Требуется жених. Людей просьба не беспокоить! - Анна Сергеевна Платунова

– дыра дырой, крыша как решето, полы прохудились. Ну какая из меня знатная невеста! Для тебя я – хозяйка брачного агентства, сейчас я чувствую себя на своем месте.

– Моя маленькая хозяйка. – Бран притянул меня к груди, укачивая в объятиях. – Все это и в самом деле не важно.

Глава 57

Бран не ложился спать – писал статью, которую обещал сдать сегодня. Неотложные дела не давали ему задержаться и на день. Едва рассвело, он разбудил меня осторожным поцелуем, хотя я и не спала, просто дремала, боясь пропустить его уход.

– Отнеси, пожалуйста, в редакцию, – попросил он, протянув мне несколько листов, исписанных ровными строчками. – Статья и прошение об увольнении.

– Увольнении? – Я подобралась и села на кровати.

Мне всегда казалось, что скорее небо упадет на землю, чем Бран уйдет из «Утреннего новостного листка». Он так любил свое дело.

– Объяснишь? – спросила я без особой надежды.

Бран покачал головой.

– Все изменится, когда я вернусь, – только и сказал он и, увидев, что я едва сдерживаю слезы, обнял, поцеловал в макушку. – Деньги за статью возьми себе.

– Нет!

– Вэл!

– Бран! – Я вздохнула, спрятала пылающее лицо у него на груди. – Ладно… Ладно… Не хочу ссориться.

– Вот и умница.

Он взял мое лицо в ладони и бережно поцеловал. Я через силу улыбнулась: не надо, чтобы он уезжал расстроенным, пусть знает, что я спокойна и дождусь его возвращения.

– Моя умница, – повторил Бран. – Рози еще спит. Я оставил для нее букет пионов. Скажи ей…

Бран осекся, решительно поднялся, перекинул через руку сюртук, подхватил саквояж и вышел, притворив за собой дверь. Я сползла на подушку, уставилась в потолок и долго-долго лежала без мыслей и чувств, словно замороженная.

«Он вернется, все будет хорошо», – повторяла я снова и снова.

Вот только не знаю, хотела ли я, чтобы наша жизнь стала другой. Я ничего не стала бы менять. Что может быть лучше, чем просыпаться рядом с любимым мужчиной, выпивать чашечку взвара, который он приготовил, смеяться с дочерью, расчесывая ей волосы, заниматься работой, на которой я чувствовала себя нужной? Ужинать всем вместе в компании мадам Пирип и доброго ворчуна мистера Кнопа – они тоже стали нашей семьей.

– Мамуля? – В спальню заглянула расстроенная Розали, она сжимала в руках букет белых пионов. – Дядя Бран уехал, да?

Моя девочка, мой веселый и жизнерадостный огонек, сердито вытерла мокрые глаза, шмыгнула носом.

– Глупые слезинки! – крикнула она. – Вы что, не понимаете, что дядя Бран скоро вернется?

– Очень скоро, воробушек.

Рози забралась ко мне под одеяло, мы обнялись. Мы обе скучали по нему.

Мадам Пирип пришла сегодня пораньше, как будто чувствовала, что нужна Рози.

– Это что за грустный вид? – строго спросила она. – Ты никак забыла, что сегодня с утра мы идем на ярмарку?

И добавила заговорщическим шепотом:

– Птичка нашептала мне, что на площадь съезжаются балаганы с бродячими артистами. И кто-то видел глотателей огня!

Розали подпрыгнула на месте и босиком умчалась разыскивать туфельки, но через мгновение вернулась и забрала цветы с собой.

– Рози, поставь их в вазу, они ведь завянут.

– Нет, это мои цветочки, они пойдут со мной гулять!

Ну что будешь делать с этим ребенком! Но на душе стало светлей, когда Рози повеселела.

– Спасибо, мадам Пирип.

Гнома понимающе похлопала меня по предплечью.

Вскоре я отвлеклась на текущие дела: хорошо, что сегодня приемный день. Клиентов стало так много, что приходилось записывать их в очередь. Пять записей до обеда, короткий перерыв, а потом я иду с юной орочкой в парикмахерскую. Для жестких волос Тирпи сложно подобрать подходящую прическу, она очень волновалась перед свиданием и попросила сходить с ней.

Днем я добежала до редакции «Утреннего новостного листка», сунула в руки главного статью и прошение об увольнении и, ссылаясь на неотложные дела, улизнула, прежде чем он прочитал хоть слово.

Пообедала в маленькой кофейне на углу Садовой улицы: в доме, ставшем непривычно тихим, мне кусок не лез в горло. Няня и Рози вернутся только к вечеру: я вынула из неприкосновенного запаса несколько серебряных монет, вручила няне и попросила мадам Пирип ни в чем не отказывать воробушку.

– Разбалуем! – сурово предрекла она, но потом смягчилась. – Девочке сегодня нужно побольше радости, случаются такие дни. А как же ты, детка?

– Я справлюсь. Я взрослая.

Несколько часов в компании Тирпи и вовсе пролетели незаметно. Сначала мы с парикмахером на два голоса отговаривали ее подстричься короче, а потом успокаивали безутешно рыдающую орочку, когда ее жесткие волосы встали на голове точно щетка. Решение нашлось нескоро: вечерело, когда уставший мастер недрогнувшей рукой срезал пряди почти под корень. Тирпи ахнула, но присмотрелась к себе и расцвела: такая стрижка пришлась ей по вкусу.

За ужином я выслушивала восторженные рассказы Розали про акробатов, силачей и дрессированных собачек. Они с мистером Кнопом договорились завести щенка и научить его командам.

– Мистер Кноп, вы ведь серьезный гном! – всплеснула руками мадам Пирип. – Зачем обнадеживать дитя. Она будет ждать собаку.

Как хорошо иметь такую благоразумную няню, я-то совсем растерялась.

– А я и не шучу! – задрал нос мистер Кноп. – Я заведу щенка себе, но воспитывать мы его будем вместе.

– Ура! – Розали захлопала в ладоши.

Спать моя птаха отправилась вполне счастливая.

– Буду выбирать имя собаченьке. Раз уж пони у меня нет…

Я не спешила в кровать, знала, что не смогу уснуть в холодной постели. Проводила моих дорогих гномов, зажгла светильник и спустилась на первый этаж. Хотела отвлечься работой. Полистала скучнейший справочник «Кто есть кто в нашем мире». Домучаю ли я его когда-нибудь? Обязательно посоветую Брану написать собственную книгу об обычаях и традициях рас, вот уж кто знает их назубок. Не было вопроса, на который он не знал ответа.

Бран… Где ты сейчас? В пути или снял комнату в придорожной гостинице? Спишь или думаешь обо мне?

Рука сама собой открыла ящик стола. Я вынула шкатулку. Несколько секунд размышляла, прежде чем откинуть крышку. Но дальше тянуть нельзя: пришло время прощаться с прошлым.

Сапфировый перстень лежал на моей ладони, мне чудилось, что он издевательски подмигивает: «Ну что? Как ты жила все эти годы, доверчивая дурочка? Ловко я тебя, а?»

– Ты сделал мне очень больно, – негромко произнесла я, обращаясь к хозяину перстня. – Ты меня почти сломал.

Навалились душные и темные воспоминания: голод, холод, крошечная Розали, которая простыла и кашляла без конца. Я написала опекуну, графу Ви’Ассару, письмо, в нем я молила о помощи, но не отправила – сожгла в