Лесная корона - Елена Шагако

Не до конца понимая, что собирается делать, она пошла вверх по склону, вспоминая дорогу к пещере. Возможно, хотя бы горные духи помогут ей в этом священном для алтайцев месте – больше надеяться было не на что. Антон или погиб, или ранен, а Сергей истекает кровью. Теперь есть лишь она и убийца.

Не чувствуя тела, Рина шагала по камням наверх, уже видя сквозь снежную завесу темную скалу, в которой и была та самая пещера, где шаман проводил недавно обряд.

Задыхаясь, Рина преодолела последние метры до того, как провалиться в каменный зев горы, который укрыл ее от ветра и снега, пахнув затхлостью и запахом гари и трав.

Она сделала несколько шагов и упала на холодный камень, не в силах больше идти. Мог ли Женя потерять ее след и в безопасности ли она теперь?

Если бы она могла чуть-чуть поспать…

Далекий рев двигателя заставил Рину заплакать.

Он все понял. Он знал, что другого пути нет, и сообразил, где искать ее. Он уже не раз бывал в «Лесной короне» и наверняка знал здешние места гораздо лучше Рины, которая была лишь гостьей.

Застонав, она поднялась на ноги. Покачиваясь, осмотрела пещеру в поисках какого-нибудь оружия. Она проделала слишком большой путь, чтобы сдаться. Между ног все намокло, голова гудела от гипервентиляции, сил почти не осталось.

Найдя рядом с собой острый камень, она подняла его и осталась стоять, замутненным взором глядя на вход.

По щекам текли горячие слезы, отогревая кожу. На этот раз она хотя бы могла бороться. Если лесу суждено поглотить ее, то не так, как это было в прошлый раз. Либо она не упадет в кучу листьев, либо вовсе не очнется. Сон должен чем-то завершиться.

Она услышала, как приблизился снегоход и замолчал мотор, но осталась стоять.

Когда Женя появился в проходе и его лицо приобрело ликующее выражение, она на секунду дрогнула, но не двинулась с места. Если хочет что-то сделать, пусть подходит сам.

У него не было ружья, на обветренном лице горел помешательством взгляд, он протянул к ней руки.

– Иди сюда, Тортилла, – почти ласково сказал он, но дрожь в голосе выдавала волнение. – Брось камень, я сделаю все быстро. Ты же не думаешь, что сможешь меня убить? Я завалил твоего приятеля и очень-очень долго, сука, искал тебя.

– Уходи, – только и смогла ответить Рина, невольно всхлипывая. Она устала.

Женя горько усмехнулся.

– Ты не понимаешь? – с тенью сочувствия спросил он. – Мне все равно, кого я утяну за собой. Я никогда не тронул бы тебя, если бы ты не оказалась сегодня в той хижине. Но я не позволю, чтобы ты болтала про меня гадости. Ни я, ни Алиса этого не заслужили.

– Мне жаль, – выдохнула Рина, услышав о его сестре, – она правда не заслужила. Болезнь – это так страшно…

Женя перебил ее, зло топнув ногой, и закричал:

– Болезнь?! Ее убила жажда наживы этих тварей, а еще такие долбаные алкоголички, как ты, которые наперебой твердили, как вылечились этим колдовским дерьмом! – Он обвел пещеру резким жестом. – Ты никогда не излечишься! Так и будешь бухать втихаря, разъезжая по психотерапевтам, потому что тебе так удобно и хорошо жить!

Он брызгал слюной, глаза налились кровью, а по щекам текли настоящие ручьи слез.

Рина никогда такого не видела. В этот момент она поняла, как ему на самом деле больно. Он не осознавал, что делает, просто пытался хоть как-то заглушить весь тот ужас, что поселился внутри, когда он убеждал себя в том, что не виноват в смерти сестры.

Она не могла вытерпеть его боль. Это чересчур много даже для нее.

– Иди сюда, – сказала она, сильнее сжимая в руке камень.

Так же, как и Женя, Рина готова идти до последнего. Ее трясло от страха, но вариантов не было.

Женя замолчал и с пару секунд смотрел на нее, прежде чем дернулся и бросился навстречу.

Рина вскрикнула, но не упала в ужасе, а замахнулась и постаралась ударить нападающего камнем.

Ей не удалось.

Женя навалился на нее всем телом, сбивая с ног. Сначала Рина услышала громкий стук и только затем почувствовала, как ударилась затылком о пол пещеры. Женя забрал у нее камень и отшвырнул в сторону, по пещере эхом прошел гул.

Рина барахталась, стараясь выбраться, но толстая куртка сковывала движения.

Женя пытался схватить ее за горло, ему мешал воротник.

Раздался короткий треск, а затем вокруг посыпались камни.

Как-то испуганно ахнув, Женя остановился. Он непонимающе взглянул в лицо Рине и посмотрел на ее руки, которые были пусты. В следующий момент он сполз на пол пещеры, сворачиваясь клубком и зажимая голову руками.

Нашарив руками неподалеку от себя небольшой камень, Рина рванулась к Жене и замахнулась. Но увидела, что бить не требуется: по каменному полу пещеры растекалась лужица крови. Человек скулил, как раненый зверь, и его лицо вдруг снова стало похоже на того самого Женю, что растерянно шагал взад-вперед возле третьего домика, дожидаясь подруг из опасной вылазки. Он обнимал себя, будто успокаивая. Протянул окровавленную ладонь, словно защищаясь, и умоляюще посмотрел на Рину.

– Стой, – выдохнул он.

Рина вдруг поняла, что он умирает. Она растерянно протянула к нему руки, не зная, помочь или добить, чтобы он не смог больше ее преследовать.

– Второй выход… – простонал Женя, и его глаза начали закатываться, – еще один выход…

Рина покачала головой, не понимая, о чем он говорит, но он уже ничего не видел. Его глаза закрылись, тело затряслось в судорогах, после чего обмякло, и она услышала, как он сдавленно выдохнул в последний раз.

Она всхлипнула, позвав его по имени, но ожидаемо не получила никакого ответа. Давясь рыданиями, она осела на пол рядом. Мысли работали в каком-то рваном ритме, глаза почти ничего не видели, свет мелькал пятнами.

С трудом поднявшись на ноги, Рина отшатнулась от мертвого тела, оглядываясь по сторонам и силясь сообразить, что делать.

На глаза ей попался изгиб пещеры, ведущий к тусклому свету на другом конце, за поворотом. Путь преграждали куски скалы, почти завалившие проход. Рину вдруг осенило: «Второй выход!»

Двигаясь на автомате, она зашагала туда, спотыкаясь о камни. Пройти нужно совсем немного, но путь оказался непрост: похоже, сюда почти никогда не заходили. Но Рина шла, почти не понимая, что делает.

Завернув за угол, она первым делом встретилась со слепящей белизной снега, а затем – с темными, иссохшимися и покрытыми коркой льда провалами глаз трупа.

Ее крик смешался с громким мужским возгласом из глубины пещеры.

Последнее, что Рина помнила из того вечера, – это руки Данила, когда он выносил ее, обессилевшую, из пещеры и усаживал, словно мешок, на снегоход.