Жрецы и жертвы холокоста. История вопроса - Станислав Куняев

Какая вдохновенная тирада не просто колонизатора, но идеолога колонизации, её красноречивого апостола, её самозабвенного философа и поэта!

Точно так же рассуждали конкистадоры-испанцы в XVI веке, дав себе безграничное право от имени европейской христианской инквизиторской цивилизации разрушать жизнь Центральной Америки и сводить с лица планеты языческие народы майя и ацтеков. Точно так же обращались с племенами «дикого Запада» англо-саксонские протестанты… Точно так же огнём и мечом англичане навязывали свою хищную волю Индии, Китаю, африканскому континенту. Французы не отставали от них, протянув длани от Алжира до Индокитая Да и немцы, с вожделением глядя на восток, всю нашу общую историю пытались навязать «Russische Swein» свою европейско-арийскую цивилизацию… Я уж не говорю о голландцах, португальцах, итальянцах, бельгийцах и «разных прочих шведах», у которых тоже крыша поехала от алчности, и которые тоже успели схарчить всё, что падало со стола более крупных хищников.

Казалось бы, что после Второй мировой войны, когда обрушилась, словно во время землетрясения вся колониальная архитектура, создать ещё раз нечто подобное уже невозможно. Но не тут-то было. Жрецы Холокоста нашли слабое место на карте человечества и сумели обратить вспять ход мировой истории…

Но до сих пор тревога не покидает их: а вдруг их детище — государство, возведенное при помощи великих мифов, великого террора, великих денег и великой пропаганды, рухнет, что случится тогда? Альфред Кох пугает человечество:

«А случится вот что: через какое-то время засохнут сады Израиля и на месте цветущих рощ опять появятся пыльные пустыни. Грязные лохматые собаки вместе с чумазыми арапчатами будут побираться вдоль грязных обочин, выпрашивая кто кость, а кто денег у проезжающего туриста.

Нищие бедуины, как и тысячу лет назад, будут варить кофе в своих шатрах. Часть евреев убьют, а часть уедет в Европу и Америку. И опять на многие сотни лет заглохнет Палестина. И только крик муэдзина над Иерусалимом будет будить правоверных мусульман на утреннюю молитву. Палестина превратится в плохое издание Египта, Сирии и Иордании. С их грязью, мелочной торговлей и полным отсутствием прогресса».

Я не буду объяснять Коху, что полное «присутствие прогресса» за последние 80 лет дважды сокрушает и уничтожает образ жизни столь милый его сердцу — имею ввиду Великую депрессию 30-х годов и нынешнюю более страшную и более Великую.

Общество потребления, картины которого наш «экономист» рисует с такой любовью, с таким вдохновением, обнажило свою генетическую обречённость. Если даже и согласиться со взглядами Коха на развитие Палестины, то надо его спросить, а куда он денет «нищих бедуинов» и «чумазых арапчат», чтобы они не портили картины процветания израильского рая? А что он будет делать с окружающим миром «грязи», «мелочной торговли», «пыльных пустырей», «грязных лохматых собак», который, как громадный океан, плещется у бортов комфортабельной белоснежной яхты с именем «Израиль»? Что он предлагает сделать с Египтом, Сирией, Иорданией? Но и не в этом дело, а в том, что Альфред Кох или не знает доизраильской истории Палестины, или сознательно наводит тень на плетень, повторяя миф о том, что Палестина была землёй без народа, а евреи — народом без земли…

Эта точка зрения, к сожалению, сейчас вбивается в головы всех обывателей, которые, как туристы, приезжают в Израиль. Недавно там побывала группа хорошо знакомых мне женщин, православных христианок, мечтавших всю жизнь повидать Святую землю. Вернувшись, они с восторгом рассказывали о цветущем Израиле, о пшеничных полях, об апельсиновых садах, образцовых израильских кибуцах, белоснежных посёлках, о вежливых и радушных еврейских экскурсоводах, и с неприязнью вспоминали о рваных и грязных палестинских шатрах на обочинах идеальных шоссейных дорог, о беспризорной оборванной палестинской ребятне, о палестинских экскурсоводах, угрюмых, неуслужливых, неделикатных… А я от них только и слышал:

«Арабы? — Это же средневековая жизнь, они никогда ничего не строили и ничего не выращивали, они некультурные, они невежливые, они — кочевники, они нищие, потому что не хотят ничего делать. Почему они обстреливают Израиль своими ракетами-касымами»?

Впечатление было такое, как будто эти женщины прослушали курс лекций у Альфреда Коха. Зря совершили паломничество на Святую землю. Если бы они, эти наши добрые русские христианки, знали, что пережили два поколения палестинцев и что их сделало такими замкнутыми и нерадушными!

Вот несколько отрывков из книги Исраэля Шамира, который, в отличие от Коха, и пешком, и путешествуя на ослице Линде, исходил всю арабскую Палестину.

«Окрестности Иерусалима — одно из самых красивых мест во всём Нагорье, и вади, в котором мы оказались, подтверждает это мнение. Слева от спуска — просторная пещера, где добывали камень, у входа в неё растёт тенистое дерево. Сядем под деревом и глянем вниз. Мы увидим очаровательную деревушку Лифта. Её дома гнездятся на крутом склоне вади. В складке горы бьёт полноводный источник, называющийся в библейские времена Мей Нефтоах; вода его, выходя из красивого сабила, падает в просторный водоём. Внизу за водоёмом начинаются поля и сады Лифты. Здесь растут огромные смоковницы, оливы, яблони. Узкие тропинки ведут от дома к дому. Дома Лифты — не роскошные, но просторные, вместительные, сложенные из крепкого иерусалимского камня, некоторые — с балконами, с которых открывается прекрасный вид на долину, где меж кустарников бьют родники и растут гранаты.

Теперь подойдём поближе и увидим, что деревня пуста. Крыши домов проломлены, двери заколочены и схвачены пудовыми замками. Бассейн у источника разрушен и захламлён, и чистейшая живая вода гор исчезает в земле. Смоковницы не обобраны, оливы не обиты и не окопаны.

Перед нами — одна из деревень, обезлюдевших в 1948 году.

На полях Лифты мелькают белые платы палестинцев, убирающих помидоры, но они убирают не свои помидоры. Это наёмные рабочие. Земли Лифты были переданы еврейским посёлкам Кесалан, Гиват, Яарим, те наняли безземельных палестинцев работать на земле, которая ещё недавно кормила их».

«В апреле 1948 года еврейские армии прорубили в Западном Нагорье широкий Иерусалимский коридор. В нём были ликвидированы все арабские сёла, кроме чудом сохранившегося Абу Гоша. Евреи боролись за контроль над Иерусалимом, но для жителей Западного Нагорья речь шла о своих домах и полях — и их они потеряли.

У начала тропинки стоят железные щиты с пояснительными надписями: «Здесь наши доблестные силы сражались с арабскими бандами и выкурили их из ихнего бандитского гнезда». Здесь они жили, арабские бандиты, и жёны их бандитки, и дети бандитята, и бандитские ослы, и бандитские овцы в бандитских хлевах, и бандитские оливы, и бандитские кактусы, и всё это существовало тысячи лет, чтобы только мешать движению еврейских конвоев на шоссе».

«На краю Вифлеема, вдоль хевронской дороги, к югу от города, высится красивый холм, на вершине — роща. Это Эр-Рас, место малой святыни. На вершине дует ветер, стоят остатки водосборника. Сюда приходят играть дети из лагеря беженцев Дахейше, который находится к югу от холма, на равнине. Я спросил их, откуда они родом. Они назвали деревни, руины которых я посещал: Лифта, Дир эш-Шейх, Бет Итаб. Они помнят, они иногда ездят туда с родителями, посмотреть на разваливающиеся дома и на неокопанные оливковые деревья».