Подстава. Книга вторая - Елена Звездная

Мне надарили шоколада – это студенты, успокоительных таблеток и сборов – это преподаватели студентов, две детские коляски – это Союз Воспитания Младенцев подсуетился, потом Союз Воспитания Детей присоединился, и мне подарили игрушки, скутеры, тренажеры для детей от трех до пяти лет, потом место на руках Эриха и всех его присутствующих офицеров закончилось, и мой муж, психанув, пригласил всех на банкет. Надо же, еще и банкет будет.

***

Банкет проходил прямо тут же в ЗАГАСЕ, в самом большом из залов для проведения праздничных застолий. Я так потом прикинула, что нам выделили зал размером на весь этаж. В любом случае дальние гости терялись в пространстве, толком и не рассмотреть было. Огроменный П-образный стол был поделен на гостей жениха и гостей невесты только вначале, потому как… у меня, то есть невесты, гостей было раз в десять больше. У Эриха только скромных пятьдесят его офицеров. И они, конечно, были Тамраном тренированные и потому очень здоровые, но мои «братья» в размерах им не уступали. И друзья моих «братьев» тоже. А уж родственников у меня оказалось завались сколько – семейство Олидрад насчитывало двести восемьдесят только носителей этой фамилии, это если не учитывать уже замужних моих «сестер».

А Бу-бу оказался моим… племянником.

– Мне говорили, что супруга тайремского адмирала очень любит моего Борирда, но я и подумать не могла, что это было чувство родственного единения, – бойко оттарабанила супруга моего «брата».

Короче, я так по итогу поняла, что меня тут провозгласили потерянной сестрой, которую коварно похитили гаэрцы и оформили в десант, а десант, это цитата – «самый жестокий вид войск». И я могла бы возмутиться данной хренотенью, но предпочла просто молча отобрать Бу-бу. Борирд, мать его! Кто вообще так детей называет? Это негуманно! Куда смотрит Союз Воспитания Младенцев?

– Отец, – я повернулась к риантану Олидраду, он, как тут полагается, сидел по левую руку от меня, сразу за Эрихом, – а Союз Воспитания Младенцев заботится о правах малышей?

– Нет, – ответил уже подвыпивший отче, – о правах заботится ПООПЗМ.

Я поняла, что слегка устала от аббревиатур.

– Правоохранительные органы по защите прав младенцев, – пояснил Эрих.

– Спасибо, – пробормотала я.

И сделала вид, что очень внимательно слушаю новый тост. Учитывая, что количество гостей сильно перевалило за цифру в пять тысяч, тостов было… зашибись сколько! Я задолбалась уже слушать, потому что танаргский толком не выучила, так что приходилось старательно вслушиваться и в голове переводить, это задолбало уже к двухсотому тосту, что говорить о пяти тысячах!

И тут Эрих осторожно взял меня за руку и… все, мне уже все нравится, можем продолжать.

А потом кто-то сказал:

– Выпьем за прекрасную невесту!

Опять пить? Серьезно?

– Кстати, – риантан Олидрад перегнулся через Эриха, – у нас еще есть органы правопорядка по защите прав жен. И да – ты всегда можешь развестись. Я думаю сейчас самое время для этого.

Лицо Эриха стало каменным. А я, кажется, все поняла.

«Это они меня до белого каления доводят, чтобы я решила свалить отсюда и от тебя заодно», – сообщила мужу.

«Я понял, – кратко ответил Эрих. – Только, пожалуйста, ничего не предпринимай».

Да ладно, это же моя свадьба.

Тоже мне, решили довести десантника банкетом. Я десантник, я сама кого хочешь доведу.

***

Детей увели первыми, ну потому что им пора было спатки, и я не сдержала коварную улыбку.

– Мелани, – напряженно позвал Эрих.

– Мелания, – педантично поправил его мой «отец». И тут же ко мне обратился: – Мелания, ты уже думала о разводе?

Улыбнувшись еще коварнее, я протянула:

– Нет, папочка, сначала нужно хорошо отпраздновать свадьбу. Эрих, ты сэкономил на шампанском?

– Нет, – еще более напряженно произнес Дагрэй. – Я ни на чем не экономил. А ты хочешь чего-нибудь другого?

– Да, спирт, – с намеком протянула я.– Много спирта.

– Мелания, это слишком! – отрезал Олидрад.

Поздно, народ, вам хана.

И выплеснув шампанское, я налила себе водки, а то спирт еще ждать и ждать походу, но ничего, мне и сорок градусов вполне подойдут.

– За жениха! – радостно провозгласила я, поднимая бокал.

И начала отрываться по полной программе.

Мои «родственники» сломались через два часа. Они не очень хотели ломаться, но я ввела правило «Если невеста пьет до дна, ее родня тоже пьет до дна». По-началу мои «братья» смерили тощую меня взглядами и решили, что я сейчас упьюсь вусмерть и точно разведусь, но не на ту напали.

Мы пили за все. За родину. За величие Танарга. За мое гражданство. За присягу. За отца. За каждого из братьев. Снова за Танарг. Опять за Танарг. За великих руководителей партии Танарга. Их там было полсотни, выпили за каждого в отдельности, а потом за всех вместе. И тут такое дело – когда тост за руководство страны и за Танарг все встают и пьют стоя… К двадцать шестому тосту в рядах моей родни порядело, к сотому тосту некоторые гости предприняли попытку уползти, но… я только во вкус вошла.

В какой-то момент мой «отец» встревожено спросил у Эриха:

– И часто она пьет?

– Постоянно! – Эриху мое поведение вообще не нравилось.

– Это у нее в меня, – посетовал риантан Олидрад, – дурная наследственность… ик.

И на этом мой отче свалился под стол. Адьютанты торопливо извлекли начальство из салата, который явно для исполнения роли подушки прихватил с собой риантан, и уволокли прочь. И после этого эпического отступления главного противника моего с Эрихом брака, начали сдавать позиции и все остальные.

Воспитательницы ушли давно. Студенты, которым нельзя было пить, унесли своих преподавателей, группы курсантов перепили до такой степени, что пошатываясь строем промаршировали к дверям, мои родственники в основном уползали. Офицеры Эриха были в афиге. Я была трезва как стеклышко и искренне наслаждалась праздником. И вот одного только было жалко – на танаргских мероприятиях танцы не предусмотрены. А жаль.

Потом Эриху принесли счет.

Потом это все, наконец, закончилось.

Первое брачное бегство

Здание ЗАГАСЕ торжественно подсвечивалось прожекторами, и поэтому, когда Эрих вынес меня на улицу, я вся заискрилась.

– Да пусти ты, я трезвая, я сама прекрасно дойду, – заверила мужа.

– Конечно-конечно, любимая, я верю, – заверил меня муж.

Недоверчиво прищурившись, попросила:

– Эрих, а поцелуй меня?

– Нельзя, тут дети, – несколько нервно ответил он.

– Какие дети, Эрих, ночь давно! – негодующе воскликнула я.