Ангел вожделения - Елена Радви

И тут она увидела… кошку, которая стояла на перилах соседнего балкона. Откуда она там взялась – непонятно! Еще мгновение, и кошка может сорваться в бездну. Ту самую бездну, что так притягивала Кэти…

– Кис-кис-кис, – прошептала Кэти непослушными губами. – Что ты, глупенькая… Осторожно… Кис-кис… Это же, наверно, так больно… Кис.

Кошка повернула к Кэти милую растрепанную голову, вздыбила трубой хвост и мягко спрыгнула на пол балкона.

Кэти с облегчением перевела дух и отступила назад…

Затем с силой задвинула створку окна. Немного постояла, прикрыв глаза, и вернулась к столу. Мягкий свет лампы выплеснулся на полуисписанный лист бумаги. Непослушными пальцами Кэти подобрала ручку.

«Дорогая Тина. Все, о чем я тебе рассказывала до сих пор в этом письме, можешь сжечь, это неправда. Я хочу начать новое письмо, с перерывом в один час. И этот час изменил всю мою жизнь. Увы, так бывает. Да, Тина, я узнала страшную правду! Бекки – убийца! Это она убила Ширли. Убила из-за меня! Она уверяет, что Ширли хотела вовлечь меня в проституцию. Но не подумай, что я оправдываю Бекки, наоборот – я ее проклинаю! У меня нет больше восхитительной молодой и красивой бабушки, у нее руки в крови, а душа чернее ночи! Я многого не знала, когда считала ее ангелом! Она и за Антони вышла только потому, что нашла в нем такого же подонка и ублюдка, как сама. Слишком поздно, Тина, я все узнала про них! Это страшные люди! Ты даже не поверишь – когда Антони узнал, что Бекки – убийца, он стал шантажировать ее, требуя какую-то сумасшедшую… Кто эта сумасшедшая и зачем она ему, и почему они прячут ее, я не понимаю. Господи, кто они – люди или оборотни?! Знаешь, Тина, я несколько минут назад, чуть было… »

Кэти резко отодвинула кресло и стремительно выбежала из комнаты. Вернулась она в куртке и высоких сапогах. Подошла к столу, взяла исписанный лист, пробежала его глазами и разорвала на мелкие клочки. Сунула их в карман куртки и вышла из комнаты…

Через несколько часов Бекки составила документ на передачу Антони «Сумасшедшей Фрэнсис» в личное владение и назначила ему содержание в случае развода.

– Тебя это устраивает? – спросила она насмешливо.

– О'кей! Завтра заверим твою подпись у нотариуса, – кивнул Антони, внимательно прочтя бумагу.

Бекки вышла из спальни и направилась в комнату внучки.

Там было пусто.

Бекки обошла всю квартиру – Кэти нигде не было. Она даже позвала несколько раз – молчание было ответом на ее возрастающую тревогу. Бекки распахнула шкаф. Опытный глаз сразу определил – нет любимой куртки Кэти и сапог…

Накинув шубу, Бекки бросилась вон из квартиры…

Мысль о том, что Кэти забилась в кафе, адрес которого Бекки запомнила из последнего злополучного телефонного разговора девчонок, подтвердилась…

Когда Бекки приметила в конце длинной стойки скрюченную фигурку внучки, у нее подкосились ноги. «Слава тебе, господи», – прошептала Бекки.

Кэти сидела в неудобной позе, с низко опущенным лицом, укрытым спутанными волосами. Рядом стоял бокал с виски…

Бекки подошла и положила руку на плечо Кэти.

Та вздрогнула и медленно подняла голову. Ее мутные глаза уперлись в Бекки…

– Пойдем домой, моя любовь, – взмолилась Бекки. – Пойдем…

– Ах, это ты? – Кэти узнала бабушку. Лицо ее исказила гримаса.

– Пошли, моя родная, – шептала Бекки. – Тебе нехорошо, я понимаю… – Бекки подхватила Кэти за плечи и стащила со стула.

– Никуда я с тобой не пойду! – упиралась Кэти. – Ты – дьявол!

– Вам помочь, мэм? – спросил издали бармен.

– Нет, я сама! – осадила его Бекки.

Бармен пожал плечами, продолжая возиться с кассовым аппаратом.

– Никуда я с тобой не пойду! – хрипела, вырываясь, Кэти.

– Нет, пойдешь! – Бекки выволокла Кэти в крошечный тамбур, что отделял кафе от улицы… Здесь они были, точно в тесном аквариуме.

– Я в твой дом не пойду! – отбивалась Кэти. – Ты – убийца! – От неожиданности Бекки отпрянула.

Кэти метнулась было обратно в кафе, но Бекки ухватила полу ее куртки. Кэти выскользнула из куртки… Но Бекки прижала ее к стене тамбура.

– Это ты убила Ширли! Я все слышала! Ты – убийца!

Кэти колотила кулаками о стену и водила из стороныв сторону головой. – Ты! Ты!

– Не смей мне этого говорить! – выкрикнула Бекки… – Пьяная дура!

– Убийца! Убийца! – в исступлении кричала Кэти.

– Гадина! – не помня себя выкрикнула Бекки и ударила Кэти по лицу.

Голова Кэти ткнулась о стену. Кэти, рыдая, опустилась на пол тамбура. Бекки вернулась в бар.

– Надеюсь, мэм, вы не разгрохали мне там стекла? – вежливо поинтересовался бармен.

Бекки шарила в карманах куртки, разыскивая ключи от машины Кэти.

– Вы хорошо сделали, мэм, что поддали этой девчонке. Одно время она тут частенько напивалась со своей подружкой. А такие молодые.

– Не ваше дело! – отбрила Бекки бармена.

Тот вновь пожал плечами.

Бекки положила на стойку ключи от машины Кэти. Достала из сумки сто долларов и свою визитную карточку.

– Вас не затруднит отвезти ее домой по этому адресу? – спросила Бекки каким-то беззвучным голосом.

– Я это сделаю, мэм, – проговорил бармен в спину удаляющейся Бекки…

Она прошла мимо рыдавшей на полу тамбура Кэти и, не оглядываясь, вышла на улицу. Шел дождь.

Бекки откинулась на сиденье… Силы покинули ее, мысли испарились. Пустота. Невесомость…

Больше нет Бекки. Есть только оболочка, покинутая душой. Она, Бекки, мертва…

Ее тело можно предавать земле!

Лишь невыносимый грохот обезумевшей стихии давал ей понять, что она жива, что не так-то просто расстаться с жизнью…

Бекки выпрямилась. Сквозь поток воды, липнувшей к ветровому стеклу автомобиля, обозначились низкие грязные тучи, пронзенные на горизонте стволами голых деревьев.

– Странно, – прошептала Бекки. – Весь день шел снег, а сейчас – дождь… Какая шальная погода! – Она поежилась. – Где это я?

Взгляд ее безучастно отмечал какие-то знакомые очертания и приметы.

– Боже мой, кажется, я у своего загородного дома. Там, за деревьями – обрыв… Мой обрыв.

Бекки прерывисто дышала. Ей так хотелось вновь увидеть на экране ветрового стекла очертание дорогого лица, лица ее Кэти… Но экран погас. Представление закончилось. Лишь мутные потоки воды, что с трудом сгоняли щетки… Да голова гудела, как колокол, и этот гул сливался с железным грохотом обезумевшей воды…

На какое-то мгновение дождь прекратился. Стало тихо.