Сэхсвет - Алишер Бекет

Кросс вытаращил глаза. Девушка бросила на него встревоженный взгляд, но хирург покачал головой, и она кивнула. Кросс осторожно сказал:

– Послушай, приятель…

– Закрой рот, – оборвал его Мэйтт. – Руки на стол, чтобы я видел. Дёрнешься – и я тут же всажу тебе в живот с пяток игл. В них особый состав, так что из комы тебя не выведет даже лучший реаниматор. Ясно?

– Ясно. – Кросс медленно положил руки на стол.

– Отлично. – Мэйтт не сводил взгляда с мужчины.

И что дальше?

Молчание затягивалось. Кросс не выдержал первым:

– Может, расскажешь, что у тебя за претензии? Если честно, я не думаю, что мы с тобой когда-либо встречались, и… да прекрати ты уже на меня пялиться! – разозлился вдруг Кросс, – и скажи наконец, какого хера тебе от меня надо?

Мэйтт бросил взгляд на барную стойку: Рэя всё ещё не было. Ну и хорошо.

– Из-за тебя ушёл мой сын, – сказал Мэйтт, просто чтобы посмотреть на реакцию Кросса. Её не последовало. Вернее, последовала, но не такая, какую ожидал детектив.

– Соболезную. Но почему ты решил, что я к этому причастен? Старики вроде бы не делятся никакой инфой.

– Я сам достал эту информацию, – бесцветным голосом сказал Мэйтт. – Я был в серверных, на Полюсе.

Кросс переглянулся с девушкой.

– Мэйтт… – Спутница хирурга осторожно подняла руку, привлекая к себе внимание.

– Руки на стол, – предупредил девушку Мэйтт. Голос прозвучал на несколько тонов выше. Девушка поспешно положила руки на столешницу ладонями вниз. – Слушаю.

– Меня зовут Джил, – начала девушка. – Я живу в Джинспейре, на пересечении сорок пятой и двадцать шестой, в элитном улье. Это почти центр, почти что Вортен. А в порту я оказалась совсем недавно, сразу после ухода родителей. Всё это я говорю, Мэйтт, чтобы ты понял, что я никакая не бродяжка или проститутка, как ты мог подумать.

Мэйтт смотрел на Джил и думал, что это похоже на правду. Он кивнул, предлагая продолжить.

– С Кроссом я познакомилась буквально вчера. – Мэйтт видел, что Джил старается говорить спокойно, но её выдавал слегка дрожащий голос. – По сути, я знаю его немногим больше твоего. Но даже этого времени мне хватило понять, что Кросс неспособен на убийство, а тем более – убийство ребёнка. Ты же его совсем не знаешь. И у меня возникает вопрос – как на основе одних только данных, которые могут быть сфабрикованы, ты можешь обвинять незнакомого человека? Что такого ты узнал в серверных, что даже не допускаешь мысли о том, что ошибаешься или что тебя ввели в заблуждение?

– Там был… центральный компьютер. – Мэйтт нахмурился, вспоминая визит на Полюс. Получалось очень плохо, как будто он пытался вспомнить одно, а в голову лезло совершенно другое. Как будто не было никакого компьютера, не было ничего. – У меня был код доступа, и я… мне… слушай, не морочь мне голову. Я точно знаю, что видел.

– А что именно ты видел? – осторожно спросил Кросс и заёрзал на стуле: он явно чувствовал себя неуютно под прицелом парализатора. – Как выглядела… информация?

Вопрос ввёл Мэйтта в ступор.

– Я… – От попыток восстановить полную картину событий у него заболела голова. Левой рукой детектив помассировал виски, а палец правой, лежащий на спусковом крючке, задрожал. – Это был… текст. На экране.

– И что там было написано? – спросила Джил, переглянувшись с хирургом.

Головная боль усилилась. Мэйтту казалось, что он страшно тупит. Только сейчас он понял, что чувствовал боль с того момента, как вернулся с Полюса. Но тогда она была едва заметной. Он стиснул зубы. Указательный палец правой руки напрягся и сдвинулся на пару миллиметров в сторону рукояти. Для выстрела было достаточно малейшего усилия.

Да что со мной такое?

Мэйтту казалось, что всё вокруг плывёт, а в голове звучит голос, приказывающий нажать на спуск. Женский голос. Детектив моргнул несколько раз подряд, пытаясь прогнать морок. Затем широко открыл рот и надавил ладонью себе на ухо. Не помогало.

Нажми

Нажми

Нажми! Скорее!

Джил облизнула губы и встревоженно посмотрела на Кросса. Тот сидел неподвижно, не сводя глаз с Мэйтта. Девушка закатала сползшие рукава куртки, проигнорировав предупреждение держать руки на столе, и тихо сказала:

– Мэйтт, послушай меня, прошу. Видишь, ты даже не…

– Что это? – вдруг перебил её Мэйтт, указывая на правое предплечье девушки. В голове уже звенел самый настоящий колокол.

– Это? – Джил медленно развернула руку так, чтобы детектив увидел человека с пылающим сердцем в руке.

Что-то зашевелилось в памяти Мэйтта, и он изо всех сил ухватился за это. Пылающее сердце… Элиза, СГЧ, поезд, Полюс. Точно! Джейн Мортейна, делящаяся своим горем, разделяя его собственное. Мэйтт едва не расхохотался: как же прекрасно было хоть что-то вспомнить отчётливо и ясно! Головная боль утихла, мучающий его голос исчез. Мэйтт расслабил левую руку, и спусковой крючок вернулся в прежнее положение.

– Мне кажется, я узнаю эту татуировку, – сказал детектив. Его голос звучал почти нормально. – Ты знала Элизу Мортейну?

– Да, – кивнула Джил. – Это моя… она была моей самой лучшей подругой. Единственной, если уж на то пошло. А откуда её знаешь ты?

– Я знаком с её матерью, Джейн. Она помогла мне в одном деле, и мы… нашли с ней общий язык.

Атмосфера за столиком, до этого плотная и напряжённая, слегка разрядилась. Кросс шумно дышал через нос, стараясь как можно меньше шевелиться. Он явно испытал сильный стресс. Мэйтт прекрасно понимал хирурга: ещё бы немного, всего одну лишнюю секунду, и он бы выстрелил.

Джил грустно улыбнулась:

– Тётя Джейн… она всегда всем помогает. Считает это своей обязанностью, после того как… она в порядке?

– Да, – ответил Мэйтт. – Сомневаюсь, что с ней что-то может случиться. Она показалась мне очень сильной женщиной.

– Элиза вся пошла в неё, – подтвердила Джил.

За столом воцарилась пауза.

– Мэйтт, можно вопрос? – спросил Кросс.

Детектив медленно кивнул, опасаясь вновь разбудить боль.

– Что нам теперь делать дальше? – Хирург обвёл взглядом всех троих за столиком. – Ты же видишь, что с твоим путешествием на Полюс что-то не так. Ты бы видел, как тебя скрутило, когда ты попытался вспомнить.

Мэйтт не успел ответить.

Что-то происходило. Не в баре, а по всему миру. И все люди – мужчины и женщины, дети и взрослые, слепые, глухие и находящиеся в коме – это почувствовали. Как будто лопнул огромный мыльный пузырь, и этот чудовищный звук, возникший лишь в сознаниях миллиардов людей, заставил их всех одновременно на секунду зажмуриться.

А когда они открыли глаза, рядом с каждым человеком на планете мерцал Старик.