Меморандум киллеров - Фридрих Незнанский

Турецкий с легкой иронией оглядел его — запыхавшегося и небрежно выбритого, что было весьма нехарактерно для щеголеватого, успешного адвоката.

— Когда, говоришь, прибыл-то? Нынче? А что ж это вот? — Александр Борисович небрежно провел кончиками пальцев по собственному подбородку и щекам.

— Сейчас сам поймешь…

Нет, все-таки недаром Юрий в свое время работал следователем, школу у того же Турецкого прошел хорошую и, главное, научился излагать даже сложные, запутанные дела коротко и конкретно. Ему хватило пятнадцати минут, чтобы пересказать все главные события того уголовного дела, которое он принял в порядке надзора, дать объективные характеристики действующим лицам и даже подобраться к собственным выводам.

Турецкий слушал, не перебивая ни единым вопросом, хотя по его глазам было заметно, что их уже накопилось порядочно. Но Александр Борисович привык уважать своих собеседников и без острой необходимости не сбивать их с мысли.

Оставался теперь последний факт, о котором сам Гордеев узнал только утром, уже будучи в Москве, и который практически ставил точку на всем том, чем он занимался в последние дни.

— Итак, сегодня утром я заварил дома кофе, извини за подробности, и решил побриться. Но увидел возле телефонного аппарата, на столике, записанный мною самим номер телефона Управления исполнения наказаний по Московской области, куда звонил перед отъездом в Котлас, ну, уточнял адрес, обстановку и прочее. Там есть неплохой мужик, с которым в прошлый раз беседовал. Вот я и решил снова позвонить, доложиться, что прибыл, что все мои подозрения по делу, увЫ, подтвердились, судебное решение будем пересматривать, ну и так далее. «Привет, — говорю, — Петр Ильич, Гордеев беспокоит, если помните такого…» А он перебивает: «Вы когда прибыли-то, Юрий Петрович?» — «А что? — спрашиваю. — Сегодня, вот только что». — «Вы ведь к Юркину ездили? В Ключевое?» — и называет номер колонии. «Ну да, — отвечаю. — И мы уже обо всем с ним договорились». И тут он меня будто обухом по голове. «Ваш подзащитный, не знаю, что он вам там наговорил, вчера погиб. На лесосеке, как нам доложили, дерево на него упало.

Загляделся, мол, мужик, техникой безопасности пренебрег. Вот и…» Я и говорю: «Убили… Достали-таки, гады…» На том, собственно, разговор и закончился.

— Да, Юра, — вздохнул Турецкий, отводя глаза от каменно застывшего лица Гордеева. — Могу только посочувствовать. Искренне, старик. Но в чем тайна? Ты хотел сказать о своих выводах?

— Я тебе, если ты заметил, Александр Борисович, не назвал практически ни одного имени. Я имею в виду исполнителей. А теперь слушай. Когда Юркина взяли в первый раз и вывозили по проспекту Вернадского, чтобы закопать в лесу, сотрудник «Глории» Филипп Агеев навел на бандитов дорожный патруль. Избитого Юркина освободили, бандитов повязали. Но из-за решетки их вытащил полковник Лыков. Вторичное задержание, обыск в доме Юркина и обнаружение целого килограмма героина производил со своими людьми… полковник Лыков. Ну, про подлоги и прочее я тебе уже рассказал. А теперь, Александр Борисович, вспомни, пожалуйста, когда Вячеслав Иванович звонил в Котлас, в его кабинете на том вашем совещании присутствовал полковник Лыков?

Турецкий даже побледнел. Долгим взглядом уста: вился на Гордеева и мрачно кивнул:

— Был, Юра…

— Ну вот и все… Нет, есть и еще одна деталь, правда, скорей всего, уже несущественная… Которая практически ничего уже не изменит. Разве что как-то поможет наказать подлеца… Перед отъездом я разговаривал с Кристиной, ну, той женщиной Юркина, которая и затеяла пересмотр его дела. Ее папаша — президент Экстра-банка, известная личность. Так вот, оказалось, свой счет Юркин открыл и в этом банке тоже. По принципу — яйца должны храниться в разных корзинках. И мы договорились, что Кристина через отца натравит на «Земфиру» контролеров, чтобы удостовериться, что там никаких незаконных сделок не совершается. А сегодня, когда я приехал, естественно, первым делом позвонил ей и передал привет от Анатолия, он очень просил это сделать сразу…

— А у тебя там что, мобильника не было? — Турецкий с недоумением поднял брови.

— Был, но начальник колонии категорически запретил им пользоваться, предложил оставлять каждый раз у себя. Ну, это понятно, хотел посмотреть на моих абонентов. Так меня каждый раз буквально обыскивали перед тем, как запустить к Юр кину. Короче, я позвонил, а Кристина — в полнейшем отпаде. Ну, там, спасибо, то, другое, а потом и сообщает. Слушай внимательно. Оказывается, фирму только что посещала с проверкой налоговая комиссия, которая финансовых нарушений не обнаружила, но зафиксировала тот факт, что все свое состояние, все имущество господин Юркин еще задолго до ареста завещал законной супруге Анне Николаевне Юркиной, на что имеется и соответствующий юридический документ. А вот Анна Николаевна, вступив во владение фирмой, немедленно написала дарственную на дальнейшее управление ею… Угадай с трех раз, на чье имя?

— Юра, этого быть не может… — тихо проговорил Турецкий. — Неужели Лыков?

— Александр Борисович, теперь ты понял, почему я хотел переговорить именно с тобой и только наедине? Что я могу доложить Вячеславу Ивановичу? Что объясню Денису и его парням? Ну что, скажи?!

— Не кричи… — так же тихо ответил Турецкий. — Ты действительно никому ни слова не говорил об этом?

Гордеев отрицательно потряс головой.

— Я сам найду возможность поговорить со Славкой… Ты ж понимаешь, какой это может быть удар? А с Денисом? Что ж, ему, я думаю, знать надо. У него ребятки шустрые, вот бы и приглядели пока, чтоб этот «товарищ» раньше времени «ноги» не сделал. Ах ты господи боже мой… Но только обязательно предупреди Дениса, чтоб и он пока держал язык за зубами… Так, а где эта Анна Николаевна, ты в курсе?

Гордеев пожал плечами:

— Она меня интересует меньше всего.

— Зря. Именно там как раз и может находиться решение всех твоих оставшихся без ответа вопросов.

Да, видимо, теперь уже и не только твоих… Но ты все-таки добрейся. Поезжай, отдохни и постарайся быть максимально внимательным. Ты ж теперь носитель нежелательной информации. Смотри, остановят, найдут наркотики… либо пистолет подбросят.

— А с покойным Юркиным точно так все и было.

— Тем более. Это ведь дурак учится на собственном опыте, а умный — на чужом… На-ка, — он подвинул Юрию телефонный аппарат, — позвони Денису, скажи, чтоб тебя подстраховали. Если тебе неудобно, давай я ему скажу.

— Да ну, перестань, Александр Борисович, что я, маленький?

— Юра, я тебе только что напомнил об опыте. Неужели ты полагаешь, что я это сделал зря? Звони без разговоров!

Он поднялся, подошел к окну, стал смотреть на улицу, закурил, нервно сплевывая так, будто табачные крошки попадали ему в рот. Это через фильтр?

А Гордеев тем временем набрал номер Грязнова-младшего. Поздоровался, то-се и, не особо вдаваясь в подробности, попросил подстраховать его как носителя особо опасной кое для кого информации. Денису долго объяснять ничего не надо было, спросил только, где Юра сейчас находится, и ухмыльнулся, услышав, что в кабинете Турецкого. Наверняка решил для себя, что вопрос с адвокатом ясен: небось поддали в Генеральной маленько, а теперь Юрка просто боится ментов. Ладно, не проблема. И он пообещал минут через пятнадцать — двадцать подослать Филю на коричневой «девятке». Он и проводит его до дома.