Райнера: Энергия избранных - Магда Макушева

Правитель Наймар в данный момент находился под стражей. Это было согласовано с Советом Правителей и Хранителей. После того, как нам в руки попал Тайрис и были просканированы Советники дарка, доказательств против Правителя было более чем достаточно. Его ждал суд мира. Эту процедуру не проводили уже много столетий. Но в нашем случае было сделано исключение. Наймар не просто хотел убить нашу избранную и призванную мира. Он хотел сделать это чужими руками. Руками ее шестого избранного. И потянуть всех связанных с ней мужчин за грань. Страшное преступление, дикое для любого существа Райнеры. И он даже не раскаивался ни в чем. Я видел это в его глазах.

Мы побывали у Али. Она лежала не шевелясь, и ее грудная клетка практически не двигалась. На светлой коже проступали черные вены. Маг-лекаль лишь развел руками. Никто не знал, как такое лечить и что может случиться дальше. Для нас это звучило словно приговор.

— Только продолжай дышать милая — Алаис сжимал руку нашей женщины и закрывал ее своими крыльями.

Из нас всех уходила жизнь, я чувствовал слабость и глубокое отчаянье, как будто от души отодрали огромный кусок.

— Он должен сдохнуть — Альвар смотрел на спящую Алю и кровожадный блеск в его глазах все не утихал. Он готов был идти к Наймару прямо сейчас, проткнуть его теневым клинком, а потом развеять по всем трем материкам.

— Это неправильно, джин, и ты это знаешь — я понимал все чувства побратима и сам желал убить рогатого Правителя голыми руками. Ипостаси во мне бесновались. Леопон Вик шептал в моей голове «Впиться в глотку. Разорвать». Но я держал себя в руках. Ради Али, ради своей будущей семьи. Да, во мне еще теплилась надежда на хороший исход. Пусть и все происходящее пока говорило нам об обратном.

Аля Сереброва-Кайвен

Мне снился Аррантинский лес. Именно таким, как я запомнила его после своего перемещения на Райнеру. Яркие, слишком насыщенные краски, странные деревья и цветы. Он меня звал, он окутывал меня своим сладким воздухом. Он заставлял меня дышать, дышать, дышать. Он говорил со мной голосом моего Хранителя «Только продолжай дышать, милая». И я послушно дышала, хотя казалось, что каждый вдох дается с трудом.

Я видела их всех, всех шестерых своих избранных. Они стояли на кислотно-желтой траве, рядом друг с другом.

Мой белокрылый Алаис, спокойный и надежный, серебряные глаза окутывали меня теплом, придавали мне сил, дарили ощущение покоя. Белые крылья возвышались над ним, я помнила свое первое прикосновения к мягким перьям и ощущение маленьких разрядов, что проходили через пальцы.

Мой фиалковый Лариил, мой муж, светлый, нежный, открытый. Его глаза-аметисты сияли. «До Луны» — прошептала я ему. И он улыбнулся мне своей теплой согревающей улыбкой. «И обратно» — его губы двигались, но голоса я не слышала.

Мой мужчина-гора Тео, внушительный, сильный, но только я знала, какой огонь горит у него внутри. «Не ледышка» сказала ему «больше нет».

Мой загадочный джин Альвар, хитрый, властный, непредсказуемый. Мне казалось, он шептал мне «Заара, моя заара» и от этого шепота по телу бежали горячие мурашки. «Твоя заара» сказала я «ты дождался меня».

Мой серьезный магистр Натан, мой огненный демон. «Такова твоя магия» сказала ему «хочу познать ее целиком. Теперь можно». И он лукаво мне улыбнулся.

Мой змей Хош, страстный, опасный. «Я хочу стать твоей Хош. Навсегда» и желтые глаза наполнились надеждой и любовью.

— Я не хочу уходить — сказала я лесу — не хочу покидать их сейчас. Я только их нашла.

— Ты исполнишь свой долг, призванная — сказал мне гулкий голос в ответ — твой долг больше, чем просто открытие силы души. Ты готова?

Я не знала, о чем просит меня мир. Но я смотрела на своих избранных и четко решила. Я готова.

— Да, я готова.

— Да будет так — был мне ответ.

И я открыла глаза.

Даркийское княжество, дворец Правителя

Аля Сереброва-Кайвен

Первое, что я увидела — белый потолок какой-то комнаты. Мне уже кажется, что без сознания я в этом мире провела больше, чем в сознании.

Сбоку что-то скрипнуло. Я повернула голову. Двигаться было тяжело, будто все тело налилось свинцом, а все мышцы заковало льдом.

В глазах двоилось. В голове была пустота.

Около моей постели сидел… Правитель Наймар? Или?

Светлые волосы увенчивал венец Правителя дарков. На мужчине был парадный камзол Правителя дарков. Только вот этот мужчина…

— Натан — сказала я тихо, но из горла вырвался только хрип.

Мой дарк подскочил ко мне, судорожно набирая что-то в маг-браслете.

— Любимая… Аля… — он, казалось, задыхается как после долгого бега — воды?

Я кивнула головой, виски сдавило, я охнула и закрыла и открыла глаза.

Натан, аккуратно придерживая голову, напоил меня водой и телу сразу срало легче.

Раздался шум, топот, и вот вокруг меня стоят все шесть моих мужчин. Все в парадной одежде, собранные, серьёзные.

— Очнулась — сказал джин, осторожно подошел ко мне, взял за руку, глядя на меня так, будто я восстала из мертвых. Хотя?

— Я должна была умереть — просипела я. Альвар сжал мою ладонь. Кровать прогнулась, и Лариил сжал другую руку — но как?

— Мы не знали, что будет дальше — Тео подошел и сел перед кроватью на корточки — никто не знал. Мы просто надеялись.

— Мне снился лес — слабость в теле не давала сказать всего, задать все вопросы, что жгли сознание и разрывали внутри — и снился голос мира и….вы. Я не хотела уходить — по щекам потекли слезы — я хотела вернуться к вам.

— И ты вернулась, милая — Алаис сел у меня в ногах и поглаживал через одеяло.

— Ты говорил мне дышать, Алаис. И я дышала.

— Дышала — сказал Натан — а мы сидели по очереди и слушали, надеясь, что ты продолжишь дышать. Что…

— Просссти меня — услышала я змея — это моя вина, мой яд.

— Не твоя — я уже уплывала в туман — это не твоя вина, Хош.

— Теперь все будет хорошо, заара. Мы с тобой, а ты с нами — джин прислонил мою руку к своей щеке. Его черные глаза светились мягким, спокойным светом. А на лице гуляла счастливая улыбка.

— С вами — я улыбнулась устало и сознание опять меня покинуло.

За несколько часов до пробуждения Али

Лариил Кайвен

Последняя неделя была для всех нас тяжелой. Неизвестность высасывала силы. Чтобы не утонуть в пучине общего на шестерых отчаянья, мы с побратимами погрузились каждый в свою работу.