Прекрасный возраст, чтобы умереть - Анна Данилова

Позвонил Денис.

– Докладываю! – радостным тоном, проглатывая слова, начал он свой отчет о проделанной работе.

Обаятельный молодой человек, очень умный и талантливый, он с завидной легкостью вступал в контакт с людьми, особенно с женщинами, которых с изяществом, не умаляя их достоинства, не унижая, делал своим инструментом в добывании истины. Так произошло сейчас и с ничего не подозревающей соседкой Тамары Утробиной – Софьей Михеевой.

– Как она впустила тебя в дом? Кем ты представился?

– Я представился помощником адвоката, сказал, что защищаю интересы ее соседки, Тамары Утробиной…

Глаша слушала его, не перебивая. Как же вовремя подоспела эта информация!

– Денис, с меня ужин с кабанятиной!!! Дима вчера с друзьями был на охоте, и они завалили огромного кабана!

– Ловлю тебя на слове! А что у вас нового?

– Я тебе позвоню позже.

…Дверь ей открыла Лиза.

– Еле успела, – шепнула она Глафире в дверях. – Проходи!

Наташа Дорофеева стояла в растерянности посреди гостиной, не понимая, что происходит.

– Извините, что забрала у вас телефон. Так нужно было. Просто небольшой трюк, чтобы ваш муж подольше не появлялся дома, – сказала Лиза с какой-то странной, блуждающей улыбкой. Видно было, как она возбуждена.

– Ну, хорошо… Надеюсь, с Сашей все в порядке?

– Да-да, с ним все хорошо.

– Садитесь… Я тут ужин приготовила, – Наташа, нервничая, принялась зачем-то передвигать по накрытому к ужину столу салатницы, тарелки с закусками. – Я Сашу ждала.

Лиза с Глафирой сели за стол.

– Наташа, ответьте мне на один вопрос. Когда-нибудь ваш муж называл вас другим женским именем?

– Нет. А что? У него кто-то есть? – Она как подкошенная рухнула на стул. – Что вам известно об этом? И почему он должен был…

– Нет-нет, это не обязательно. А он никогда не рассказывал вам о своем прошлом? Быть может, он когда-то кого-то сильно любил?

– Да… Да, у него была девушка. До меня. Но она умерла. Давно. А что?

– Как ее звали?

– Ах, вон вы о чем… Ее тоже звали Наташей.

– Поэтому он никогда не путался… – произнесла задумчиво Лиза. – А как она умерла? Вы в курсе?

– Да… Мне рассказывали…

– Постойте, я угадаю, – не выдержала Лиза. – Что-нибудь связанное с зубами?

– Точно! Ей удаляли зуб, сделали укол, а у нее была аллергия на этот препарат. Она умерла прямо в кресле хирурга.

– Ваш муж сам вам об этом рассказал?

– Нет, что вы! Он никогда бы не стал мне рассказывать о своей бывшей возлюбленной. Я узнала об этом от его матери.

– Фамилию хирурга не знаете?

– Нет, конечно. Откуда?!

– У вас есть ее телефон?

– Чей?

– Вашей свекрови!

– Да, конечно. Сейчас принесу.

Наташа, кутаясь в теплую шаль, ушла и вернулась с записной книжкой. И тут вдруг, осознав, что происходит, замерла, прижала записную книжку к груди и закрыла глаза.

– Нет, только не это… Пожалуйста… Не надо…

– Как ее зовут?

– Елизавета Сергеевна, прошу вас… У меня, кроме Саши, никого нет… Он не мог, не мог!

– Имя вашей свекрови!

– Елена Николаевна.

– Диктуйте номер!

Лиза позвонила.

– Добрый вечер… Вас беспокоит адвокат Елизавета Сергеевна Травина. Елена Николаевна, мой подзащитный стал жертвой одного хирурга-дантиста, он едва не умер в кресле… У меня есть информация, что этот случай в практике этого доктора не единичный… Мне дали ваш телефон, сказали, что вы можете дать свидетельские показания против этого доктора… Да, совершенно верно, это доктор Гинер… Можете? Вот спасибо вам! Конечно, посадим… Я вам еще позвоню. Еще раз благодарю вас!

Наташа смотрела на Лизу огромными, полными слез глазами.

– Как вы могли? Как?! Это чудовищно! Вы же только что заставили ее дать показания против собственного сына!

– А вам самой не страшно жить с убийцей? – холодным тоном спросила Лиза. – Вы приготовили ужин человеку, который столько лет вынашивал в себе чувство мести, желание убить! И все ради того, чтобы отомстить за смерть женщины, которую он, быть может, любил больше, чем вас. Почему вы жалеете его и вам не жаль молодой, прекрасной женщины, которая умерла без вины? Умерла лишь для того, чтобы своей смертью уравновесить ту боль, с которой жил все эти годы ваш муж. Вы знали об этом?

– Нет, конечно… Я поняла это, когда вы спросили меня телефон моей свекрови…

– Зачем вы обманываете меня?

– Я не обманываю… просто я гнала от себя все эти мысли, в них невозможно было поверить!

– Наташа!

– Ну, хорошо… Просто там, на озере, после того, как Саша вернулся с бутылкой… Он хотел угостить их вином… Словом, он очень разозлился почему-то и сказал еще такую фразу, которую никто не понял… Он сказал про Гинера: «Этот урод даже смотрит не в глаза, а в рот».

– Никто не понял? А вы?

– Я тогда тоже сначала не поняла, а потом мы еще выпили, веселились, и в один момент кто-то из нас сказал, что так иногда бывает, что профессия накладывает отпечаток на человека, на его манеру поведения. Постойте… Вспомнила, это сказала Оля! Она сказала, что ее двоюродная сестра – протезист и что она сильно раздражает окружающих людей тем, что тоже смотрит им в рот, а не в глаза и машинально, порой неосознанно советует кому-то поставить виниры, кому-то протезы… И тогда у меня промелькнула мысль, что этот человек, ну, тот, который отдыхает со своей женой у озера, – зубной врач.

– Потом, когда вы узнали об убийстве Соляных, вам не пришло в голову связать смерть той девушки Наташи, которую любил Александр, с профессией Гинера?

– Может, и промелькнула, но я не подумала, что это может быть реальностью. Тем более что Саша способен своими руками взять и удушить ни в чем не повинную женщину. Это казалось бредом, поэтому я, как уже сказала, гнала от себя эту мысль…

Лиза повернулась к Глафире:

– Помнишь, я рассказывала тебе, что отправляла Гинеру в тюрьму продукты и он заказал мне одно лекарство… Так вот это было не простое лекарство. И покупала я его в аптеке у его знакомого фармацевта, без рецепта. Гинер заказал артикаин. Препарат, который применяют при обезболивании при удалении зубов… Гинер до того, как стать бизнесменом, был хирургом-стоматологом. И уехал в Москву, бросив Валентину, скорее всего, не из-за умирающего отца, а после этого случая… Вероятно, он очень тяжело переживал смерть пациентки и не смог больше заниматься практикой. Занялся бизнесом.