Соль и шторм - Кендалл Калпер

В таком случае моя смерть была еще не самым плохим выходом, как думалось прежде. Возможно, имело смысл приглядеться и к уютному мирку моей матери со всеми модными нарядами и веселыми вечеринками. Надежный дом, безразличный муж, теплая одежда, вкусная еда, музыка… Любви нет, но нет и сердечных мук. Как она говорила? «Лучшая жизнь, которой Роу могли бы желать». Допустим, мать была по-своему права, променяв магию на жизнь без боли, но я помнила и другие бабушкины слова.

Нет больше Роу. Все, что мы создавали, вся наша магия, – это ушло навсегда. То, что строилось столетиями, исчезло в один миг, и мать, как ни крути, приложила к этому руку. Пусть ей не хотелось повторять жизнь бабушки, но она поставила собственный комфорт превыше всего наследия Роу. Что будет с нами и с нашей репутацией, когда островитяне обнаружат, что амулеты, которые помогали китобоям оставаться бодрыми по ночам, не давали утонуть, спасали от челюстей китов, охраняли от возгорания печи для вытапливания ворвани, делали прочными мачты, больше не действуют?

Я сидела на краю бабушкиной кровати – впрочем, теперь только моей – и, потирая виски, думала обо всем, что узнала.

Первая Роу влюбилась, и ее сердце было разбито. Боль превратила женщину Роу в ведьму.

Я полюбила Тэйна. Мать утверждала, что он заставит меня страдать, возможно, станет жестоким и злым, и сердечные муки превратят меня в ведьму. Бабушка же сказала, что, раз мне суждено погибнуть, то и ведьмой мне никогда не стать.

Вопросы, сплошные вопросы роились в голове: соврала ли мать? Коснулось ли Тэйна проклятье? И наконец, если я умру, неважно как, если не открою свою магию и не успею пережить сердечных мук, Тэйн все равно превратится в монстра?

Хотелось верить, что ничего подобного не случится. Я любила Тэйна и меня ждала смерть, но он не должен измениться! Пусть он проживет счастливую жизнь, пусть у него будут корабли, любовь, семья, дети! Однако меня все равно терзали сомнения.

Я знала, что не смогу оставаться в этом доме до конца своей короткой жизни. Во-первых, скоро захочется есть. Бабушка, будучи морской ведьмой, умела превращать соленую воду в пресную, зазывать рыб в сети, а я ничего такого не знала. Временная вспышка магии, которую я ощутила, когда покидала дом матери, погасла, и теперь мне было холодно и одиноко.

Я хотела к Тэйну. Хотела рассказать ему о том, что случилось, услышать в ответ, что все будет хорошо, что никакое проклятье его не изменит и что любить его вовсе не опасно, а, наоборот, очень даже прекрасно. Поэтому я заставила себя подняться с кровати, достала старые бабушкины ботинки и отправилась в долгий путь до Нью-Бишопа.

В полумиле от города я заметила первые признаки грядущих перемен. Ветер немилосердно хлестал мои юбки, трепал волосы, поднимал волны у побережья Нью-Бишопа, прежде всегда спокойного. Вспомнилось заклинание, которое бабушка делала каждую весну, наливая в перевернутую ракушку немного воды, набранной у гавани. Этот обряд впервые провела Ленора Роу, и с тех пор его обновляли в течение многих десятилетий. И все для того, чтобы в проливе не случалось мелководья, а в порту было спокойно и безопасно. В благодарность городские власти отправляли к ней мастера поменять окна, прочистить дымоход или подлатать крышу.

Даже когда на горизонте появились заводские трубы в южной части Нью-Бишопа, я по-прежнему шла вдоль пляжа, стараясь держаться поближе к бурлящему белой пеной морю. Никогда прежде такого не видела. Я остановилась, в безмолвном страхе наблюдая, как волны яростно бьются о берег.

В желудке заурчало. Казалось, я не ела уже целую вечность. Подгоняемая порывами ветра, я свернула на Мэйн-стрит, где располагались продуктовые магазинчики.

Завидев свет в лавке «Консервы и бакалея Паффина», я направилась туда. При себе денег не было, но в прошлый раз, когда я приходила за провизией для Тэйна, хозяин лавки мистер Пендлтон был так добр, что без лишних разговоров отпустил все в долг. Поэтому я надеялась взять еще немного еды в кредит. Но едва я открыла дверь, он побагровел и замахал рукой, прогоняя прочь.

– Только не тебе! – крикнул он, выходя из-за прилавка, чтобы выставить меня вон. – Я больше никогда не буду обслуживать никого из Роу!

Он указал в дальний угол магазина, где лежала мокрая куча щепы и обломков, пахнущих уксусом.

– Я заплатил тринадцать долларов за амулет, который, как обещала ведьма, сбережет мои бочки от течи! Мальчик взял одну для отправки, а она возьми да и лопни! А затем и все остальные потрескались! Это больше двухсот долларов убытка! Не говоря уже о том, что придется покупать новые бочки! А сколько заказов я упустил!

У меня внутри что-то оборвалось, я открыла рот, собираясь принести извинения, хотя и не знала, что сказать в оправдание.

– Убирайся отсюда! – воскликнул хозяин.

В углу я заметила высокую тень: там стоял его широкоплечий сын и угрожающе смотрел на меня. Не говоря ни слова, я нырнула в дверь и выскочила на улицу. Щеки пылали от одной лишь мысли, что имя Роу теперь не в чести.

Я заглянула в рыбную лавку, но когда попросила тарелку с рыбой дневного улова, Мэри Баркер, жена рыбака, тряхнула кудрявой головой и скрестила руки на груди.

– Ты разве видишь здесь какой-нибудь улов, Эвери Роу? – спросила она, неприязненно скривившись. – Мы распродали все, что нашли в сетях, уже через полчаса после открытия, и вовсе не потому, что все вдруг пожелали отведать рыбы.

Она ткнула толстым пальцем в мою сторону.

– Передай своей бабушке, что ее заклинания для хорошего улова не стоят и ведра помоев! Передай ей это от меня!

– Простите, – выдавила я и повернулась к выходу.

Я быстро пошла по улице, понимая, что на Мэйн-стрит нет ни одного магазина, где бы ни использовали магию бабушки в том или ином виде. Мне показалось или островитяне действительно смотрели на меня, не скрывая злости?

Ноги сами понесли меня подальше от центра города. Я пересекла один из переулков и вдруг ощутила теплые волны такой знакомой магии Тэйна. Тогда я повернула и последовала за своими ощущениями, туда, куда манила колдовская сила, выбравшись на аллею между лавкой кузнеца и парикмахерской.

В конце аллеи, в тени, я разглядела фигуру Тэйна и устремилась к нему. Но на полпути увидела, что он зажег спичку, чтобы прикурить сигарету. Опешив, я остановилась, потому что от Тэйна никогда не пахло табаком. Когда же он поднес горящую спичку к лицу, я поняла, что это вовсе не Тэйн, а незнакомый светловолосый моряк с темной от загара кожей. Ошеломленная, я уже собиралась развернуться и пойти назад, но моряк заметил меня и махнул рукой.

– Что-то хотела? – спросил он. Несмотря на низкий и грубый голос, я поняла, что это совсем молодой парень.

Он опирался плечом о стену, а когда повернулся, на его руку упал свет уличного фонаря, и я различила на его коже татуировку наподобие тех, что носил Тэйн.

– Откуда это у тебя? – я указала на его руку.