Дважды одаренный - Элиан Тарс

сидел за таким же двухместным столиком поднялся со стула и неловким движением руки опрокинул на стол стакан с недопитым компотом.

— Эй, Егоров! — крикнул он мне.

Дожевав свой люля, я повернулся в его сторону и лениво спросил:

— Чего тебе, Березен?

Он замер, явно удивлённый тем, что я его знаю.

Ну а как не знать, если у меня память хорошая? Я прекрасно помню, как позавчера этот Олег Игнатович в коридоре знакомился с неким Михаилом Сергеевичем.

— Ты это, Егоров, уберись тут! — спохватившись, грозно произнёс Березен. — Ты ж для того и пришёл в МАУД, простолюдин? Чтобы прислуживать, верно⁈

Он упёр руки в бока и с вызовом уставился на меня. Говорил Березен громко, чтобы уж наверняка привлечь больше внимания к своему показательному выступлению.

Три дня… Всего лишь три дня меня никто не трогал.

Но, похоже, началось.

Или это неофит сейчас свой подвиг совершает, чтобы заслужить право носить перстень с головой мужика, у которого вместо волос змеи?

Я почувствовал, что внутри меня закипает ярость. Пришлось приложить усилия, чтобы загасить её. Разум отчего-то проводил параллели между студентами, решившими устроить свой тайный орден, и демонопоклонниками.

Я медленно поднялся из-за стола и шагнул навстречу Березену. Тот изумлённо хлопнул глазами и сжал кулаки.

Но вероятность того, что ребятки в МАУД связаны с демонопоклонниками, крайне мала. У студентов всегда была тяга устроить какое-нибудь тайное общество с пафосным названием и глобальными целями.

А по факту их обрядовость, как правило, всего лишь очередной повод собраться и покутить.

Я сделал ещё два шага навстречу Березену, он не удержался и попятился, врезавшись в стул.

— Да ты не убегай, гроза простолюдинов, — произнёс я. — В глаза мне посмотри, чего стесняешься?

Он оскалился и резко выпрямил спину. Выгнув грудь, Олег Игнатович Березен гордо уставился на меня.

Я стоял, не отводя глаз. Вокруг нас притихли обедающие студенты. Ну ещё бы, такое развлечение, да прямо во время обеда!

Я дёрнул подбородком, Березен вздрогнул и отвернулся.

Усмехнувшись, я проследил за его взглядом. Как я и думал, здоровяк смотрит на тот столик, за которым сидит его новый товарищ — хлюпик Михаил Сергеевич — в компании студентов и студенток. Михаил нахмурился, глядя на Березена, а не на меня.

Обстановка-то накаляется. Березен испугался его гнева даже больше, чем моего взгляда. Он резко вскинулся, шагнул ко мне, и…

— Судари! Что вы здесь устроили⁈ — Властный громкий голос пронёсся по всей столовой.

Я не сдержался и улыбнулся. Впервые с понедельника обладательница этого голоса решила заговорить со мной.

Повернув голову, я увидел, как к нам, уверенно цокая каблуками, спешит Анна. Сегодня она была в чёрном платье с белым кружевным воротом и такими же манжетами. Длинные тёмные волосы девушка решила оформить в два хвостика, подвязанных белыми бантами.

Можно сказать, что образ у неё милый.

А вот взгляд разъярённый.

— Что вам тут на… — начал было Олег Березен, но девушка его самым наглым образом перебила.

— Я, как и многие присутствующие здесь, невольно услышала ваши слова, сударь! — впившись в него взглядом, твёрдо произнесла она. — Вы требуете убрать за вас стол от постороннего человека? Что за неуважение⁈ По какому праву вы оскорбляете моего одногруппника?

— По праву своего происхождения? — надменно усмехнулся он.

— Вы считаете, ваше происхождение позволяет вам помыкать людьми? — хмыкнула Анна. — Вы, должно быть, очень плохо изучали законы Российской Империи. Что-то я не помню, чтобы в мирное время аристократ имел право что-то требовать от простолюдина.

Олег Березен нахмурился и затравленно огляделся по сторонам. Молодец, не совсем дурак, чтобы публично критиковать законы.

— А я не помню, чтобы законы этикета позволяли неизвестной третьей стороне встревать в спор других, — нашёлся он и, снова гордо выгнув грудь, уставился на Анну.

— Да, прошу прощения, что не представилась, — спокойно проговорила девушка и добавила: — Потомственная дворянка Анна Есипова. И…

— И вам всё же не стоит лезть в наш спор, госпожа Есипова, — перебив её, усмехнулся Березен. Быстро глянув на своего «покровителя», он перевёл взгляд на меня и выпалил: — Чего притих? Спрятался под юбкой и не отсвечиваешь? Ха! Что ещё ждать от простолюдина⁈ Будь ты дворянином, понял бы, что недопустимо втягивать чужой род в свои проблемы!

— Я сама решила вмешаться! — припечатала Анна вперёд меня и обожгла его пылающим взглядом, а затем бросила в мою сторону: — Не думайте о последствиях для моего рода, Александр! Их не будет!

— Ой ли? — улыбнулся Березен, чувствовавший молчаливую поддержку покровителя и остальных кольценосцев.

Краем глаза я увидел стремительную чёрную молнию. Олег Березен даже ахнуть не успел, как между ним и Анной появилась баронесса Завьялова.

— Сударь, вы были очень неучтивы с моей вассалкой и подругой, — едва ли ни прорычала миниатюрная баронесса, не сводя убийственного взгляда с Березена.

— С вас… салкой? — опешил дворянин Олег Игнатович Березен, мигом понявший, что перед ним стоят представитель боярского сословия.

— Именно! — припечатала Зинаида Константиновна. — И род Завьяловых своих вассалов в обиду не даёт.

— Д-да… я понял, — стушевался Березен.

Он снова скосил взгляд на своего покровителя. Тот явно был недоволен происходящим. И это недовольство придало Олег Березену сил.

Дворянин взял себя в руки и уверенно посмотрел на Анну. Он набрал в грудь воздуха, чтобы сказать очередную гадость.

— Сударыни, благодарю за ваше участие, — обратился я к девушкам, прежде чем Березен успел открыть рот. — Но, право слово, не стоило.

Анна удивлённо хлопнула ресничками и непонимающе уставилась на меня. Ну да, она прилетела меня спасать, а я тут нос ворочу.

— Я очень рад, что вместе со мной в группе учатся такие неравнодушные товарищи, — как можно теплее произнёс я, глядя ей в глаза, — однако же, считаю, значимость этого инцидента чуть преувеличена.

В столовой было тихо, окружающих, увлечённых неожиданным зрелищем, очень интересовало, что же будет дальше. Полагаю, не так часто здесь происходят подобные сцены. Ведь за каждой ссорой студентов может разразиться более крупный конфликт, в который окажутся втянуты рода.

А я простолюдин. На меня, казалось бы, можно наезжать без опаски раскрутить масштабный конфликт.

Но я не могу позволить какому-то малолетнему идиоту вести себя со мной столь нагло. А ещё не могу позволить себе стоять в стороне, пока меня выгораживают дамы.

Моя гордость