Мертвая зыбь - Юхан Теорин

Потом Джулия завела двигатель и опять выехала на дорогу. Она собиралась в Марнесс купить что-нибудь из еды, а потом ехать в Стэнвик, чтобы переночевать.

Медленно надвигались сумерки. Было двадцать минут пятого. Обычные люди, те, кто ежедневно ходил на работу, сейчас уже возвращались домой.

Но этот закон не для всех. Когда Джулия проезжала мимо конторы участкового Марнесса, она увидела в окне свет.

Джулия остановилась возле продуктового магазина купить молоко, хлеб и яйца. На ее счете оставалось не так много денег, а следующая выплата из страховой кассы ожидалась только через неделю. С этим она ничего не могла поделать, лишь воспринимать как неизбежность.

Когда Джулия вышла из магазина, она опять посмотрела на контору участкового: свет все еще горел. Она подумала о Леннарте Хенрикссоне и вспомнила рассказ Астрид. Вот и Леннарту тоже пришлось пережить трагедию в своей жизни.

Джулия стояла и смотрела на свет в окне, потом она положила еду в багажник, заперла машину, пересекла улицу, поднялась по ступенькам и постучала в дверь участка.

— Я винила маму, — сказала Джулия, — она пошла прилечь после обеда и заснула.

Она поморгала, чтобы слезы не застилали глаза, и продолжала:

— А еще больше — папу… Потому что Йерлоф… Потому что он пошел вниз, к морю, заниматься своими сетями. Если бы он был дома, Йенс никогда бы не ушел. Он очень любил дедушку. — Джулия всхлипнула и вздохнула. — И я обвиняла их много лет, но на самом деле во всем виновата я: это я оставила Йенса и поехала в Кальмар. У меня было свидание, хотя отлично понимала, что и для него, и для меня все это несерьезно — выброшенное время, он даже не пришел.

Она помолчала и заговорила опять:

— Это был отец Йенса… Микаэль. Мы тогда уже разошлись, и он жил в Сконе,[47]но сказал, что сядет на поезд и приедет, чтобы встретиться со мной. Я думала, что, может быть, нам стоит попробовать снова, но Микаэль так и не появился. — Джулия опять всхлипнула. — Так что нечего удивляться тому, что Микаэль даже не пытался помочь, когда пропал Йенс, он с места не двинулся из своего Мальмё… Но больше всех виновата я.

Леннарт тихонько сидел по другую сторону стола и слушал. Он был из тех, кого называют благодарными слушателями, по крайней мере Джулия так думала. Леннарт дал ей возможность выговориться. Только после того, как Джулия замолчала, он сказал:

— Да никто не виноват, Джулия. Это, как мы называем такие вещи в полиции… цепочка случайностей, ставших причиной несчастного случая.

— Ну да, — произнесла Джулия, — если только это был несчастный случай.

— Что ты хочешь этим сказать? — удивился Леннарт.

— Я… я… а если предположить, что, когда Йенс вышел из дому, он наткнулся на кого-то и этот кто-то….

— Кто? — спросил Леннарт. — Кто такое мог сделать?

— Я не знаю, какой-нибудь сумасшедший, маньяк. Ты же полицейский и знаешь о таких вещах намного больше, чем я.

Леннарт задумчиво покачал головой:

— Ну, в таком случае этот кто-то должен был быть совсем не в себе. Но из неоткуда такие не появляются, так что почти наверняка он и раньше сталкивался с полицией. Никого похожего тогда на Эланде вообще не было. Можешь мне поверить, мы проверяли всех, кого хоть в чем-то можно заподозрить… Мы обыскивали дома, подняли старые дела…

— Я знаю, вы сделали все, что могли.

— В полиции мы думали, что он пошел к воде. Там же до моря совсем близко — несколько сотен метров. А тогда в таком плотном тумане оступиться и упасть в воду было плевое дело. Много народу утонуло в Кальмарском проливе, и их так никогда и не нашли. Такое часто бывало раньше, случается теперь, да и в будущем, наверное, будет то же самое. — Леннарт помолчал. — Тебе же ведь трудно об этом говорить. Мне, наверное, не стоит…

— Да нет, ничего страшного, — тихо сказала Джулия. Она немного подумала, а потом добавила: — У меня и в мыслях не было приезжать сюда осенью, чтобы опять со всем этим столкнуться. Но вышло так, как вышло. Я приехала к Йенсу и начала… стала понимать, что обратно он не вернется.

Она взяла себя в руки, сосредоточилась и очень серьезно произнесла:

— Я должна жить дальше.

Был вечер вторника. Джулия собиралась на минутку заглянуть к Леннарту, но вышло по-другому. Было видно, что Леннарт собирался заканчивать работу, но Леннарт тоже задержался.

— На сегодня у тебя уже больше нет дел? — спросила Джулия.

— Вообще-то есть, но позже. Я вхожу в муниципальную комиссию по строительству, и у нас сегодня официальная встреча. Но это не раньше половины восьмого.

Джулия собралась было спросить, какую партию представляет Леннарт, но не захотела рисковать. Могло оказаться, что они политические противники. Потом ей приспичило спросить у Леннарта, женат он или нет, но здесь она рисковала бы еще больше: ответ на этот вопрос мог ей совсем не понравиться.

— Мы можем заказать пиццу из «Моби Дика», — предложил Леннарт. — Как, присоединишься?

— Само собой, — ответила Джулия.

В маленьком полицейском участке была кухня. Она разительно отличалась от безликой, сугубо официальной конторы — в ней царил домашний уют: шторы, красные плетеные коврики на полу, картины на стенах. Рядом с начищенной без единого пятнышка раковиной сверкала столь же тщательно отдраенная кофеварка. В углу стоял журнальный столик и кресло; Джулия и Леннарт там и перекусили, когда доставили заказанную пиццу с ветчиной.

За едой они разговорились, и в результате вышло так, что Леннарту она поведала свои горести и печали.

Потом Джулия так толком и не могла вспомнить, кто из них разоткровенничался первым. Но почти не сомневалась, что она.

— Я должна жить дальше, — снова сказала Джулия. — Если Йенс погиб в проливе, я должна принять это и смириться. Такое и раньше случалось, это ты правильно заметил. — После небольшой паузы она добавила: — Только вот есть одна вещь: Йенс довольно сильно боялся воды, ему на берегу даже играть не нравилось. Так что иногда я думаю о том или, может быть, просто убеждаю себя, что он пошел в другую сторону, на пустошь. Да, понимаю, это звучит странно, но… и Йерлоф также считает.

— Мы пустошь тоже прочесали, — тихо ответил Леннарт, — мы тогда всю округу осмотрели.

— Я знаю, я вот пытаюсь вспомнить… Мы тогда встречались? — спросила Джулия. — Я хочу сказать: мы с тобой?

Полицейские, понаехавшие в тот день и задававшие Джулии бесконечные вопросы об исчезнувшем Йенсе, были безымянной чередой стершихся от времени лиц. Они спрашивали, она механически отвечала. Кто они, не играло никакой роли, лишь бы нашли Йенса. Много позже она поняла, что некоторые полицейские, судя по их вопросам, исходили из подозрений или, по крайней мере, не исключали того, что она сама по какой-то неизвестной причине, может быть, в припадке безумия, убила своего сына и где-то спрятала тело.