Координата поврежденности - Владлена Дан

Он увидел небольшую корзинку на столе. – А это для чего?

– Мы решили устроить пикник. Мама занята и не может пойти, зато мы заберем Прим, чтобы она не отвлекала ее.

Мин никогда в жизни не ходил на пикники. Его жизнь прошла в шумном Бангкоке и заграничных городах, даже в детстве с родителями он посещал скорее выставки и театры, чем выбирался на природу. Что ж, благодаря Лайту он приобретет новый опыт. Он кивнул и последовал за оживленной девочкой и Лайтом, тащившим корзинку и остальные вещи.

Местные пейзажи оказались очень живописными. Они гуляли почти полтора часа, прежде чем осесть в уютном уголке возле ручья, откуда доносилось журчание водопада. Для Мина стало очередной неожиданностью, что пока они гуляли, у него не возникло натянутости или желания поскорее сбежать. Может, потому что Прим постоянно что-то восторженно щебетала или потому что Лайт делился воспоминаниями о временах, когда приезжал сюда.

– Сфотографируешь нас? – попросил парень.

Лайт умудрился нагнуться так, чтобы Прим сумела взобраться ему на голову и сесть на плечи. Довольная своим положением, девочка ярко улыбалась и позировала.

– А теперь селфи втроем, – скомандовала она, и Мину пришлось подчиниться, встав в кадр и сделав еще несколько фото.

– Я больше не выдержу. Ну и тяжелой ты стала за последний год! – пожаловался Лайт через некоторое время, снимая сестру с плеч.

– Как ты смеешь говорить девушке о ее весе! Может, поэтому ты и одинок, Пи’, – возмутилась Прим, а Лайт закатил глаза. – Уверена, Пи’Мин никогда такое не говорит, поэтому он популярен!

– Ты невозможна, – качал головой Лайт.

– Так, а теперь я сфотографирую вас вдвоем. Давайте. – Девчушка выхватила из рук телефон и подтолкнула Мина в сторону брата.

Они встали рядом. Обычно он редко улыбался, а искренне для фото и того реже, но сейчас сделал попытку.

– Пи’, обними его! – приказала девочка, и, прежде чем Мин успел запротестовать, чужая рука обвила его за плечи и притянула к себе. Лайту пришлось встать для этого на носки.

Когда он потом просматривал эти фотографии, то кое-что заметил. Прим достаточно четко запечатлела момент, когда Лайт притянул его и ярко улыбался в камеру, а он сам, повернув голову, смотрел на парня со смесью напряжения и недоумения. Он готов был откусить себе язык за эту мысль, но это выглядело… мило.

Когда они вернулись обратно в дом, уже успело порядком стемнеть. Остаток времени Мин провел за просмотром фильмов с семьей Лайта. Ближе к десяти вечера Прим заснула на диване, и мать на руках отнесла дочь в спальню а, вернувшись, спросила:

– Кровать в той комнате слишком тесна для двоих. Давайте я уступлю вам свою? Там она больше, – обеспокоенно предложила женщина.

В детстве Мина упорно обучали правилам хорошего тона, хоть он и начал ими пренебрегать, когда вырос. Но выгонять Кхун Нари́ (так звали мать Лайта) из ее комнаты он точно не мог.

– Нет, что вы. Я посплю на полу или здесь на диване.

– Ма, и правда. Не нужно, мы с Мином разберемся сами, – заверил ее Лайт.

– Надеюсь, ты проследишь за тем, чтобы наш гость не спал на полу, – и с этими словами женщина двумя пальцами указала сначала на свои глаза, а потом на сыновьи, давая понять, что проследит за этим.

В итоге она тоже вскоре ушла к себе, и Мин с Лайтом остались вдвоем и досмотрели фильм до конца. Со второй попытки он таки узнал финал «Паразитов».

– Ну что, готов спать? – спросил парень, когда на экране шли титры.

– Сперва возьми. Вот.

После их прогулки Мин забрал из машины сумку и все дожидался подходящего момента. Тянуть дальше не имело смысла.

– Что это?

– Давай без тупых вопросов, окей? – не выдержал он. Лайт открыл пакет и увидел диски. – Я вспомнил, что у тебя нет последнего обновления.

– Спасибо! – Лайт вдруг обнял его, как ранее обнимал сестру и мать. Обнял, не раздумывая ни секунды и не сомневаясь. – Не стоило, правда. Это уже какой по счету презент от тебя?

– Ну, на фоне бесплатных водительских услуг и драгоценного сна, видеоигры – сущая ерунда.

– Кто бы мог подумать, что ты можешь быть таким внимательным! Зря прикидываешься засранцем, на самом деле ты милый парень. Теперь понимаю, почему ты так успешен в этих любовных играх.

В душе Мин захохотал. Прилагательное «милый» в его сторону никому не могло взбрести в голову, но этому ненормальному розоволосому музыканту-докторишке снова удалось выделиться.

– Теперь пойдем спать? – добавил Лайт, наконец покончив с комплиментами.

– Думаю, я смогу уснуть здесь.

Наглая ложь, ведь Мин привык к удобствам и уединению, но одну ночь как-то переживет.

– Тут с утра очень светло. Да и все будут ходить туда-сюда и не дадут тебе нормально поспать. Пошли! – не унимался Лайт.

Перспектива спать на полу Мину не нравилась еще больше, но он промолчал и пошел вслед за парнем в комнату, где спал днем. Но вместо того, чтобы начать стелить спальное место на полу, Лайт достал из шкафа еще одну подушку и кинул на кровать.

– Можно попробовать уместиться вдвоем.

– Предлагаешь спать вместе? – Он вспомнил о том, как случайно заснул в комнате Лайта после похода в клуб.

– А ты хочешь лечь на полу? – В ответ Мин промолчал. – Вот и я о том же. Лучше потеснюсь с тобой на кровати.

Каждый раз беззаботность и легкость Лайта в некоторых вопросах поражала. Неужели тот не чувствует ни капли странности в том, что два взрослых парня будут спать в одной постели? Но Лайт уже прыгнул на кровать и, прижавшись к самому ее краю у стенки, освободил Мину место. И, хлопая рукой по простыне, приглашал его.

– Ты никогда не спал с друзьями или что?

Из других уст вопрос прозвучал бы похабно. Мин спал со многими людьми и при разных обстоятельствах, но ни одного из них он не называл бы другом. Да и не «спали» они совсем, если уж быть точным.

– А для тебя такое привычно?

– Бывало разное в школьное время, – моментально ответил Лайт. – Ложись ты уже!

Докторишка очень быстро заснул. Мин понял это по ровному дыханию, которое уже слышал вчера в машине. Он тоже закрыл глаза и попытался уснуть, но… внезапно Лайт заворочался, повернулся к нему, и мало того, что уткнулся ему в плечо, так еще и положил на него руку и ногу.

Следовало спать на полу!

Ему было жарко, тесно, неудобно. И все же он не двигался. А раздумывал: чувствовал бы он себя так же странно, окажись в