Город в кулаке - Евгений Сухов

Не теряя драгоценных секунд, Кулагин ловко поднырнул под руку противника и врезался ему головой в солнечное сплетение. Тут же разогнулся и провел мощный хук с правой, отбросивший нападающего назад. Мужчина врезался спиной в дверь ванной комнаты. Однако оружия он не выпустил, и Кулагин молниеносно отскочил в сторону, предугадав дальнейшее развитие событий. Раздался негромкий хлопок, сопровождающий выпущенную из пистолета с глушителем пулю, и смертоносный заряд просвистел всего в паре сантиметров от лица Леонида.

Киллер сместил ствол правее, но Кулагин успел ударить его ногой по запястью. Рука с оружием взметнулась вверх, и новая пуля вонзилась куда-то в потолок. Кулагин ушел вниз в надежде провести быструю подсечку, но противник легко разгадал его нехитрый замысел. Быстрый профессиональный удар с ноги отбросил Кулагина к распахнутой входной двери. Незнакомец отступил назад, раздался новый характерный хлопок, и Леонид почувствовал, как его правое плечо обожгло острой болью. Броситься в новую атаку Кулагин уже явно не успевал. Подобный подвиг не мог завершиться ничем иным, как пойманной раскрытой грудью пулей. Кулагин выбрал иной путь. Опрокинувшись на спину, он кувыркнулся назад через голову и, одновременно с очередным выстрелом, оказался за пределами гостиничного номера. Толкнул дверь ногой. Щелкнул замок. Киллер остался внутри, но на то, чтобы броситься в погоню, у него не уйдет слишком много времени.

Вскочив на ноги, Кулагин метнулся к ближайшему лестничному проему. Пользоваться в сложившейся ситуации лифтом он счел для себя неблагоразумным. Это было равносильно тому, чтобы самого себя загнать в мышеловку. Перескакивая сразу через три ступеньки и стараясь не обращать внимания на боль в плече, Леонид миновал один лестничный проем, затем второй, третий… Ненадолго остановился и прислушался. Сверху вроде бы никто его не преследовал, но ни в коем случае нельзя было терять бдительность. У покушавшегося на него незнакомца могли быть сообщники, а значит, за любым поворотом Кулагина могла подстерегать реальная опасность. Он дотронулся пальцами до раненого плеча. Кровь медленно стекала вдоль рукава, и легкая ткань куртки-ветровки успела ею пропитаться. Однако Кулагину не казалось, что ранение было серьезным. Скорее всего, пуля прошла по касательной. Но убедиться в точности своих предположений он мог только в более спокойной обстановке.

Стараясь ступать бесшумно, Кулагин спустился на первый этаж и оказался в гостиничном холле, немного левее стойки портье. Парень все так же увлеченно копался в своих бумагах, а кроме него, в холле никого не наблюдалось.

На мгновение у Кулагина мелькнула мысль вернуться в свой номер и попытаться выяснить, кем все-таки был тот, кто отважился на столь радикальные действия по отношению к его персоне, но практически тут же Леонид отказался от данного варианта.

С невозмутимым видом миновав портье и стараясь держаться к нему под таким углом, чтобы не было заметно ранения, Кулагин покинул «Венесуэлу» и вышел на улицу.

Преодолевая гигантскими скачками сразу по три ступеньки, Копнин стремительно взбежал вверх на второй этаж и буквально ворвался в приемную. Ветер от распахнутой двери взметнул на столе секретарши бумаги, и она поспешно накрыла их ладонью. Подняла взгляд на Виктора. Копнин тяжело и прерывисто дышал.

— У себя? — только и спросил он.

— Да, — секретарша кивнула. — Я сейчас…

Ее рука потянулась к кнопке селекторной связи, но Копнин уже метнулся к директорскому кабинету.

— Я сам.

Он распахнул дверь. Горшаков разговаривал по телефону, но, заметив Копнина, поспешно прикрыл динамик рукой. Виктор выглядел по меньшей мере странно. Его модный пиджак был перекошен набок, шнурок под воротом развязан, волосы всклокочены. И это при всей его любви к дешевому пижонству. Брови Горшакова удивленно поползли вверх.

Копнин стремительно прошел к его столу и громко раздраженно бросил:

— Он вернулся! Этот козел вернулся. Все произошло так, как ты и предполагал. Я пытался его хлопнуть, но…

Горшаков нахмурился и выставил перед собой руку. Копнин замолчал. Артем снова заговорил в трубку:

— Извините, у меня тут срочное дело. Я перезвоню вам позднее. — Он нажал пальцами на рычаг и поднялся с кресла. — Ты что, кретин? Я с людьми разговаривал! Не видно? Между прочим, это был серьезный заказчик!.. Чего ты орешь, как дурень с печки?

— Он вернулся, Темыч! Он вернулся!

— Да кто? — Горшаков еще критически оглядел Копнина с головы до ног. — Кто вернулся? Мессия?

— Нет, Кулагин.

— Что?!

— Так я тебе об этом и толкую, дурья твоя башка! — Копнин вновь перешел на крик. При этом он дернул ворот своей рубашки, и верхняя пуговица расстегнулась. Это придало его облику еще более неряшливый вид. — Все, как ты и говорил. Он приехал к Артуру и выспрашивал про тебя. Тот, конечно, ни хрена ему ничего не сказал… Мол, знать не знаю, ведать не ведаю. А как только Кулагин за порог, отзвонился мне. Сказал, в какой гостинице остановился наш старый друг. Я пулей подорвался и — в «Венесуэлу». Ну, ты знаешь эту гостиницу. Выяснил, в каком он номере, пошел туда и собирался грохнуть эту суку без лишних базаров. Но, черт возьми! Это же Кулагин… У него словно глаз на жопе! Или где там? На затылке?.. В общем, я ему рукояткой по темени, но он увернулся. Потасовка, стрельба. И эта тварь ушла. Где он теперь? Где его искать? Где, Темыч?!

— Заткнись, — зашипел Горшаков. — Хватит орать. — Он быстро оглянулся по сторонам и сказал: — Пошли отсюда. Поговорим в другом месте.

— Где поговорим?

— Пошли, я сказал!

Они оба вышли в приемную, и Горшаков наткнулся на испуганно-удивленный взгляд своей секретарши. Девушка хлопала длинными ресницами, глядя то на шефа, то на Виктора Копнина.

— Все в порядке, Надюша, — Горшаков натянуто улыбнулся ей. — У нас с Виктором Леонидовичем срочное дело, так что какое-то время меня не будет на месте. Ты принимай все звонки, а потом отчитаешься. А если будут звонить из районной администрации… — он немного помялся. — Скажи, пусть свяжутся со мной через мобильник. Все поняла?

Девушка кивнула.

— Вот и отлично.

Горшаков жестко взял Копнина за локоть и вывел в коридор. Пока они спускались вниз по лестнице, никто из них не произнес ни слова. Молчание продолжалось и в машине Горшакова.

Артем остановил «Мерседес» уже через три квартала.

— Зайдем сюда, — сказал он.

Копнин испуганно шарахнулся.

— Это же бывший «Романтик», Темыч! Мы…

— Перестань! — осадил его Горшаков. — Что за предрассудки? Прошло уже тринадцать лет. Пошли!

Они зашли внутрь. С того памятного вечера здесь действительно изменилось буквально все. От персонала до стен и потолка. Горшакову уже приходилось бывать здесь. Нечасто, но приходилось. Копнин принципиально этого места избегал. Из суеверия, как говорил он сам. Но сегодня, похоже, Артем не оставил ему выбора.