.

— Я не стану на тебя смотреть! Ты глупый. Ты испорченный мерзавец. Ты высокомерный…

— Неужели?

Диана стояла на коленях, на ней была лишь белая рубашка, точнее, уже не слишком белая. Девушка подняла на графа глаза и тут же ощутила такой сильный прилив теплого чувства, что едва не подавилась кусочком кокоса, который был у нее во рту.

Лайонел присел на корточки перед ней.

— Вам не нравится мой мужественный наряд? А я старался щадить ваши девичьи, точнее, полудевичьи чувства.

Диана принялась яростно выковыривать палкой корень кавассы.

— У вас самой весьма соблазнительный наряд, Диана. И вы, и я постепенно приобретаем хороший загар. Жаль, что я не могу убедить вас полежать на песке вместе — как Адам и Ева. А на Виргинских островах есть фиговые листья?

— Идите и сделайте что-нибудь полезное.

— Я пытался, но рыбы здесь неуловимые. И знаете еще что? Они жестокие, правда-правда. Я гляжу на них, они — на меня и смеются надо мной. — Лайонел сокрушенно посмотрел на свое нескладное копье. — Я еще не научился им орудовать, и рыбы это поняли. Они подплывали ближе, но только затем, чтобы поиздеваться надо мной. Можно было предположить, что после целого дня усилий я со своими талантами поймаю хотя бы одну рыбу.

— Пробуйте еще!

— Если у меня получится, то я, должен вам сказать, не имею ни малейшего намерения убивать это создание и сдирать с него чешую.

— Слабонервный щеголь…

Лайонел почесал живот.

— Почему вы такая злюка? У нас есть кое-какая крыша над головой, полным-полно пресной воды. Еды здесь хватит на сотню лет вперед. Есть у нас и личная ванна. И возможно, с Божьей помощью, на ужин будет рыба.

— Вы быстро загораете, — сказала Диана, и внимательно слушавшему ее Лайонелу показалось это обвинением.

Молодой человек лишь слегка усмехнулся и снова почесал свой голый живот.

— Благодарю вас, мадам. — Он заметил, что ее глаза остановились на его пальцах, и прибавил: — Уж этот песок, знаете ли. Везде проникает, — все еще усмехаясь, он начал чесать бедро. — Я подумал, что будет, если заниматься любовью на песке. Уверен, это не слишком приятно. Только представьте себе — песок набивается в…

— Лайонел! Убирайтесь!

Он быстро поднялся, и она отметила про себя гибкость его движений. Она ненавидела его за эту злобную, знающую ухмылку. Лайонел потрепал девушку по опущенной голове и, насвистывая, пошел прочь со своим дурацким копьем наперевес.

Диана хмуро посмотрела ему вслед. Она беспричинно злится, совершенно беспричинно. Просто… «Признайся же себе, что ты хочешь его, очень хочешь». Или она просто подхватила странную тропическую болезнь? А может, она больна Лайонелом?

Девушка вздохнула. Но он же не любит ее, Шарлотта вес разрушила. Он просто похотливый самец. Он и сам много раз признавался в этом.

Диана лепила хлебец из кавассы, когда раздался торжествующий крик Лайонела. Она встала и резко обернулась. Молодой человек размахивал копьем с пойманной им рыбой.

— Этой уже не до смеха, — крикнул он.

Диана скрестила пальцы — в Карибском море много ядовитых рыб. Лайонел шел к ней, загорелый и прекрасный, как языческий бог. Только задиристая и беззастенчивая усмешка на его лице мешала этому сравнению.

— Боже, спасибо тебе, — сказала Диана, глядя на рыбу. — Это морской окунь, вполне съедобный и довольно вкусный.

Для двоих достаточно.

Граф отвесил девушке насмешливый поклон и протянул ей копье с насаженной рыбой.

— Гренландских акул не видно, Лайонел?

— Я был осторожен и не наступал на расселины, как вы мне сказали.

— Хорошо. Они ведь могут отхватить кусок, особенно такой вкусный, как большой палец ноги.

— Хотите поплавать со мной? Может, поймаем осьминога или барракуду.

Девушка вздохнула. Ей очень хотелось поплавать, но она не могла себе этого позволить: рыбу нужно приготовить тотчас же, иначе она протухнет.

— У меня женские заботы, — сказала она, — Я скована по рукам и ногам кухней. По крайней мере, так бы оно и было, если бы здесь была кухня.

— Давайте немного поговорим, пока вы заняты этим мерзким делом.

Он сел рядом с девушкой на пальмовую ветку, чтобы не соприкасаться с вездесущим песком, и закинул ногу на ногу. Диана размозжила рыбе голову, прикончив ее, затем взяла еще один камень, острый. Лицо Лайонела выражало боль.

— Если я и дальше буду смотреть на эту экзекуцию, то вряд ли смогу потом есть.

Диана посмотрела на него с презрением:

— Вы быстро привыкнете. Рыба — это еда, а не домашнее животное.

— Вы говорите банальности, как дотошный родитель. Как вы собираетесь приготовить окуня?

— Я слегка натру его кокосовым молоком, заверну в пальмовые листья и запеку в золе. — Диана вдруг запнулась и глубокомысленно взглянула на Лайонела. — Каждый раз, как только я думаю о том, куда мы попали, я не могу в это поверить: оказаться вдвоем на острове с вами, именно с вами, английским графом! Это вам не вальсировать на балу в Лондоне, не так ли? И не щеголять своими рысаками на Пиккадилли.

Лайонел растянулся на спине, заложив руки за голову.

— Разумеется, это очень необычное происшествие. Можно сказать, предсвадебное путешествие. Вы должны согласиться со мной, Диана, что не у многих пар была такая прекрасная возможность узнать друг друга во всех отношениях.

Диана поймала себя на том, что смотрит на его тело. Завитки волос на груди казались такими мягкими, что хотелось их потрогать. А живот… Диана вздохнула, глаза се на миг задержались на выпуклости под дурацкими панталонами.

— Вы не согласны со мной? Она вздрогнула:

— Ч-что?

Лайонел открыл глаза, посмотрел в ее покрасневшее лицо и улыбнулся понимающей улыбкой.

— Вы уже готовы, моя дорогая?

— Не понимаю, о чем вы говорите. Поскольку вы добыли наш ужин, то имеете право поспать.

— Конечно, я же должен набраться сил, — сказал он самым безразличным тоном.