Полночный злодей - Элейн Барбьери

Да, его любовь.

О Боже… что он наделал?

Габриэль постепенно стряхивала с себя сон. За дверью каюты звуки утренней суеты становились все отчетливее. Глаза оставались полузакрытыми, и перед нею как живые вставали картины наполненной страстью ночи. Она пошарила рукой рядом с собой на койке, и глаза тут же распахнулись — кровать была пуста.

Разочарование, смешанное с неуверенностью, заполнило юную женщину, когда она огляделась вокруг. Роган ушел. Он даже не разбудил ее, чтобы попрощаться.

Лицо ее вспыхнуло. Распутница, показавшая товар лицом в умелых руках Рогана… Габриэль с трудом перевела дыхание. Смешение чувств было почти болезненным.

Она его любила. О Господи… любила.

При звуке шагов за дверью ее сердце дрогнуло.

— Мадемуазель Дюбэй…

Бертран. Она натянула одеяло на свое нагое тело и неуверенно откликнулась:

— Да?

— Не хотите подняться сейчас на верхнюю палубу?

Она вздрогнула. Неужели сейчас уже так поздно? Ее жар еще усилился, когда она ответила:

— Если вы вернетесь через несколько минут. Услышав удаляющиеся шаги Бертрана, Габриэль спрыгнула с постели, подбежала к умывальнику… и дурные предчувствия постепенно нахлынули на нее.

Роган — Рапас: кто из них встретит ее? Руки ее, протянутые к бачку с водой, дрожали.

Жерар спокойно прикрыл дверь маленького домика Манон и вышел на улицу. Несколько натянутая улыбка кривила его губы, когда он, поправив галстук и одернув костюм, влился в утреннее уличное оживление.

Его улыбка под кокетливым взглядом проходившей мимо девушки стала шире, но Пуантро тут же выбросил ее из головы, целиком отдавшись мыслям о женщине, которую он только что оставил спящей. Он испытывал полное удовлетворение.

В течение всей ночи, несмотря на ее очевидную усталость от его пламенного внимания, он не оставил Манон в покое ни на минуту. Он позволил себе маленькие шалости, испещрив ее белую кожу небольшими кровоподтеками, и был уверен, что она станет убеждать себя, будто эти отметины оставлены им в порыве страсти. Он вернется сегодня вечером и будет приходить каждый вечер, пока Габриэль не возвратится к нему. Он не даст Манон возможности обвинить его в невнимании.

А тем временем…

Губы Пуантро сжались.

Да, тем временем…

Море с утра было беспокойным, и ветер крепчал. Темнеющее небо не предвещало ничего хорошего. Начинался шторм.

Роган сосредоточенно глядел на матроса, спускавшего ванты после закрепления свободного паруса. Парень ступил на палубу и повернулся к капитану. Роган кивнул, показывая, что работа выполнена хорошо, и мысли тут же вернулись к тем двоим, что прогуливались перед его глазами по верхней палубе.

Роган нахмурился. Ему припомнилась встреча с Бертраном сегодня утром при первом проблеске зари, когда он вышел из каюты Габриэль в коридор. На изуродованном лице можно было прочесть очевидное выражение неодобрения, и Роган был поражен силой своего гнева, вызванного предположениями Бертрана.

Прежде, когда Габриэль устраивала ему одну яростную сцену за другой, он отказывался признать, что она была ранима, беззащитна и невиновна в преступлениях своего отца, о которых не ведала. Теперь же он использовал преимущества своего положения, своей власти, прекрасно понимая, что никто не заставит его изменить намеченный план действий. Он также знал, что, уничтожив Пуантро, он заслужит ненависть Габриэль и разрушит ее будущее.

Тем не менее он отнял у нее невинность, овладев ею и порыве любовной страсти, и теперь она оказалась в двусмысленном положении, совершенно не подготовленная к тому, что ожидало ее впереди.

Он поддался своему желанию, не задумавшись о последствиях. И еще он допустил ошибку в своих суждениях, которую не имеет права повторить.

Неожиданно Габриэль взглянула на него, и Роган нахмурился еще больше. У него не было выбора. Он должен был сделать решительный шаг.

Внутренняя боль еще больше усилилась. Он повернулся к Габриэль спиной и стал внимательно смотреть на море.

Значит, все кончено.

Палуба ушла у нее из-под ног, когда корабль поднялся на очередной вздымающийся гребень, затем снова потерялась под ногами. Ветер безжалостно швырял волны. Однако растущее волнение моря не занимало ее мысли, взор остановился на широкой спине Рогана.

Почувствовав на себе взгляд Бертрана, Габриэль порывисто отвернулась, а комок сдавил горло.

Нельзя сказать, что он не предупреждал ее. Никаких извинений. Никаких обещаний. Никакого завтра.

Роган выполнил единственное обещание, которое давал. Все, что произошло между ними, когда она лежала в его объятиях, он проделал красиво. Он сделал так, что ночь, которую они разделили, навсегда будет принадлежать только им.

— Мадемуазель Дюбэй… с вами все в порядке?

Габриэль взглянула на Бертрана. Его странное лицо, казалось, не выражало никаких эмоций, но она интуитивно поняла, что он встревожен. Хотела бы она знать, догадался ли он…

Краска медленно заливала ее лицо. Габриэль отвела взгляд, стараясь справиться с набегавшими на глаза слезами.

— Да, все в порядке. Мне кажется… может быть… неспокойное море… — Она остановилась, не в силах продолжать плести эту чушь, и, пытаясь улыбнуться, снова посмотрела на Бертрана. Лучше не искать оправданий, которым в любом случае трудно поверить. — Я бы хотела вернуться в каюту.

Она повернулась к лестнице, ведущей вниз. Слезы застилали ее глаза. Наивная дурочка! Она убедила себя, когда Роган держал ее в своих объятиях, что в его голосе звучало подлинное чувство. Она повторяла себе, что он не смог бы взять ее с такой полной любви нежностью, если бы не было глубокого чувства. Она заставила себя поверить, что, когда наступит утро, он больше не сможет с нею расстаться… точно так же, как она не сможет расстаться с ним.

Она ошиблась. Роган похитил ее ради мести. И не случилось ничего такого, что могло бы изменить его планы. Ничто не отвратит его от этого.

Слезы застилали ей глаза, и Габриэль не заметила лежавшего у нее на пути каната, о который споткнулась. Она резко рванулась вперед, и палуба пошла ей навстречу. К счастью, кто-то крепко ухватил ее за руку. Повернувшись, чтобы поблагодарить Бертрана, она подняла голову и встретила в дюйме от себя полные гнева золотисто-карие глаза.

— Роган…

Он еще крепче сжал ее руку, не позаботившись что-либо ответить, отвернулся и сухо сказал Бертрану:

— Можешь вернуться к своим обязанностям.

Габриэль почувствовала явно проявившееся на миг колебание Бертрана, прежде чем он отправился выполнять распоряжение капитана. Она ждала, когда Роган обратится к ней, однако гнев в его взгляде нисколько не уменьшился, когда он твердой рукой повел ее к дальнему борту.