Небеса в огне. Том 2 - Бернхард Хеннен

Нир поглядел на мальчика. Фрар выглядел таким потерянным. Казалось, он полностью был погружен в свою игру и лишь один раз поднял голову. При этом у Нира складывалось впечатление, что все мысли мальчика занимает вовсе не куча хлама. Он просто не предполагал, что кто-то чего-то от него хочет.

Не ответив Амаласвинте, Нир встал и направился к мальчику. Он обошел гавань и приблизился к нему со спины. Среди хлама Фрар нашел секиру. Лезвие расплавилось, древко обуглилось.

— Интересно, кому она принадлежала? — произнес Нир, не зная, мудро ли начинать разговор таким образом.

Фрар обернулся и посмотрел на него.

— Он лежит там, под кучей мусора, так и не выпустив секиру из рук. Я забрал ее у него.

Нир присел рядом с ним на корточки. Он видел только мусор, никаких костей. Судя по всему, у мальчика было очень богатое воображение.

— Плохой это был день, когда сюда пришли драконы.

Фрар с серьезным видом кивнул:

— Я знаю.

Он произнес это таким тоном, словно сам присутствовал при этом. Впрочем, так оно и было… Но он ведь не может помнить!

— Тебе Амаласвинта рассказывала об этом?

— Мама не говорит об этом дне. Я знаю лишь, что мой отец погиб… — Мальчик запнулся. — Но я даже не знаю, как именно.

— Многие из нас не знают, как умерли в тот день их любимые люди. Все произошло слишком быстро. В один миг они еще были живы, сидели за верстаком или накрытым столом, а уже в следующий появился огонь.

Фрар провел рукой по старой секире.

— Этот пережил первый огонь. Он пришел сюда, надеясь, что сумеет сесть в угорь. А потом белый змей атаковал его из портового бассейна. Тяжело раненный, он дополз до этого места. К несчастью, свод рухнул и он оказался погребен под ним. Он еще сжимал в руках секиру. Его последняя горькая мысль была о том, что ему не удалось даже ранить одного из ящеров.

Нир начал понимать, почему у мальчика не было друзей.

— Ты придумываешь очень страшные истории.

— Это не история. — Голос Фрара звучал подавленно. Опустив голову, он сжал кулаки. — Я думал, ты другой… Ты ведь тоже был здесь! Знаешь, как это было!

— Да, и поэтому я не потерплю, чтобы кто-то задевал честь погибших и просто выдумывал какие-то истории. Я не позволю сделать это даже маленькому грустному мальчику!

— Это не истории! — всхлипнул Фрар. — Каждое слово — правда! Я знаю, другие не могут так, но я… Я просто другой…

— О чем ты говоришь?

— Секира! — умоляющим тоном произнес мальчик. — Стоит мне прикоснуться к ней, как я оказываюсь с ним рядом. С Бодиром. Так его звали… Я чувствую вместе с ним. Знаю о его жизни. Многие его мысли. И отчетливо вижу то, что видел перед смертью он. Все это просто возникает у меня в голове, когда я касаюсь секиры.

Нир задумчиво рассматривал старое оружие. На детскую сказку не похоже. Он протянул руку, мягко коснулся обуглившегося древка. На пальцах осталась сажа, но воспоминания умершего не захлестнули его.

— Это только со мной так. — Казалось, Фрар снова вот-вот расплачется. — И никто не хочет мне верить.

— Коснись моей кольчуги и расскажи что-нибудь обо мне.

Фрар надул губы, и Нир понял, что он, наверное, не первый, кто решил проверить мальчика таким образом. Но взять свои слова назад уже не мог.

— Давай, попробуй. У меня была насыщенная жизнь. Потом спрашивай все, что хочешь.

— Я касался секиры Хорнбори, — благоговейным шепотом прошептал Фрар. — Он об этом ничего не знает…

Нир улыбнулся.

— Я не скажу ему. Однако я не такой великий герой, как он.

Фрар нерешительно протянул руку, и его на удивление сильные пальцы коснулись железных колец.

— Ты сражался во множестве битв… — Голос мальчика звучал отстраненно. — Ты дружишь с кобольдами и троллями. И ты… — Фрар испуганно поглядел на него снизу вверх. — Ты убивал драконов, — прошептал он.

— Я был здесь, когда горел Глубокий город. Как я могу не убивать драконов?

Фрар серьезно кивнул.

— И ты меня знаешь. Уже давно…

— Хм… — Этого Нир не учел.

— Ты не переживай, — продолжил Фрар и посмотрел на туннель, у входа в который еще недавно стояла Амаласвинта. — Я знаю, что она не моя мать. Но она старается. Она всегда была добра ко мне, несмотря ни на что…

— Несмотря ни на что?… Ты имеешь в виду, что ты все знаешь, когда прикасаешься к чему-то?

Фрар покачал головой:

— Это не все.

Он закрыл глаза, и внезапно старый топор поднялся и поплыл в паре дюймов над кучей мусора, а затем мягко опустился.

— Иногда это бывает, без моего на то желания. Других это пугает.

Нир растерялся.

— Такие вещи могут проделывать эльфы. И очень могущественные драконы… — Едва это слово сорвалось с его губ, как осознание того, что произошло с малышом, накрыло его целиком. Это что же получается? Он виноват, что мальчик совсем другой и что его боятся? Неужели кровь дракона, которую он давал ему, чтобы малыш не умер с голоду, изменила его?

— Теперь и ты будешь меня сторониться, не так ли?

Нир положил обе руки на плечи мальчика и пристально поглядел ему в глаза.

— Думаешь, ты странный? Ты же видел часть моей жизни, и я клянусь тебе всеми клятвами, что у меня были и более странные друзья. Ты знал, что тролли пожирают сердца убитых ими врагов, если их мужество вызвало у них восторг? Это очень странно, когда ты стоишь рядом, а твои товарищи вспарывают грудь убитого, чтобы устроить поминки. И общение с ребятами вроде тебя по сравнению с этим — настоящее удовольствие.

Фрар уставился на него огромными глазами:

— Тролли так делают?

— О да! Эти и еще множество других вещей. Относиться к ним с приязнью поистине непросто. Но я видел своими глазами, как они по несколько дней несли на руках смертельно раненных карликов или эльфов, хотя прекрасно знали, что этих раненых уже ничто не спасет. Просто не хотели оставлять их Зеленым духам.

— Должно быть, здорово иметь таких хороших друзей. Друзей, которые будут рядом, несмотря ни на что, — сказал Фрар.

Нир был тронут восхищением, которое прочел в глазах мальчика. Для него он был героем. И ему никогда не было так приятно, как в этот момент.

— Мне бы очень хотелось знать… Я… — Фрар потупился, словно ему было неловко беспокоить ветерана своими тревогами.

— Что ты хочешь знать?

— Мои родители… Кем они были? Почему я выжил, а они — нет? Как так может быть?

Стрелок поглядел на секиру, затем перевел взгляд на кучу мусора.

— Ты ищешь их. Надеешься, что узнаешь, если проживешь их последние мысли.